Вернее, задержали. По долгу подработки я должен ходить от парадной к парадной и приклеивать на двери специальные рекламные стикеры. И пока я, напевая какую-то мелодию, занимался этим делом, ко мне сзади подошли и похлопали по плечу. Я обернулся — передо мной стоял человек в милицейской форме.
— Здравствуйте.
— Почему дёргаешься?
— Ээээ... От неожиданности. А что-то случилось?
— Нельзя клеить на дверь. Новый закон издали. О благоустройстве города. Если нужно поклеить — клей рядом на доску.
— Хорошо, ясно.
— Пройдём со мной.
Всё происходит будто во сне. Мы идём к миллицейской машине, он спрашивает меня про какой-то свой геморрой с компьютером, я отвечаю, что только расклеиваю рекламу, а сам ничего не ремонтирую. И тут он открывает дверцу машины и говорит:
— Садись!
По спине пробежал холодок. Как садись? За что? Куда? Я ведь ещё так молод!
— А если я не согласен ехать?
— Это будет неповиновение. Выйдет мой напарник, мы изобьем тебя палками, закуём в наручники и посадим в камеру. А потом предъявим обвинение, и будет суд.
Я сел на заднее сидение, и мы поехали. В машине, кроме меня и меня задержавшего, сидело еще двое милиционеров — один занимал водительское место, второй расположился по соседству со мной. Через несколько минут молчания я вспомнил о гражданских правах и попросил у того, кто меня задержал, предъявить документы.
— А можно документы посмотреть?
— Так я ж у тебя ничего не брал!
— Да не мои, ваши документы.
— Тебе в руки дать, или ты из моих хочешь?
— Из ваших.
— Да ладно, бери и смотри так. Не сжуёшь же ты их, в самом деле.
Беру в руки корочки и понемногу успокаиваюсь. Вроде бы это действительно милиционеры, а не замаскированные киднепперы, и вроде бы они на мой счет настроены неагрессивно. Завязывается какой-то разговор, они меня о чём-то спрашивают, если честно, уже не очень помню о чём, а я что-то отвечаю, тоже не помню уже что. Выясняется, что мне грозит предупреждение или штраф в размере 500 рублей. Офигеть, я уж чуть ли не к расстрелу приготовился. Подъезжаем в участок.
Заходим в здание, идем по коридору, сворачиваем налево и оказываемся в... не знаю даже, как это назвать. Приёмная, что ли? Ну да, наверное, это называется приёмной. Г-образный столик с компьютером, несколько стульев, скамейка, три зарешеченные камеры. За столиком сидит милиционер — разглядывает что-то в компьютере, на скамейке о чём-то грустят парень лет
Сглатываю слюну и переключаю внимание на милиционеров, решающих, что со мной делать. Выясняется, что задержание произвелось в неправильном районе и привезли меня, соответственно, не туда. Теперь по бюрократическим соображениям меня необходимо либо везти в другой участок, либо вообще хрен знает. Начинается какое-то мельтешение, ходьба, звонки, и вот в итоге на меня плюют с высокой колокольни и отпускают на все четыре стороны.
Я стою за дверью участка и пытаюсь осознать произошедшее: то, как нежданно можно порой вляпаться в историю и как негаданно затем из неё выпутаться.
Всё-таки правду говорят: от сумы да от тюрьмы — не зарекайся!
Ваш Иван Сергеевич Трескин
