Неделя первая. Мольба о заступничестве
Неделя вторая. Спасение
Неделя третья. Преступление и месть
Жако — умнейшая птица, которая обладает когнитивными навыками пятилетнего ребенка и лучше других пород имитирует человеческую речь. Общительные и любопытные, эти попугаи могут устроить в доме настоящий хаос. Они бывают очень капризными и могут довольно больно укусить, поэтому порода подойдет только людям, которые обладают достаточным терпением и опытом в общении с птицами.
Наравне с волнистыми попугаями жако — одна из самых популярных пород, которую можно приобрести на различных сайтах объявлений. Цена начинается от 35 тыс. руб., но в среднем составляет 60 тыс. руб. В специализированных магазинах жако можно приобрести от 100 тыс. руб.
Жако очень свободолюбивы: их необходимо выпускать из клетки на несколько часов в день, а сам «птичий домик» должен быть от 60 см в ширину, 90 см в длину и 120 см в высоту. Питомцу следует приобрести разнообразные игрушки, в том числе те, которые можно жевать.
РБК
Обычное кино, какой-то пионерский детектив, где все ребята в пионерлагере на Чёрном море во главе с тихоней-красавицей Юлей (сначала она была очень даже робкой девчушкой) ищут своего завхоза: он, гад, украл какие-то нужные лопаты и редкий кактус из оранжереи. Ну, он там, завхоз этот, пьяница и немного спортсмен-аквалангист, и наша Юля в одних ластах и маске смело бросается за ним в глубокие подводные гроты, чтобы отобрать лопаты и кактус.
Сергей Вольф
Не спрашивай меня, кто я таков.
Рид Грачёв
1
— Значит, так, — сказал Вольф, — у меня есть мини-ган. Но на эту рыбу нужно что-то покрупнее.
— Родина калашей — Ижевск, — ответил Вольфу дежурный. У него в руках была книжка Филиппа Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах?».
Вольф заметил это, но подумал, что дежурный намеренно выставил эту книжку, чтобы появилась общая тема для разговора.
— Любопытная книга, — сказал дежурный. — Я читаю и вижу, что проблемы очень похожи на сегодняшние.
— Не думаю, — сказал Вольф и вышел из отделения.
На крыльце его встретили коллеги. Они сразу спросили, что же он будет делать. Преступления шумели по всему городу — правда, скорее в формате слухов и сплетен. Ведь люди убиты не были. А это обычно и не считается чем-то особенно предосудительным. Но потом сгорел магазин на заправке. В газетах написали, что одно связано с другим. Интерес подогрелся. И вот уже в каждом втором дворе обсуждали, как звали убитых существ.
— Можете не сомневаться: план у меня есть. Он состоит в следующем. Забить хрен и смотреть, что будет происходить. Это называется холизм. В некоторых случаях — даосизм. Как говорила моя тёща, прошедшая блокаду: «Главное — плачь не по расписанию. Слёзы как молитва. По расписанию нужно сеять и жать зерно».
Вольф шагнул к Тане Санаевой, она его всегда понимала. Она чуть отшатнулась. Словно бы в просодической песне, которой греки в старину камлали о пришествии стрелы купидона, пролетела в небе, носопыркой вспарывая плотскую взвесь межоблачных лакун, васильково-нейтральных, как ледник, птица, силуэтом похожая на самолёт, с помощью которого Чкалов в комендантский час прилетел к своей невесте. Вольф понял, что пьян.
— Люблю твою запонку, — сказал, чуть не упав с лестницы, Тане — и пошёл прочь.
2
Кошка, возможно, спаслась. Повезло курве. Я бы кожу с неё содрал. Интересно, как её звали. Я всё это хорошо усвоил. «Kill your darlings». Не может быть компромисса в этом. Это декаданс. Такое под корень срезают, а почву заливают бензином и жгут, чтобы ни миллиметра живого места не осталось.
Попугаю прилетело будь здоров.
