7 мая, вторник. Предписанное проспектом «свободное время» мы опять променяли на «экскурсию за дополнительную плату». Собирать надо не штаны и куртки, а впечатления. Можно пропустить в Англии какой-либо собор и потом «догнать» в библиотеке, рассматривая иллюстрации и архитектуры, но Стоунхендж и в Англии, и во всем мире один. С ним отчасти могут соревноваться лишь некие рисунки в Южной Америке, в Наске, видимые из-за размеров только из космоса, да египетские пирамиды. Потом, это Юго-Западная Англия, в которой когда еще побываешь. Но в объявлении об экскурсии была еще одна приманка: Солсбери с его знаменитым собором и… Об этом чуть позже, освоим новый для Дневника прием.
Выезд из Лондона пропускаю — уже было, неповторим только этот ближайший к Европе кусок страны. Так сказать, Франция напротив. Естественно, низины, невысокие холмы, зеленая трава, загородки из сетки-рабицы, за которыми бродят послушные английские овцы.
Сам Стоунхендж не представляет особенной новизны — и тысячи фильмов и тысячи снимков, большие камни стоят, образуя круг, и некоторые камни лежат сверху, образуя несколько воротец. Я сам об этом чуде доисторического мира, до римлян и до кельтских племен, созданном невероятными фантазиями и усилиями человека, видел несколько фильмов Би-Би-Си. Но это все умные рассказы и показы на экране — метель в Сибири или в Антарктиде 50 градусного мороза, который в этот момент разогревает твои рецепторы, выглядят лишь занимательной картинкой. Но если бы хоть пальчик погрузить в этот мороз, то трагедия замерзающего на Южном полюсе англичанина Скотта выглядела бы совершенно иначе. Стоунхендж принадлежит к тем объектам мировой культуры, которые надо видеть, потому что все описания, снимки, даже в объемном варианте, ничего не дают. Это как благодать или сон. По своей угрюмой мощи эти камни, расположенные по кругу в некоем мистическом порядке, можно сравнить с другим, таким же непознанным чудом, с каменными фигурами острова Пасхи. Вопросы те же: зачем? И — каким образом?
Стоунхендж
Огромная равнина, по краям которой низкие курганы, а в середине хоровод невероятных камней, расположенных в странном порядке. Календарь древних? Космодром инопланетян?
Кроме камней, впечатление от которых я передать не могу, поражает, каким образом англичане все это сохранили и как замечательно организовали демонстрацию чуда. Вы не особенно к этим священным камням подойдете. Вокруг круга есть еще один — хорошая, прочная круговая дорога, по которой и бредут, друг другу не мешая, стада туристов. Все, кроме полевых туалетов, но с водой, полотенцами и прочей гигиеной, заранее оплачено, а вот аудиогид, которого ты вешаешь себе на шею и который нашептывает тебе исторические сведения — это уже за отдельную плату. Стриженая огромная лужайка, вернее поле, где происходит этот круговой осмотр, дышит свежестью и благоухает луговым ароматом. Хороший наблюдатель видит и шланги, по которым идет вода, и охранные маячки: загудит, из-под земли выйдет страж. Или спустится на парашюте? Пока идешь по кругу, как планета вокруг Солнца, помечтать можно о многом. Это как бы некая медитация, переносящая тебя во времена, когда все были счастливы или одинаково несчастны.
Писать могу долго, но стерегусь, потому что главное выразить не получится. Камни голубые и серые, под этим небом они стоят несколько тысяч лет. Зачем? А зачем Бог?
