О кадровом голоде в медицине криком кричат все. И работники здравоохранения, и газеты. В «Орехово-Зуевской правде» я вычитал такое признание и. о. председателя городского комитета здравоохранения Н.С. Смирнова: «Прибавка к зарплате врачей не дала ожидаемого притока врачебного персонала в участковую сеть». Не хватает медицинского персонала и на станции «Скорой помощи» города. А в первой городской больнице на 75 штатных ставок врачей работает всего лишь 31 человек!
И хотя «все вакантные ставки заняты на условиях внешнего и внутреннего совместительства», можно себе представить, какие огромные перегрузки испытывают медики.
Однако положение дел с кадрами в здравоохранении везде аховое.
Всё это уже стало общим местом. Удивляет другое — отсутствие сколь-нибудь серьёзного анализа кадрового дефицита.
Вот и статья, посвящённая кадровым проблемам в городе Орехово-Зуеве, озаглавлена «Зарплата достойная, но…». Имеется в виду, что, мол, деньги медики хорошие стали получать, но
Здесь, видимо, произошла досадная путаница в понятиях. Смею опять-таки робко предположить, что у рядовых, практикующих в муниципальных учреждениях медиков, и высоких чиновников от здравоохранения, разные представления о том, какую заработную плату следует называть достойной. Однако проблема заработной платы, финансирования отрасли — это, так сказать, только надводная, видимая часть айсберга под названием «кадровый голод в здравоохранении». Но есть ещё и подводная, невидимая часть.
Это прежде всего относится к той абсолютно непонятной роли, которая отводится медицине и медикам в современном обществе. Что должен сегодня делать врач? Раньше ответ всегда был чёткий — лечить и заниматься профилактикой болезней.
Но сегодня врачу приходится в силу сложившихся в государстве обстоятельств всё больше сталкиваться с так называемыми социальными болезнями, при столкновении с которыми медицина вынуждена «развести руками» и признаться в своём бессилии.
Взять проблему наркоманов, коих становится всё больше и больше. Практически суток не проходит, чтобы нашу «скорую помощь» не вызывали на случаи передозировки наркотика. Иногда таких случаев несколько за день. На каждый случай передозировки приходится от 10 до 20 простых наркотических опьянений, не приводящих к коме.
Наркоманы — люди молодые, от 18 до 25 лет. Как правило, с массой тяжёлых сопутствующих заболеваний, от СПИДа и гепатита до туберкулёза и психических изменений личности. Врач должен спасти жизнь, что он и делает, сталкиваясь с передозировкой наркотика.
Но мы, медики, тоже живые люди, а не роботы. У нас тоже есть семьи, дети. И мы не можем не задумываться о последующей судьбе спасаемого. Как показывает опыт, наркоман, побывавший одной ногой «на том свете», вовсе не стремится к нравственному перерождению, не становится «агнцем Божьим», а продолжает жуткое дело по своему медленному самоубийству. Он не только ещё многократно «ширнётся» сам, но и сознательно даст сделать то же самое как можно большему количеству людей. Заражая всех вокруг, он будет сеять медленную смерть, как бы мстя обществу за свою «загубленную судьбину».
А если в кругу им «приобщённых» окажется наш сын или дочь? Если общество, которое, видимо, бессильно в борьбе с этой «многоголовой гидрой», снимает с медика ответственность за «оживление» погибающего наркомана, то сам врач, если он настоящий врач, не может не испытывать моральных угрызений совести, задумываясь о последствиях и высокой себестоимости такого «спасения» для самого общества. А каждодневное лицезрение бьющихся и заламывающих руки матерей, одномоментно сереющих и хватающихся за сердце отцов при виде их бездыханного сына или дочери? Не говоря уже о постоянном страхе самому неосторожно заразиться неизлечимой болезнью через работу с кровью.
Кто подсчитал, какая зарплата способна компенсировать врачу ли, фельдшеру ли все эти «неудобства»?
То же самое можно сказать и о, например, бомжах, сидящих по подъездам, живущих у помойных ящиков. Обыватель требует убрать пахнущих, покрытых струпьями и вшами граждан подальше от своих жилищ. Вонючий бомж по лестнице ползает, а тут детишки гуляют. Неэстетично. И эту проблему общество переложило на медиков. Вам, мол, зарплату прибавили, вот и «разруливайте» проблему как хотите. Хоть к себе домой пристраивайте, лишь бы «с глаз долой — из сердца вон».
Вот и мыкаются бригады «Скорой» по приёмным отделениям больниц в надежде «не мытьём, так катаньем» пристроить бомжика. Врачей стационаров, не желающих брать в отделения подобных «засланцев», тоже можно понять. Приведение такого несчастного человека в «сносный» вид, когда он хотя бы перестанет ползать и начнёт самостоятельно ходить (если вообще начнёт), требует немалых денежных затрат.
А кто их будет возмещать? Кто будет платить за лечение, когда у человека нет ни паспорта, ни страхового полиса, ни наличных?
Вот медики, оказавшись «крайними», и вынуждены заниматься «социалкой», выступая в роли «санитаров леса», когда вместо привычных инфарктов и инсультов перед врачом сегодня предстают бесконечные вереницы наркоманов, бомжей, алкоголиков. Вопрос, стоило ли для этого оканчивать медицинский институт, остаётся риторическим.
И так везде.
Невозможно одним медикам бороться с алкоголизмом, когда водку продают даже в булочных. И от поддельного алкоголя отравлений всё больше и больше.
Невозможно бороться с инфекционными болезнями, когда матери под влиянием непонятно каких слухов пишут письменные заявления об отказе от прививок своим детям. При такой ситуации стоит ли удивляться, что забытые и, казалось, навсегда побеждённые инфекции снова «поднимают голову»?
Сейчас по городам и посёлкам стаями бегают собаки. Покусанных, в том числе и детей, масса. Но трогать собак «не моги». Не за их «малый рост», а потому, что защитники животных по судам затаскают. А кусать и заражать бешенством можно? С последствиями всех этих «социальных вывихов» врач опять один на один. И после всего этого власть удивлена, что люди не рвутся в медицину?!
Маленькая зарплата, помноженная на глубокую социальную «запущенность» общества, делающая медиков заложниками всех грехов этого общества, — вот что отвращает сегодня молодёжь от прихода в здравоохранение.
Общество, не занимающееся решением социальных проблем, не вправе рассчитывать на то, что силами одной только медицины эти проблемы могут быть решены. Сколько зарплату ни повышай.
Георгий Егоров, врач «Скорой помощи». г. Куровское
