1979 год, 15 января. В Совет Министров поступает долгожданная Справка. Ее подписали руководители четырех ведомств: В. Кириллин, А. Александров, В. Елютин, В. Ломоносов:
«В соответствии с поручением Президиума Совета Министров от 14 апреля 1978 г. нами, с привлечением широкого круга ученых, специалистов-демографов, психологов, юристов, медицинских работников и других, изучены имеющиеся материалы, опубликованные статьи и полученные письма от министерств, ведомств, Советов Министров Союзных республик и Мосгорисполкома по вопросам семьи и брака. Во всех без исключения материалах и письмах отмечается большое значение указанной проблемы и необходимость принятия мер по укреплению семьи, подготовке молодежи к семейной жизни».
Среди задач — «Оказывать содействие одиноким гражданам в создании семьи». Черным по белому!
199 год, 19 января. Президиум Совета Министров СССР принимает решение «О консультативной помощи населению по вопросам семьи и брака». За подписью Н. Тихонова, заместителя председателя Совета министров СССР. Дано указание:
«Советам Министров всех Союзных республик, Мосгорисполкому, Ленгорисполкому, ряду союзных министерств и ведомств, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ провести соответствующие мероприятия среди населения по вопросам семьи и брака с учетом сложившихся на месте специфических условий и национальных особенностей».
1979 год, 25 апреля. В Баку открывается Всесоюзная научно-практическая конференция «Формирование активной жизненной позиции: опыт и актуальные проблемы нравственного воспитания». Уровень высочайший. Проводит конференцию Гейдар Алиев. Приветственную телеграмму присылает Леонид Брежнев.
Двенадцать секций. Одна их них — «Семья в системе нравственного воспитания». В подготовке работы этой секции мы принимали самое активное участие. Не удивительно: одним из руководителей секции был Виктор Петрович Поляничко, заведующий сектором отдела пропаганды ЦК КПСС. К нему-то и поступали Записки Архангельского! Тот самый Виктор Поляничко, который потом был главой Временной Администрации в зоне Чрезвычайного положения в Ингушетии и Северной Осетии. И был там убит.
Рейтинг Архангельского в этих вопросах высок необычайно. Надо ли удивляться, что его доклад: «Семейная тема на страницах еженедельника «Неделя» — в центре внимания!
Архангельский летит в Баку самолетом, а мы с художником Виталием Поповым тащимся поездом. У нас огромный багаж, который нельзя ни сложить, ни свернуть: стенд «Недели». На белой ткани — фотографии, тексты, интервью, выписки из Постановлений, отчет о нашей работе. Что-то, конечно, придется доклеивать-дорисовывать на месте, поэтому и едет художник.
А еще везем с собой письма о знакомстве, пришедшие в редакцию — иллюстративный материал к докладу Архангельского. В папке со скоросшивателем — чтобы нельзя было вытащить.
Валентин Акимович говорит прочувственно, письма цитирует. Потом папку на стол положил и пошла она по рядам. Я глаз с нее не спускаю. На миг отвернулась — нет папки! Забыв о правилах приличия, бросилась на трибуну:
— Жулики! Кто украл?! — голос срывается; я едва сдерживаю слезы. — Это же письма о знакомстве!
— Потому и забрали, — хохочет зал.
Архангельский нашелся:
— Вот лишнее доказательство, как нужна Служба знакомства!
Конечно, папку так и не вернули.
И еще одна командировка запомнилась, из множества других. «Челадна-Подоланка» — здесь, в пансионате под Остравой, в Словакии, проходил международный семинар по сексуальному воспитанию молодежи.
На вокзале меня встречает один из организаторов, доктор Радим Узел. Оказывается, мне повезло: успеваю вернуться в Москву последним, перед зимним расписанием, поездом. После этого поезда будут ходить раз в неделю. Но надо закомпостировать билет, а меня сразу же увезут в горы, где проходит совещание.
— Не волнуйтесь, — говорит доктор Узел. — Я поручу, все будет в порядке. Да, да, нижнюю полку.
