В качестве туалетной бумаги в тюрьме выдавали газеты. В канцелярии сидел специальный человек и вырезал из текста слово «Сталин». Заключенным часто доставались одни «кружева».
* * *
Сталин любил старого партийца-пролетария Ивана Гронского и поручал ему руководство важными участками культуры. Когда арестовали Тухачевского, Гронский позвонил Сталину:
— Я могу ручаться, что Тухачевский не виноват.
— Не лезь не в свое дело! — посоветовал Сталин.
Когда арестовали Блюхера, неугомонный Гронский опять позвонил Сталину — тот повесил трубку. Пришло время, и арестовали самого Гронского. В тюрьме он держался спокойно, и никаким битьем от него нельзя было добиться признания. Тогда следствие применило способ, безотказно действующий на интеллигентных людей. Гронскому дали нового следователя — молодую женщину. Она была хороша собой, образованна, допрос вела мягко и сочувственно. Гронский был тронут. И вдруг следовательша без перехода стала крыть его отборным матом. Гронский усмехнулся:
— Дорогая, я портовый грузчик и умею ругаться так, как тебе и не снилось, — что тут же и доказал.
Свои десять лет он получил и вышел на свободу лет через семнадцать — только в середине
* * *
На допросе председатель Совнаркома Грузии Буду Мдивани сказал следователю: «Я знаю Сталина тридцать лет. Он не успокоится, пока всех не перережет, начиная от своего непризнанного ребенка и кончая своей слепой прабабушкой».
* * *
Чекист Агранов сказал Сталину:
— Боюсь, что мы не сможем обвинить Александра Смирнова в том, что он входил в троцкистско-зиновьевский центр, ведь он уже несколько лет сидит.
Сталин ответил:
— А вы не бойтесь. Не бойтесь — только и всего.
