…Я проснулся, как от толчка, и сел на своем матраце. Передо мной стояла она %u2022- совсем еще молодая женщина. Левой рукой она обнимала мирно спавшего, посапывавшего ребенка, завернутого в желтое одеяло. Пышные золотистые волосы ее свободно падали на плечи, на длинное волнистое белое платье.
Хотя в нашем полуподвале было темно, особенно теперь — глубокой ночью, я видел каждую пушинку на ее руках. От нее, особенно от больших карих глаз, исходил не яркий, но проникновенный свет. С трудом подавив желание поцеловать ее босые ноги, я сказал: «Как хорошо, что ты пришла».
Ее облик мне
Женщина слегка улыбнулась и ответила:
— Я знала, что ты меня ждешь.
— Господи, спасибо. Никогда не видел такой красавицы, как ты, — сказал я, — буду помнить каждую твою черточку до конца жизни.
Женщина снова улыбнулась:
— Через несколько секунд ты забудешь, как я выглядела, но это неважно. Важно то, что ты видел. Постарайся запомнить, нет, не меня, — то, что было. А мне пора возвращаться.
— Куда? — тупо спросил я.
— Туда, — спокойно ответила женщина, — где ты меня в первый раз увидел. — И стала исчезать, словно таять в воздухе.
Тут я вспомнил. Я вспомнил полуистлевший труп молодой женщины, прижимавшей к себе ребенка, завернутого в желтое одеяло. Прядь золотисто-рыжих волос, торчавшую из грязной засыпки рва. Я закричал и, наверное, крик мой был страшен: «Какой местью отомстить мне за тебя?»
Она ответила тихо, уже невидимая: «Разве тебе мало попалось трупов в Литве, в Калининской области и здесь — во рве? Не надо никакой мести, просто запомни.»
Тут я понял, что она окончательно исчезла, и снова закричал.
Сразу же почувствовал, как меня обнимают сильные, ласковые руки, и услышал голос Валерия Николаевича:
— Жора, значит она к вам тоже приходила. Я так и думал.
— Откуда вы это знаете? — опешив, спросил я.
— Ну. Это, можно сказать, моя профессия.
Я понял, что он усмехнулся, а он продолжал:
— Да, и вы, и я должны запомнить. А сейчас, мой дорогой, выпейте немного водки.
В кромешной тьме музейного полуподвала ничего не было видно, но я почувствовал, как у моих губ оказалась полная алюминиевая крышка от фляжки, и жадно выпил ее содержимое.
Больше в эту ночь после эксгумации мне не удалось уснуть..
