Эта мозаичная книга — эпопея. В ней история предстает в портретах властных лиц. И, как у истории, у этой книги нет и не может быть конца. Конец условный — граница ХХ века и заключение: философско-футурологические размышления о веке XXI.
* * *
Детство. Как замечательно заканчивает Феллини свой фильм «8 1/2»: он вспоминает себя в детстве... Он видит, как мальчик, играя на кларнете, уходит в грядущее и растворяется в нем...
...Мне пять лет. Я стою во дворе и смотрю на наш дом. Первый этаж, второй, третий... Я смотрю все выше — и вот уже последний этаж; по небу бегут облака, и мне кажется, что дом падает на меня. Я спешу опустить глаза, и дом снова неподвижен. Много раз потом, когда мне хотелось испытать сладкий ужас, я задирал голову, чтобы видеть и дом, и небо. Так же, как дом на фоне неба, многое видно по-другому на фоне прошлого, а взглянув выше современности — в будущее, видишь, как прошлое рушится и наступает грядущее.
Чума побеждена. Но однажды, писал Альбер Камю, она может выслать своих крыс на залитые солнцем улицы города, поэтому так необходимо осмысление сущности и механизмов функционирования тоталитарных режимов.
* * *
Пусть народы, как реки, текут к океану общечеловеческой жизни миллионами не похожих друг на друга русел человеческих личностей. Тогда сливающееся будет разлито, а разлитое сольется, тогда общее сохранит неповторимость, а индивидуальное своеобразие сохранит всеобщность. Все будет этим, а это будет всем. Тогда-то и осуществится мечта поэта и народы, распри позабыв, в единую семью соединятся. Прекраснодушно мечтать об этом в наше время — в начале XXI века! Но как отказаться от этой мечты?!
* * *
Наши классики Ильф и Петров были еще более, чем я, прекраснодушны и говорили: «Мы мечтаем о том времени, когда сатирики не будут нужны».