В день отъезда, спустившись с гор, получаю билет. Полка, конечно, верхняя; более того, третья. Были тогда такие купе: по одной стене — три полки. Чтобы сесть на нижнюю, надо откинуть среднюю, вертикально, вдоль стены. Ну, а верхняя и вовсе под потолком.
Доктор Узел смущен:
— Так получилось... Состав последний, формируется не у нас, а в Вене. Остраве дали всего одно место.
Значит, опять повезло! В общем, могло быть и хуже. Что ж, попрошу проводника... Хорошо, что доллары остались: в горах магазинов не было!
Поезд уходил глубокой ночью. На перроне, кроме нас, никого.
— Я же говорил, — объясняет доктор Узел. — Всего один билет...
Вот и состав. Все окна моего вагона темные.
— Я же говорил, состав формируется в Вене. Пассажиры устали, спят.
Вхожу в вагон. И буквально бросаюсь в ножки проводнику:
— Пожалуйста! У меня третья полка! Я доплачу!
Странный какой-то проводник! Русский, а никак не поймет, о чем речь. Наконец, сообразил. Засмеялся:
— Так какое купе хотите?
— Любое.
— Вот и выбирайте любое...
Вагон оказался пустым! Возможно, его прицепили в последнюю очередь. До Бреста — ни одного пассажира. Вот уж выспалась!
Мой рейтинг тоже растет. Член секции семьи советской социологической Ассоциации, член Всесоюзного Семейного Совета при Советском Детском Фонде имени В.И. Ленина, член комиссии комитета советских женщин, член секции по пропаганде психологических и педагогических знаний при правлении Всесоюзного общества «Знание»... Столь многочисленное «членство» отвлекало, мешало работать. Но я понимала: это — признание заслуг «Недели».
Семейная тема — блюдо номер один на наших бесконечных устных выпусках — в Домах литераторов и ученых, в Доме журналиста, в Политехническом музее, в Высшей партийной школе... Фирменное блюдо... Кстати, важность этой тематики понимали и другие главные редакторы «Недели» — Ю. Грибов, В. Сырокомский, И. Серков.
Не было отбоя и от клубов, от библиотек. Выступишь в одном клубе — и круги расходятся по воде. Сразу зовут еще в десять:
— Приедете? Простите, а как вас представить в билете?
Обычно мы пригласительных билетов и не видели. Но иногда их все же присылали в редакцию. На имя Архангельского. Он, по-моему, и не разворачивал.
А тут вдруг вызывает. Билетик показывает:
— Читали?
Взглянула мельком:
— Знаю, из Дома металлургов! Завтра туда поеду...
— Все же прочтите!
Читаю — глазам не верю: «Выступает главный редактор газеты „Неделя“ Е.Р. Мышкина». Час от часу не легче! Ну ладно, фамилию по телефону не разобрали, букву перепутали. Но — «главный редактор»!!!
Хорошо, что Архангельский понимал юмор...
1981 год, 16 января. Очередная публикация с заседания Совета. В зале более 100 человек. Пришли даже те, кого не приглашали: узнали «по цепочке». Теперь все, имеющие отношение к созданию в стране Службы семьи, считали за честь принять участие в наших совещаниях. А всего несколько лет назад смеялись: «Делать вам нечего!»
Архангельский снова расщедрился: четыре полосы. Помимо фотографий тех, кто выступал — общий вид зала. Снимок очень большой, почти всех сидящих за столом можно узнать. Всех, кроме... меня и самого Архангельского. В последний момент Валентин Акимович перестраховался и велел ретушеру изменить нашу внешность:
— Сотрудники должны оставаться за кадром!
Так и вышел этот номер: Архангельский — без галстука, с изменённой причёской, а я и вовсе с длинными, распущенными волосами. Странно, но этого, кажется, никто и не заметил. А вот то, что материал получился хороший, — заметили.
Позвонил Борис Петрович Чирков:
— Поздравляю!
Потом звонок из ЦК КПСС:
— Срочно готовьте статью. Для «Правды». О чем? Идет обсуждение проекта ЦК к XXVI съезду партии — вот и нужны Ваши предложения. За чьей подписью? Разумеется, члены Общественного Совета, несколько человек.
