Сразу после испытания атомной бомбы, стремясь опередить всех, один из ведущих участников атомного проекта Ванников позвонил Сталину:
— Товарищ Сталин! Я счастлив доложить вам, что благодаря вашей мудрости, вашей неустанной заботе об атомной промышленности нам удалось успешно провести испытания атомной бомбы...
Сталин ответил:
— Товарищ Ванников, ты, как всегда, опоздал, мне уже доложил Берия. А ты, Ванников, понял, что произошло?
— Конечно, товарищ Сталин, и счастлив доложить, что благодаря вашей мудрости...
— Ванников, то, что я мудрый, всем известно. Но ты, Ванников, не понял, что произошло нечто очень важное: войны, Ванников, больше никогда не будет!
* * *
После войны маршал Жуков командовал Одесским округом. Однажды Сталин вызвал его в Москву и показал бумагу, подписанную Берией и Абакумовым. В ней говорилось, что Жуков — агент английской разведки. Сталин положил руку Жукову на плечо и сказал:
— Я не верю этому, но здесь две подписи, машинистка печатала, в моем аппарате два-три человека читали. Поэтому я вынужден отправить тебя командующим Уральским округом.
* * *
На празднование Победы в Кремль пригласили многих генералов и нескольких офицеров, дважды и трижды Героев Советского Союза. В Георгиевском зале были накрыты длинные столы, и за ними расположились гости, а за главным столом Сталин и его соратники. Летчик Ворожейкин скромно сел в конце стола. В разгар празднеств в зал вошел Василий Сталин. Он был уже навеселе и, увидав Ворожейкина, схватил его за рукав и, несмотря на сопротивление и уговоры не делать этого, потащил «познакомить с отцом». Проход к столу, за которым сидели Сталин и другие члены Политбюро, загораживал сидевший с краю Берия. Подойдя к нему, Василий проворчал:
— Вечно ты на моей дороге болтаешься.
С этими словами он подтащил к Сталину перепуганного Ворожейкина, понимающего, что Берия ему не простит этой выходки сына вождя. Берия проводил их недобрым взглядом. Василий громогласно объявил:
— Отец, вот замечательный летчик Ворожейкин. Он хочет сказать тост.
— Ну что же, скажите ваш тост, товарищ Ворожейкин.
Инстинктивно понимая, что он попал в опасную ситуацию, Ворожейкин ответил:
— Товарищ Сталин. Василий Иосифович излишне высокого мнения обо мне. Я не умею говорить тостов. Но я благодарен случаю, что в такой знаменательный день я могу видеть великого вождя и организатора нашей победы.
— Не преувеличивайте, товарищ Ворожейкин. Давайте выпьем за победу.
И Сталин вручил летчику большой бокал, полный водки, и чокнулся с ним своим бокалом вина. Когда Василий и Ворожейкин возвращались, у летчика вновь сработал инстинкт самосохранения. Ворожейкин задержался около Берии и сказал:
— Товарищ Берия, извините, Василий Иосифович зачем-то потащил меня за собой.
Взгляд Берии смягчился, и Ворожейкин решил, что на этой неделе его не возьмут.