Солсбери — город на той же равнине. Он, конечно, по нынешним меркам крошечный — 40 000 жителей, но в городе много того, что мы называем «самым-самым». Наверное, он самый тюдоровский — здесь большое количество домов той эпохи. Жить в этих домах, наверное, было стремно, но разглядывать интересно. Я разглядывал, ходил, что-то даже съел и выпил пива. Потом подошел к собору. Он не самый старый в Англии, но построен так быстро, что оказался самым по архитектуре цельным. У собора самый высокий в Англии шпиль (123 метра — из путеводителя). Он такой, шпиль, веселый и легкий на фоне замечательного неба, что самому хочется взлететь! В башенных часах собора самый старый в Британии работающий часовой механизм (с 1386 года — из путеводителя). О подлинном экземпляре Великой хартии вольности, который хранится где-то в недрах собора, не говорю, не видел, и вольность для меня — это что-то не очень ясное, мой домашний бог — долг и ответственность. Внутри собор потрясающий, но соборная архитектура предназначена не для туристов, которые только заглядывают в исторические углы, ее надо разглядывать год за годом, каждым воскресным денем, и сопрягать всю эту красоту с надеждами и верой. Собор еще смотрится так хорошо и свободно, потому что перед ним — это мои, не подтвержденные статистикой наблюдения — самая большая из всех, что случаются перед соборами, лужайка. Весенняя, нежная трава, на которой и верующие и неверующие могут полежать. И лежат, среди белых цветочков... Весна начинается с желтых цветов, потом идут белые… Ах, как хорошо и вольно.
Отправляясь каким-то своим путем к месту сборов — я же обещал сюрприз, мы с С. П., чтение английских вывесок и названия улиц на нем, — сначала набрели на одну замечательную надпись, потом на другую. Великая литература в Англии не чурается провинциальных городов. Двор возле собора, какая-то калитка, дом несколько специфической архитектуры. Школа при церкви или даже при каком-то церковном иерархе. Все в кирпичных, тюдоровских тонах, но вот голубого цвета на темно-коричневом овальной формы мемориальная доска. «Вильям Голдинг, романист и нобелевский лауреат, с 1945 по 1962 работал здесь школьным преподавателем». Надпись сфотографировал и перевел я сам. Тут же мы вспомнили роман Голдинга «Повелитель мух». Там группа мальчиков оказалась на необитаемом острове после атомной бомбардировки. Теперь многое стало понятно — допекли молодые англичане своего учителя. Я не перестаю говорить своим студентам: литература рождается из опыта. Из знаний тоже, не все знания могут пригодиться, но то, что интересно, то интересно всем. В любом городе что-нибудь происходит. В Калуге, например, возле которой у меня дача, не только изобретал свою ракету Циолковский, но и Шамиль находился в ссылке. А вот в Солсбери… Сначала была большая стена, каменный забор, потом аккуратная дощечка: «За этой стеной очень красивый, принадлежащий истории частный дом». Это, так сказать, вводная, распалявшая воображение, дальше информационный текст. «Здесь бывали король Карл II, композитор Гайдн, а также здесь жил один из предков королевы Елизаветы II»
Разве зря съездили в Солсбери?
8 мая, среда. Сегодня улетаем, впечатление от Лондона у меня еще не устоялись. Немного раздражает собственная любовь к английскому романтическому Средневековью, но, кажется, моя юношеская вальтер-скотовщина заканчивается. Я сам удивляюсь и своему легкомыслию, и своему восприятию жизни. Недаром считается, что человек живет в одном возрасте, мне по-прежнему внутри себя что-то чуть за двадцать пять. Я люблю обманываться, я по-прежнему верю обещанию, я вхожу во все обстоятельства, еще думаю, что я развиваюсь, я еще люблю читать и ходить в театр, я люблю соседей, я, наконец, люблю романтическое Средневековье и эпоху Людовика XIV и его отца Людовика ХIII. В Англии, кстати, разрушился один из моих исторических мифов, навеянных Дюма — «Три мушкетера» я почти знаю наизусть: герцог Бекингемский не мог страстно и самоотверженно любить Анну Австрийскую — он любил юношей и был любовником собственного короля. Вот такая история, рассказанная одним из гидов.
Во второй половине дня перед отлетом из аэропорта Хитроу — по дороге — у нас еще одна платная экскурсия в Виндзорский замок, но разве можно уехать из Лондона не побывав в Британском музее! Он, как и Лондонский университет, буквально рядом с гостиницей, и есть два свободных часа, вещи уже собраны, автобус уходит от гостиницы в 1.30, а музей открывается в 10.30. На штурм.
