13 любопытных фактов о Николае Вавилове

С.И. Вавилов был главным редактором Большой Советской Энциклопедии. Однажды, просматривая перечень тем, предложенных для издания одним институтом, он прочел следующую курьезную фразу: "Создание и разгром гитлеровской коалиции в Европе под общим руководством академика..."(?!). Разумеется, имелось в виду, что предлагаемый коллективный труд на эту тему будет выполнен под редакцией академика ... ,но в цитированной строчке не было даже знаков препинания.
- Вы бы завели кунсткамеру издательских курьезитетов, - сказал Вавилов, - это будет и весело и поучительно.
Этот совет Вавилова привел к созданию рубрики "Кунсткамера", привлекающей внимание читателей журнала "Наука и жизнь".

Вспоминает академик В.И. Векслер (о С.И. Вавилове):
- Во время Первой мировой войны Сергей Иванович был в армии, и по долгу службы ему пришлось принимать имущество полевой радиостанции тогдашнего примитивного типа. В описи, выполненной очень аккуратно каким-то писарем и содержавшей перечень оборудования, за номером таким-то каллиграфическим почерком значилась следующая формулировка: “непонятное в баночке”. Естественно, что это возбудило любопытство Сергея Ивановича, и он установил, что такое “оригинальное определение” писарь дал когереру, хорошо известному всем физикам.
Это определение – “непонятное в баночке” – стало очень популярным среди физиков и, по существу, превратилось в имя нарицательное.

В первую мировую войну Вавилов командовал радиостанцией и дополнил определение направления на пеленгуемую станцию противника определением силы приема, что с известными оговорками было эквивалентно определению расстояния до пеленгуемой станции. Сергей Иванович представил своему начальству рапорт, в котором принцип пеленгации пояснялся простым чертежом. Но начальству такая простота не понравилась, и от Вавилова потребовали "более солидного" подхода.
- Ну, что ж! Я выписал формулы аналитической геометрии для соответствующих окружностей и прямых, определил из них точки пересечения и т.д. Начальство осталось довольно.

Сергей Иванович Вавилов был осторожным человеком, но там, где требовала наука, и он был готов на решительные действия. Во время одного из опытов вспыхнула лампа, чтобы спасти положение, Вавилов прикрыл ее рукой. Осторожности и курению табака Сергея Ивановича научила первая мировая война, во время которой он попал в немецкий плен. Ему посчастливилось встретиться с немецким офицером, который оказался физиком по образованию и, как коллега, отпустил Вавилова под свою ответственность.

Юмор Вавилова прорывался в быстрых репликах, вроде его выражения "пальчиком водя" применительно к докладам "по писаному"; или в ответ на поздравление с вступлением на пост президента Академии наук СССР: "С этим не поздравляют!", когда хотел выразить, как живо представляет он себе всю глубину ответственности нового поручения, и намекал, что поздравлять пока рановато.

В одном из физических НИИ докладчик провозглашает с трибуны:
- Сделав правильные выводы из наших ошибок и суровой критики руководства, мы перестроились и переориентировались в нашей работе на 360 градусов!
Голос С.И.Вавилова из президиума:
– Ого!

Академик В.А.Фабрикант вспоминал, что, когда он был студентом физфака университета, во время занятий в общем физическом практикуме появился С.И.Вавилов и повел их смотреть на студентку, пытавшуюся деликатными поворотами микрометрического винта выровнять почти падавший катетометр вместо того, чтобы установить его на глазок примерно вертикально, а затем уже методично доводить винтами до точного вертикального положения. Сергей Иванович закусил губу и старался не рассмеяться вслух, но в его глазах был смех. Затем он объяснил студентке, что и как надо делать, стараясь ее не обидеть. Для студентов это был хороший урок разумного обращения с приборами, запомнившийся на всю жизнь.

Для ряда физических опытов необходимо было работать с полностью адаптированным глазом, т.е. надо было предварительно просидеть целый час в темноте. Обычно Вавилов сам принимал участие в измерениях один или два раза в неделю. Вот он и предложил своим аспирантам воспользоваться этим часом сидения в темноте для еженедельного отчета и обсуждения с ним хода аспирантской работы.
Многие ли аспиранты сегодняшних дней имеют возможность регулярно и обстоятельно беседовать с научным руководителем - директором института, академиком, выдающимся ученым?

В 1944 г. С.И. Вавилов и П.П. Феофилов были командированы из Йошкар-Олы, куда на время войны был эвакуирован ГОИ, в Москву на Электрозавод, где шла работа по подготовке к массовому выпуску люминесцентных ламп. Способ передвижения по Москве был самый демократичный - трамвай, хотя несомненно, что по своему положению Вавилов без труда мог получить автомобиль. Приехав, они неосмотрительно вышли с задней площадки и тут же попали в руки милиционера, потребовавшего предъявить документы (порядки в то время были строгие). И тут Сергей Иванович (академик, депутат Верховного Совета, уполномоченный ГКО!) покорно показал свой паспорт с йошкал-олинской пропиской и стал объяснять, что мы, мол, "из провинции приехали, люди темные и ваших столичных порядков не знаем". Милиционер отпустил их, пожурив, а Сергей Иванович долго веселился, вспоминая эту историю.

Вавилов умел мягкой с виду формой замечания заставить его слушать и, обычно, приводил собеседника (по сути дела "распекаемого") к сознанию его, собеседника, неправоты. Если собеседник и уходил раздосадованным, то только на самого себя. Среди самых сильных его выражений были: "нехорошо" или даже ("не совсем хорошо") и его знаменитое "стыдобушка". Последнее выражение граничило уже с пределом строгости, и этой оценки боялись как огня.

Рассказывают, что, когда Сталин сообщил С.И. Вавилову об назначении его президентом Академии наук, ученый отказался, сказав, что это невозможно, так как его родной брат был репрессирован как враг народа. (Сергей Иванович не знал, что к тому времени его старший брат Николай, известный генетик, академик с 1929 г., уже умер в Саратовской тюрьме от голода.) Сталин ответил:
- Ничего... Мы вас знаем... Мы вам верим!
Несмотря на тайное голосование и на то, что кандидатура С.И.Вавилова была предложена "сверху", он получил 92 голоса "за" и только 2 "против". Сергея Ивановича не только уважали как ученого, но и любили как человека.

В конце сороковых годов вновь начались встречи с иностранными учеными и общественными деятелями. Была назначена встреча Вавилова с итальянскими студентами. В зале заседания собралось много молодых итальянцев, с ними переводчица. Сергей Иванович вышел из своего кабинета, приветствовал студентов и сел за стол. Началась беседа. Вскоре переводчица споткнулась при переводе, и тогда Сергей Иванович, хитро улыбнувшись, заговорил по-итальянски сам. Это вызвало буквально бурю восторга у студентов. Они повскакивали с мест, что-то кричали, выражая свой восторг тем, что русский президент академии знает итальянский язык, - они этого никак не ожидали.
Вавилов свободно разговаривал на немецком, французском, английском, итальянском, польском и латыни.

Став президентом, Вавилов ввел одну конфиденциальную традицию. В сейфе, в своем кабинете, он выделил уголок и стал время от времени откладывать туда некоторую сумму денег. Узнав, в чем дело, примеру Вавилова последовали некоторые другие сотрудники президиума. Зачем это делалось? Наступал день отпуска какой-нибудь малооплачиваемой сотрудницы. Президент отпирал сейф, и вскоре отпускница получала в подарок (в сущности, анонимно, потому что никогда нельзя было с полной достоверностью сказать, от кого он) конверт, содержимое которого сразу увеличивало ее возможность хорошо отдохнуть.