Лозунг на митинге оппозиции:
Ельцин — мразь,
С России слазь.
* * *
Кинорежиссер Григорий Чухрай рассказывал мне. Когда в конце войны мы освобождали заключенных из лагерей, им давали хлеб сначала небольшими кусочками; если давали сразу буханку — человек погибал. Свобода — это культура. Горбачев и Ельцин дали свободы столько, сколько было возможно взять. Но это буханка хлеба голодному. Он погибает от переедания. Демократы оказались плохими политиками: Эльчибей, Гамсахурдия, Гайдар, Чубайс. Демократия выродилась в разрушение государственности, коррупцию и клептократию, а проще сказать, обернулась воровским государством.
* * *
Григорий Чухрай говорил: «Вывод войск из Германии — черные дни для меня. Я был на проводах наших войск, покидавших Германию. Долго наши дипломаты добивались, чтобы не только союзники, но и русские выходили из Берлина (раньше предполагалось: мы — из Веймара, союзники — из Берлина).
На Александрплац приехало начальство. Генералов и маршалов отодвинули, обычных смертных (участников войны) оттеснили в сторону. В центре стали нынешние правители. Коль с Ельциным обошли войска. Поклонились немецкому флагу, а русскому забыли. Грачев доложил: войска к выходу готовы. Верховный стал лобызать своего министра обороны перед строем. У немцев глаза на лоб.
Коль сказал короткое слово, Ельцин — получасовую речь. Затем церемонию перенесли в один из берлинских театров, где снова произнес короткое слово Коль, а потом часовую речь Ельцин (с переводом она длилась около двух часов). Немецкие офицеры в зале спали. После речи Коля оркестр сыграл вступление к «Тангейзеру». После речи Ельцина — арию Антониды из «Ивана Сусанина»: «Не о том грущу, подруженьки».
Потом всех (и нашу делегацию) повезли в Трептов-парк. Там российские войска маршировали по парковым дорожкам. Немцев было мало — главным образом из спецслужб. Полицейские с собаками смотрели, чтобы никто не перелез через забор. Немецкое население из-за забора смотрело на марширующих под музыку русских солдат. Подвыпивший Ельцин вырвал у дирижера палочку и стал дирижировать оркестром. А потом сказал: в этой войне не было ни победителей, ни побежденных. Русским ветеранам стало обидно.
Я спросил у молодого немца:
— Кто освободил Германию?
— Англичане, французы и американцы.
— Нет, русские.
— Этого не может быть.