Нет-нет, до центрального круглого зала мы с С. П. не дошли — ах-ах, здесь занимался и читал Ленин. Я не добрался до Хайгетского кладбища, на котором похоронен Маркс. Теперь на этом кладбище неподалеку, как говорят, от могилы Маркса похоронен герой нашего времени — перебежчик и шпион Литвиненко. Литвиненко лежал в лучшем и самом оснащенном новом госпитале в центре Лондона. Но это особая история. Пока музей.
Карл Маркс
Музей сразу же убил меня своими фантастическими размерами, оснащенностью и невероятной пропускной способностью. Огромное здание с бесконечным внутренним перекрытым куполом двором и необъятными залами. Ничего подобного у нас нет, даже музей Естественной истории в Нью-Йорке произвел на меня меньшее впечатление, хотя тоже огромный. Англичане, правда, занялись этим на много лет раньше. В 2003 году музей отметил свое 250-летие, в год его основания у нас уже появилась Кунсткамера. Довольно быстро музей стал для входа бесплатным, но в основном ходила белая публика, а сейчас с момента открытия через, как вокзал, огромный вестибюль, как на штурм, идут туристы, пенсионеры, школьники, приезжие, любопытные и даже нелюбопытные. Что каждый из посетителей выносит с собой после посещения, не знаю, но, полагаю, что величественное и прекрасное, подлинное и героическое бесследно не проходит. Невероятно много молодежи. Повторяю — бесплатно, видимо, правительство давно сообразило, что выгоднее массу держать с некоторыми навыками культуры, нежели дикой и на одном пиве и телевидении. На нас не намекаю, но если удастся, несколько ниже приведу цитату — читать Захара Прилепина по вечерам продолжаю.
Коллекции, собранные в музее, — особенно греческих подлинников, вывезенных с Парфенона, и подлинников, вывезенных из двуречья Тигра и Ефрата, из Багдада, рядом с которым располагался прошлый Вавилон, — поражают воображение, они бесценны. В свое время, еще до американского вмешательства и зверской телевизионной казни Саддама Хусейна, я несколько раз был в Багдаде и каждый раз страдал, что не мог попасть в знаменитый Археологический музей — то музей закрыт, то я уже уезжаю. Увидев в Британском музее многотонные плиты с изображением охоты на львов или стражников и крылатых чудовищ, охранявших дворец и древнее царство, я понял, что в Багдаде, наверняка, хранились лишь остатки того, что в свое время не вывезли просвещенные британцы. Первая мысль — это боязнь, что собранные вместе эти бесценные произведения большого искусства могут погибнуть в нашем мире, где самолеты врезаются в небоскребы. Лучше бы лежали себе в тени столетий, зарытые песком, и лишь когда-нибудь… Такие же переживания за сохранность возникали у меня и во время посещения Ватикана. А нельзя ли все это закрыть сверху какой-нибудь сверхмощной броней. И, конечно, тут же, рассматривая царя, борющегося со львом, невольно возникает некое коварное — а хорошо пограбили эти лорды в тропических шлемах!
Знаю я за собой такие подловатые фантазии, поэтому осаживаю себя. А увидел ли бы ты тогда так близко фигуры с фризов Парфенона? И осторожнее, Есин, с понятием «грабежа». Что там во времена Блистательной Порты было у нас в Парфеноне? Пороховой склад, взрывом в котором кое-что из этих фигур разметало. А может быть, надо благодарить английских послов, что они добыли, когда по заброшенным Афинам ходили с пастухами козы, султанский фирман, позволивший им вывезти священные камни. А то, смотришь, старый мрамор оказался бы в яме для гашения извести. Интерес на рынке строительных материалов к извести и мраморной крошке был всегда. Правда, сейчас, не без поддержки английского подданного Джорджа Байрона, Греция, обретшая свою независимость, выстроила в Афинах даже целую галерею, в которой хотела бы разместить те камни, которые оказались в Британском музее, и ведет дипломатические переговоры. Но так в этой Греции сейчас нестабильно…
Какой музей, какие коллекции, какие в душе поднимает воспоминания, но пора возвращаться в гостиницу, грузить в автобус чемодан и отправляться в новое путешествие во времени: в Винзор, в Винзор, в Винзор!