1981 год, 4 февраля. «Семье — крепнуть» — так называлась наша статья в «Правде». Мы с Юрием Борисовичем Рюриковым писали ее ночью, в четыре руки. Наши предложения напечатали: «Разработать целевую программу упрочения семьи, подобно целевым программам в других областях жизни, причем, провести такую разработку как можно оперативнее, скажем, за год».
Сейчас трудно объяснить, что значили по тем временам две колонки в «Правде»! Ни объяснить, ни понять. Вспоминаю реплику в «Правде» на выступление «Литературной газеты» — про электронных свах! Все течет, все меняется...
1982 год, 13 февраля. Еще какое-то важное постановление. Архангельский — он тогда уже работал не в «Неделе», а в «Известиях», прислал поздравление, с третьего этажа на пятый:
«Еленочка Романовна!
Прочтите. Поздравляю Вас! Страна (!) уже открыто, смело, на уровне Правительственного агентства — Ура! — говорит о Ваших начинаниях! 13.02.82 г. В.А.».
Наконец-то еду в отпуск! Впервые за много лет. В Гурзуф. Мама, как всегда, с напутствием:
— Ты только звони!
— А ты не посылай телеграмм!
Так было однажды: не дождавшись моего звонка из какой-то командировки, телеграмму послала:
— Почему молчишь?! Волнуюсь...
Потом, вернувшись в Москву, долго объясняла маме, как пугают меня телеграммы из дома: значит, что-то случилось. В общем, обещает посылать телеграммы только в случае ЧП.
... Я обедала, когда в столовой раздался громкий голос администратора пансионата:
— Телеграмма Мушкиной. Срочная. В регистратуре.
Регистратура — в другом здании. Не помню, как бежала. Читаю первую строчку: «Не пугайся, дома все в порядке».
Отлегло. Стала читать спокойнее. Оказывается, опять принято какое-то «семейное постановление», на высоком уровне. Вот мама и подумала: может, я на пляже газет не читаю, может, ничего не знаю... Решила поздравить.
Успокоившись, звоню домой:
— Что ты со мной делаешь!
— Но я же начала со слов: «Все в порядке», — оправдывается мама.
— Так ведь прежде чем эти слова прочитать, я так бежала... Мы же договорились: только в случае ЧП!
— Разве правительственное постановление по твоей работе — не ЧП?! Поздравляю...
1987 год, 13 мая. Подписан Приказ Министерства здравоохранения СССР «О расширении опыта по применению метода искусственной инсеминации спермой донора по медицинским показаниям». Наконец-то! Приказ появился спустя десять лет после того, как на страницах «Недели» мы, едва ли не впервые в советской печати, опубликовали очень интересную статью «Когда в семье нет ребенка».
До сих пор не могу понять — как мы на это решились! В то время «дети из пробирки» были такой же бомбой замедленного действия, как брачные конторы.
В статье, тоже, по-моему, впервые, был назван профессор И. Жордания, руководитель Тбилисского института генеративной функции человека. Он утонул при кораблекрушении. Трагедия заключалась не только в том, что погиб крупный ученый. Жордания унес с собой в морскую бездну тайну десяти ребятишек, родившихся с помощью ГЗ — гетерономного зачатия. На свой страх и риск, соблюдая две тайны, — зачатия (оно должно быть анонимным) и самого факта операции, он ввел в яйцеклетки женщин, чьи мужья были бесплодны, сперму доноров. Имена счастливых супругов и появившихся на свет ребятишек знал только он, Жордания...
Теперь он погиб.
Потом в «Неделе» появилась вторая статья на эту тему, третья. Мнения, предложения... Все понимали, сколь важен этот аспект помощи семье.
И наконец — Приказ! Министерствам здравоохранения РСФСР, Украины, Узбекистана, Грузии, Молдавии, Армении поручено «провести научно-исследовательскую работу по применению метода... в медицинских учреждениях, обеспечить их соответствующей аппаратурой. Руководителям медицинских центров и институтов определить клинико-лабораторные пункты и назначить ответственных за применение метода искусственной инсеминации спермой донора, организацию банков спермы и ее хранение». Слова-то какие!
