Ребенок — в ступоре. Его привели в психологическую консультацию на обследование. Тесты требовали рисунков, но мальчик наотрез отказался рисовать. Пока психолог беседует с родителями, ребенок сидит в стороне. Бледный, растерянный мальчик. Сажусь с ним рядом, спрашиваю:
— Любишь в машине кататься?
Кивает. Достаю из кармана ключ от своей квартиры, даю ему.
— Зачем?
— Это ключ от машины. Хочешь, пока твои родители разговари-вают, мы с тобой прокатимся?
— Хочу.
Не ожидала, что согласится. Но раз согласился — мы победим.
— Отпирай машину, — командую.
— А где она? — беспомощно озирается мальчик.
— Да где, в бумаге, — острием карандаша ставлю на листе точку. — На грузовике или на «Жигулях» двинем?
— На «Жигулях».
— Так где же они? — теперь я спрашиваю у мальчика и даю ему карандаш в руку. — Машина — это ящик на колесах. Подавай прямо к подъезду. У тебя какой подъезд?
— Второй.
— И у меня второй.
Тонкая, нерешительная линия выползает
— Дверцу с замком, вот здесь, а то куда мы
— Нет.
— А меня укачивает. Дверца мне необходима. Машина готова. Отпираем ее моим ключом — чик-чик, садимся и едем. Куда?
— Рыбу ловить, — говорит мальчик. Значит, он любитель рыбной ловли.
—
— Мы еще не выловили, мы же пока едем.
Рисуем дорогу. Линия уже уверенная: мальчик совладал с собой. А каково бы и взрослому оказаться в огромном зале, где тебе предлагают описать картинку, запомнить
Ключ от моей квартиры открыл машину, заставил ее ехать по дороге, и, если бы мальчика не позвали, мы бы с ним на славу порыбачили. Ясно одно: ребенку можно помочь. А все, что с ним происходит (считается, что он отстает в развитии), происходит по единственной причине — к нему не подобрали ключа. Мне повезло: ключ лежал у меня в кармане.
Ваша Елена Макарова