В наше время трудно что-нибудь описывать детально — все уже описано и раскрашено телевидением. Во-первых, самый старый замок в Англии, построенный еще Вильгельмом Завоевателем. Во-вторых, жилище и королевы, и королевской семьи. Гуляя с путеводителем в руке по государственным апартаментам, можно, говорят, в дворцовое окно видеть не только окна королевской половины и часть двора, но иногда и саму монархиню. Соблазнительно. Тем более что сегодня день особый — открытие парламента, и королева должна будет обязательно туда приехать. Еще с утра одни — в музей, а другие на «королевскую милю» — чтобы увидеть, так сказать воочию. В русских еще живут остатки монархизма. А здесь он еще подогревается легендами, которые нами, русскими, живущими почти как при монархии, ловятся — чтобы сравнивать и восхищаться. Лиззи, оказывается, ездит без охраны, только за несколько минут до ее кареты проедет одинокий мотоциклист с двумя флажками на крыле. А когда Лиззи едет к себе из Букингемского дворца в Винзор, то стоит вместе со всеми в пробках. Именно поэтому ее последнее время возят на вертолете.
Ну, да ладно, в час дня подходит автобус, прибегают наши бабушки, которые бегали смотреть королеву к парламенту. «Видели»? — «Видели, видели!»
Тогда поехали. Дорогу на Винзор предоставляю телевидению.
Монархизм нынче стал оборотистым, и королева, старая Лиззи — это восторженные англичане дали своей королеве такое ласковое прозвище — запускает гостей и возится с ними не вполне даром. Туристы должны покрыть расходы по реставрации, которая понадобилась после пожара, возникшего здесь десять или двадцать лет назад.
8 мая, среда. Двенадцатый день. «Завтрак в отеле». Последний завтрак в Англии. Опять апельсиновый сок, тосты, яйца вкрутую и яичница, молоко, корнфлекс, кофе — всего вдоволь. Надо уже думать о монашеском однообразии московского рациона: гречневая или овсяная каша и в лучшем случае грейпфрут. Последний день, он трудный самый.
Отлет уже почти вечером! В автобус с чемоданами. Чемодан у С. П., например, новый. Старый его чемодан, выдержавший натиск и Египта, и Америки, остался в номере гостиницы. В скромную опись моих впечатлений вошло, конечно, далеко не все. Так что, возвращаемся в Уэльс? Жизнь богаче, чем мои перечисления, в которые я забываю многое вписать. А потом, я все-таки в отпуске и, честно признаюсь, что иногда предпочитал вечером бутылку вина живописи очередного туристического объекта. Не голову же с меня за это снимать!
Я надеюсь, все знают, что любой туристский маршрут построен так, чтобы турист по возможности истратил все свои деньги, а если не все, то как можно больше. Отсюда уже знакомый нам тартан леди Дианы. Ну как не прикрепить магазин к единственному месту в Англии, где можно было вступить в брак без разрешения родителей. А здесь другое, тут автобус — он, кстати, о чем я был обязан сказать раньше, назывался «Флорида» — подвез нас к местечку, железнодорожная станция которого имела в своем названии самое длинное в мире слово. 52 буквы! Вот оно, я перекопировал с фотографии:
LANFAIRPWYNGYLLGOGERYCHWYRNDROBWLLLLANTYSILIOGOGOGOCH
И теперь представим себе, что где-то поблизости есть фабрика по производству чемоданов, а в самом местечке огромный ангар-магазин, весь заставленный чемоданами, сумками, кофрами на все вкусы и цены. А кто знает, какие и где цены? Но есть определенное высказывание гида: самые прочные и самые дешевые! Раве этого мало?