Координатор работы — Всесоюзный научно-исследовательский Центр по охране здоровья матери и ребенка, где уже начали делать такие операции. О результатах применения нового метода велено было сообщить в министерство.
И вот — результат! На сцене огромного актового зала — очаровательная девочка. В брючках и клетчатом пиджачке, черноглазая и чуть курносенькая, точная копия папы. Леночка Донцова, первый в нашей стране ребенок, официально появившийся на свет с помощью искусственного оплодотворения. Ребенок из пробирки.
— Первый наш космонавт, — говорит профессор Борис Александрович Леонов.
Улыбается Леночка, улыбается Ольга, мама «космонавта». Улыбается и Елена Андреевна Калинина, врач, в честь которой и назвали девочку.
А рядом, на сцене, — родители других малышей, и сами ребятишки. Некоторые совсем крошечные, на руках, в одеялах. Все они приехали на конференцию, посвященную десятилетию рождения в России первого ребенка по программе ЭКО — экстракорпорального оплодотворения. Иными словами, оплодотворения вне организма.
Юридическая сторона ЭКО обсуждалась на страницах «Недели» долгие годы. Наконец, точку поставил Семейный кодекс: «лица, давшие свое согласие на применение метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона», считаются родителями ребенка. Теперь таким детям предоставлены гарантии государства, защита и поддержка.
1987 год, 28 ноября. Принято Постановление ЦК КПСС «Основные направления развития охраны здоровья населения».
В одном из пунктов — «создать в крупных городах специализированную медицинскую помощь для оказания социально-психологической помощи по телефону — «телефон доверия».
Еще один аспект Службы семьи, за который так билась «Неделя». Сколько раз вместе с Айной Григорьевной Амбрумовой, руководителем Всесоюзного суицидологического Центра, мы ходили по инстанциям. Доказывали: отсутствие в стране социально-психологической помощи ведет к тому, что человек порой не может справиться с нахлынувшими на него проблемами.
Доказывали это и наши авторы. Юрий Петрович Азаров, известный ученый-педагог, вспоминает на страницах «Известий»: «Когда четверть века тому назад я опубликовал статью о детских самоубийствах, президент Академии педагогических наук Столетов предложил мне покинуть Академию, где я работал. Его доводы были созвучны утверждениям цековских работников: у нас не может быть самоубийств. А я тогда знал, что каждый десятый школьник проходит через проблему: жить или не жить? Сейчас по моим данным каждый второй школьник и каждый пятый студент в той или иной мере охвачены щупальцами суицида».
Сразу же после Постановления ЦК КПСС в Москве, при
...Для Вселенной 20 лет мало! Для Вселенной — возможно. Ну, а для создания в стране Службы семьи, для тех семимильных шагов, которыми она пошла, нет, побежала-понеслась-помчалась по стране, 20 лет оказалось достаточно. Более чем. Особенно для Службы знакомства.
То, что произошло на семейном фронте, можно сравнить, пожалуй, только с религией. Кто, например, мог предположить, что на центральных улицах столицы будут развешены лозунги-транспаранты «Христос-Воскресе»? Что собственных святых нам окажется недостаточно, и мы вспомним про Святого Валентина, про Святого Патрика?.. Что 21 апреля 2001 года, в канун дня рождения В.И. Ленина, москвичи отправятся на праздничный концерт под названием «Пасха в Кремле»?!
Как бы то ни было, в нашу жизнь прочно вошли три аспекта, три краеугольных камня этой Службы: брачные конторы, ребенок из пробирки и телефон доверия.
1998 год, октябрь. Вышел юбилейный,
— Самое яркое воспоминание от работы в «Неделе»?
Воспоминание В. Архангельского, проработавшего здесь 10 лет:
Прежде всего, — творчество Эдуарда Церковера.
А еще cлужба знакомства! Эй, вы там, брачные бюро, конторы, службы, расплодившиеся по всей стране! Шапки долой перед прародительницей дела — Еленой Мушкиной. Фирмы свои назовите именем Мушкиной. Премии учредите, конкурсы разные — в ее честь. И Ельцину наказ — учредить орден Счастливой семьи. Безумству Мушкиной поем мы славу!
Это и впрямь было безумием...