Я бы хотел знать, как их звали. В ином случае ощущение, как будто ничего не случилось. А ведь это — акт.
Я поставил наблюдение за его квартирой. Он больше не появлялся. Какие у него варианты? Уехать заграницу, пойти служить по контракту. Ночлежка...
И всё-таки: что с кошкой?
3
— А почему у тебя нет дома? — спросила Полина.
— Там довольно прозаичная история, — ответил Рид. — Я снимал квартиру. У меня закончились деньги. Владелец квартиры попросил меня съехать. Я распихал своих зверей по знакомым, а сам остался у разбитого корыта.
— Зверей?
— Да. У меня попугай и кошка.
— Как зовут?
— Попугая — Колбасьев, а кошку — Вицли-Пуцли.
— Необычно.
— Гладь неба — мой потолок. У нас в деревне считалось, что имя — это судьба. Поэтому я долго думал над каждым.
— Я так не думаю. Имя — лишь набор букв. Но имена можно петь. Как минимум, в песне типа «Happy birthday to you». Разные имена вставляешь — разная ритмика. И под него даже танец живота будет разный... Я умею, кстати.
— Почему ты набрала?
— От нервов. Но вообще я и сама хотела. Пухлость — это мой протест.
— Против чего?
— Тебе легко говорить. Тебя зовут Рид.
— И что?
— А меня Полина. Когда в детстве я слышала это имя и оборачивалась, звали всегда кого-то другого.
— Экая трагедия.
— Почему тебя назвали Ридом?
— Наверное, потому что знали, что я буду книжным червём.
— За зверьми следишь.
— Да. Колбасьев уже погиб. Как герой. Под стать имени. Вицли-Пуцли бегает где-то.
Полина остановилась посреди улочки, освещённой горько-лимонным светом фонарей, и стала массировать свой живот. Рид спросил её, зачем она это делает. Полина ответила, что, промежуточно, утихомиривает свой зоб, потому что он должен жить вглубь, а не вширь. На вопрос, что это означает, она ответить не смогла. Поэтому Рид решил, что у неё подскочил уровень сахара, что равнозначно опьянению.
4
Вот теперь я хочу рассказать вам, почему я лишился дома. Настоящая история, а не та, которой я отбрёхиваюсь от зевак. На меня охотится убийца... Всё началось с того, что я сошёлся с его сестрой... Лонг стори шорт: мы были влюблены. Прошёл период страсти. Чувства кристаллизовались. Она забеременела. Я нашёл работу. Мне объяснили, как можно, по методу учёного Чижевского, спать по пять часов в сутки. Я даже испытал и выяснил, что тяну — и в плюс к этому: появляется некоторое возбуждение — от лёгкого недосыпа. Драйв. При котором, если ты человек изначально размеренный и порядочный, — находишь в себе необходимое сопротивление, идеально подходящее к тому, чтобы творчески справляться с повседневностью и рутиной.
А я ведь, вы удивитесь, — чиновник... Работаю в муниципалитете, занимаюсь делами энергоснабжения, реже — массовых мероприятий вроде дня города, ещё реже — политической агитацией... Начитался я корпусной петербургской литературы в школе — ни черта не понял, но усёк, что Гоголь таких, как я, гонял ссаными красными тряпками, как усталый матадор — готовых на убой быков.
Словом, меня ждала умеренная, тихая, благородная семейная жизнь. Вероятно, многодетная. Я не чадолюбив, но довольно нарциссичен. На самом донышке, как сейчас говорят.
И вот в один день Оля, по моей просьбе, поехала забирать географическую карту мира. Я заказал её для будущего ребёнка, чтобы он с первого дня лежал в люльке — и перед ним был распахнут, как грудь искреннего человека, весь мир, в его многогранной наготе.
Она взорвалась в этой машине... Взрывчатку, очевидно, повесили, целясь в меня.
Её брат мне этого не простил.
Здесь другая проблема. Теперь мотивы для кровной мести есть не только у него, но и у меня.
Глеб Буланников