Теперь все-таки Винзорский замок — это «главная частная королевская резиденция». Есть смысл здесь подчеркнуть слово «частная». Билеты, сувениры, постеры, плакаты — все это идет на содержание не только королевского великолепия, на этот счет есть еще и статья в государственном бюджете — но и на траты большой семьи, да и самой Их Величества. Потом, как известно, лет двадцать назад Виндзор горел, там случился пожар. Восстанавливали, денег здесь не напасешься. «В рамках экскурсии посещение часовни Св. Георга — места, где находятся захоронения многих английских королей, апартаменты общественной приемной, украшенные гобеленами и работами Ван Дейка, Рембрандта».
Виндзорский замок
Ехали довольно долго на автобусе — новые чемоданы с нами, в багажнике — уже из замка, как я сказал, в Хитроу. Сейчас королева из Лондона в свою летнюю резиденцию, кажется, летает на вертолете. Королева Виктория ездила по специально построенной ветке на специальном паровозе. Модель, вернее точную копию этого паровоза, мы еще увидим. Когда подъезжали к Виндзору, слева суть проблистала Темза — Виндзор ведь тоже на Темзе. Здесь она без океанских приливов, славная тихая река с лугами по берегам. На другой стороне реки, оказывается, королевский колледж Итон.
Стоянка довольно далеко от самого замка. На подъезде, где-то в глубине бесконечных парадных аллей промелькнул смутно различимый мавзолей принца Альберта. Идти пришлось довольно далеко, взбираться на железнодорожную платформу, чтобы увидеть тот самый паровоз королевы Виктории. Много хорошо начищенной меди и огромный королевский герб со львами, носорогами и знаменитым девизом Ордена Подвязки. Так что, пожалуй, вход через вокзал. Надо отметить, что не в замок и частную резиденцию, а в город. Как там у Шекспира: Виндзорские кумушки или Виндзорские проказницы? Был старый, наверное, занятный город, сейчас от той старины остался квартал и, кажется, постоялый двор, где Шекспир писал пьесу. Так много интересного приходится пропускать ради главного!
Со стороны города все выглядит очень внушительно — и сам замок, и какие-то мощные и капитальные дома возле него. Ну, как в Гатчине, где рядом с дворцом и казармы, и другие службы. Ансамбль. Конечно, в основе своей все очень древнее, чуть ли не старейшая королевская резиденция в Европе, правда, так сказать, облагороженная под настоящее Средневековье в середине ХIХ века. Подлинные куски — это, конечно, часовня Св. Георгия, здесь, как и в Вестминстерском аббатстве, похоронены многие короли. Отец Елизаветы I Генрих VIII, Карл I, тот самый, первый казненный европейский монарх. Ходить страшновато. Но все это мельком, без соответствующей душевной обработки. А впрочем, в Москве вставлю кусок из «20 лет спустя» Дюма, казнь короля Карла. Запоминается то, о чем читал. Да и у Конан Дойля в новелле «Обряд дома Масгрейв» я тоже что-то читал об его короне. Мне всегда жалко погибших.
Королевские покои почему-то особенно не запомнились. Красиво, много красного, позолоты, знаменитые картины при галопе экскурсии пролетают мимо, как виды из окна скоростного экспресса. Я ведь не сказал еще о центральной круглой башне замка. Она, кажется, очень старая. Но на ней, когда мы подъезжали, развевался штандарт королевы. И был еще один удивительный, но запомнившийся мне почти символ. Из ворот дворца выходила группка пожилых женщин. Все они были в шляпах, что сразу их отличало от остальных. «Кто-то из знати, — сказала гид. — И если развевается личный штандарт, значит, королева в замке. Ее иногда можно увидеть». Вот во время пробежки по парадным залам все наши дамы крутили головами в сторону окон, выходивших на королевский двор. А вдруг!
Последнее до Хитроу и посадки в автобус в Виндзоре — неплохо что-то съели в местном ресторанчике. Что-то нехитрое, но сытное. Дух Шекспира не витал над нами. И наконец то, с чего стоило бы начать: «консульский сбор посольства Великобритании и услуги по оформлению документов — € 135 (стоимость может корректироваться). Входные билеты в музеи и замки (оплачиваются на месте) — € 170. Чаевые водителю — € 20–€ 25».
