В Керчи, погруженной в траур после трагедии в колледже, мы прошли по следам виновника случившегося Владислава Рослякова. О детстве убийцы и о семьи нам рассказали соседи. Отец Рослякова после службы в Афганистане пил, издевался над матерью, бегал по двору с саблей. Семья жила очень бедно. Самого керченского стрелка сторонились подростки: их пугал штык-нож, который тот носил в сумке.
В доме на улице Некрасова в Керчи, где жили бабушка, дедушка и отец Владислава Рослякова, а также в доме на улице Льва Толстого, где он сам жил с матерью, никто не может поверить, что их невзрачный сосед устроил столь кровавую расправу в колледже.
Росляковы жили в отдаленном районе Керчи, Аршинцево, который на крымско-татарском языке называют еще Камыш-Бурун. Когда-то это был отдельный поселок на берегу Керченского пролива, а сейчас микрорайон относится к городу.
На учебу в колледж убийца ездил сорок минут на 41 автобусе, преодолевая довольно обширную незастроенную территорию.
Детство Владислава прошло на улице Нестерова, в доме №14. Сейчас в обшарпанной пятиэтажке на третьем этаже в трехкомнатной квартире живут его бабушка Галина, дед Валерий и тетя Елена. Рядом на лестничной площадке в однокомнатной квартире проживает отец Рослякова, Игорь.
Мать Владислава зовут, как и свекровь, Галей. Соседи описывают ее как очень худую, тихую, немногословную, забитую женщину.
- Муж, Игорь, постоянно над ней издевался, избивал ее. Когда Владик учился в 5 классе, она забрала сына и ушла с ним на квартиру, - рассказывает соседка Ольга Сергеевна.
Отца Владислава, Игоря, во дворе все побаиваются.
- Он очень рослый. Когда идет пьяный, мы все прячемся, он обязательно найдет к чему придраться, начнет скандалить, - рассказывает соседка Таисия.
Соседи больше помнят отца убийцы пьяным, чем трезвым. В свое время, по рассказам жильцов, Игорь служил в Афганистане, был контужен. Однажды, когда подвыпившим возвращался с работы домой, его сильно избили. Упав, он ударился головой о бордюр. С тех пор у него начались сильнейшие головные боли. В результате он получил вторую группу инвалидности.
- Вы не представляете, как мы устали от этого буяна, - говорит соседка. - Игорь как пропьет свою пенсию по инвалидности, начинает родителям дверь вышибать, требуя денег, чтобы опохмелиться. Только несколько дней назад они вызывали полицию, чтобы утихомирить сына.
По рассказам соседей, Игорь, бывало бегал по двору с саблей. Они со своим отцом были казаками, даже одно время ездили на слеты. А когда он во хмелю брал в руки холодное оружие, жильцы спешно скрывались в квартирах.
Хорошо соседи помнят и самого Владислава. Мальчик был гиперактивным. Уже в детстве жильцы отмечали его садистские наклонности.
- Однажды услышали из подвала дикие кошачьи вопли. Спустились с соседкой вниз, смотрим, а этот звереныш Владик кошку подвешивает, а сам смеется, - рассказывает Ирина Моисеевна. – Потом он таким же образом пытался в кустах расправиться с котятами, но его вовремя остановили.
А вскоре заметили, что в соседних домах стали пропадать коты. Попросили бабушку Галю обратить внимание на поведение сына, показать его детскому психиатру. Его явно следовало поставить на учет. Она только отмахивалась: говорила, мол, он у нас сам по себе растет, как «перекати поле». Мать, в свою очередь, никак не могла повлиять на сына.
Переехав жить на улицу Льва Толстого, Владислав раз в месяц, а то и в две недели заходил к дедушке с бабушкой. К отцу заглядывал очень редко.
Соседи отмечают, что из активного ребенка он превратился в угрюмого, замкнутого молодого человека. Все отмечали его чрезмерную худобу. Но одет он был всегда аккуратно. Нередко его видели в строгом темном костюме и белой рубашке.
- Кивнет и молча прошмыгнет в подъезд, - рассказывает Ольга Сергеевна.
Сейчас никого из Росляковых дома нет. Второй день подряд их допрашивают в прокуратуре.
Как рассказали нам соседи, отца Владислава в день, когда сын расстрелял студентов в колледже, после обыска увезли на допрос в наручниках. Те, кто живет по-соседству, решили: значит, в квартире что-то нашли.
Уйдя от мужа, Галина с Владиком стали снимать комнату в доме барачного типа на улице Льва Толстого. Как рассказали нам соседи, условия там ужасные. Удобств нет никаких. Аренда таких комнат стоит 2-3 тысячи рублей в месяц. А иной раз туда пускают жильцов с условием, что те просто будут оплачивать коммунальные услуги.
По рассказам Ольги, живущей по соседству, день назад она видела Владислава с какими-то коробками. Дома у них никто не бывал. Мать и сын жили очень скромно и замкнуто. Но что-то Галине от бывшего мужа все-таки перепадало. Когда он еще работал на заводе имени Войкова, подкидывал им с сыном по 5 тысяч рублей в месяц. У самой же Галины в онкологическом диспансере была очень маленькая зарплата.
Жизнь у женщины, по рассказам соседей, была совсем безрадостной. И она стала ходить в запрещенную в России секту «Свидетели Иеговы». Они собирались по соседству в большом доме, подолгу молились. Чем занимается ее сын, Галину, похоже, мало интересовало.
Сейчас у дома, где жил убийца, стоят полицейские машины. А спецслужбы обходят ближайшие посадки в поисках тайника. - напомним, что Росляков, кроме ружья и массы патронов, принес в колледж сумку и рюкзак, полные самодельных взрывных устройств.
Подростки, живущие рядом, сообщили нам, что старались не общаться с Владиславом, назвав парня «припорошенным».
- Как-то увидели в автобусе, когда он ехал на учебу - он на минуту открыл сумку, а внутри штык-нож от автомата. Решили, что от такого чувака надо держаться подальше, - говорит Евгений.
На вопрос, где столь неспокойный сосед мог взять компоненты для самодельного взрывного устройства, подростки ответили: «В Керчи много чего можно накопать со времен войны». По их словам, есть каменоломни, крепость, Бочарка, и «кто хочет, тот всегда найдет».
В Керчи сейчас только и разговоров, как о недавней трагедии. Очень многие, с кем я общалась, оставили сегодня детей дома.
Около школ и детских садов дежурит ОМОН. Когда я только вошла в ограду школы №13, где учился Владислав, чтобы поговорить с его учителями, ко мне тут же направились два сотрудника в камуфляжной форме. По их словам, уроки в школе идут своим чередом, только для посторонних вход в здание закрыт.
Светлана Самоделова
