ЛЕДНЕВ (к публике). Закон позволяет краткосрочный отпуск осужденного домой, но только на практике такую меру поощрения применяют редко. Это всегда риск: а вдруг не вернется?
Кабинет Корешкова. Здесь Ставская, Гаманец, Леднев, Мэри и Брысина.
БРЫСИНА (плача, падает на колени). Да не сбегу я, гражданин начальник, вот вам крест, не сбегу! Я ж рядом живу, деревня в шестнадцати километрах отсюдова. Христом богом прошу, не откажите. С мамкой попрощаться…
КОРЕШКОВ. Встань, Брысина! Встань, кому говорю! (Брысина встает). Выйди, подожди за дверью.
Брысина выходит.
КОРЕШКОВ. Ну, за что мне такое наказание? (Ставской) Сама заварила кашу, сама и расхлебывай.
СТАВСКАЯ. То есть?
КОРЕШКОВ. Могла бы сразу ей отказать. На кой черт эти заморочки! Обнадежила - вот и вези ее теперь сама.
СТАВСКАЯ. Николай Кириллович, вы серьезно? А если сбежит? Или чего натворит? Тут контролер должен ехать.
КОРЕШКОВ. Брысина - девка со сдвигом, это точно. Но если ехать, то только тебе.
МЭРИ. Тамара Борисовна, соглашайтесь. Мы такие кадры сделаем!
СТАВСКАЯ. Ну, понятно, каждому свое. А кто будет за Консуэлой смотреть?
КОРЕШКОВ. Не понял.
СТАВСКАЯ. Гаманец привел мне Консуэлу. Это ж бомба замедленного действия!
КОРЕШКОВ (Гаманцу). Это как понять?
ГАМАНЕЦ. Николай Кириллович, я сам не ожидал. Консуэла пришла этапом раньше. Надо ж было ее куда-то определить! Вас не было на месте, вот мы с режимником и решили – пусть ей занимается Тамара Борисовна. Как никак, лучшая отрядница.
КОРЕШКОВ (Ставской). Ну, ты же у нас самая гуманная. Поезжай с Брысиной. А мы пока определим Консуэлу в карантин. Конкурс закончится – выпустим.
МЭРИ. А нам можно на похороны?
ЛЕДНЕВ. Мы тоже за Брысиной присмотрим.
КОРЕШКОВ. Поезжайте!
