Отчаянная несправедливость лезет изо всех щелей и смотрит из-за всех углов. И даже не из-за, она откровенно и нагло, поправ всё, главенствует. Она доминирует. Она – альфа-самка в категории нравственных понятий. Или в понимании нравственных категорий.
Несправедливость в том, что в нашем городе – родине всей оренбургской нефти, которая в 1942 году, когда её нашли рядом с домом, где я живу, в ста шагах, на городской окраине, спасла фронт – в нашем «городе трудовой славы» нет денег ни на что. Все градоначальники постсоветского времени проворовались и ушли в бизнес (все!), не оставив доброй памяти.
Это стыд и позор, но в XXI веке у нас нет тротуаров, достаточных аллей, красивой набережной (нет никакой), летнего пляжа (хотя бы одного, а река-то называется Большой Кинель), парка аттракционов, аквапарка, бассейна… Но есть новёхонький драмтеатр, открывший свой 112 сезон (!), ледовый дворец и соборная мечеть. Неплохо, но маловато будет.
Несправедливость в том, что в Москве имеется сверхоснащённый Бакулевский центр с Лео Бокерия, а у нас историческое здание городской поликлиники разваливается, и год уже начальство думает, куда её перевести. Чтобы в шаговой доступности, а не на высокой горе возле леса, где стоит больница, куда общественный транспорт не всегда может заползти, а уж пешком туда сходить на процедуры – и думать нечего. С узкими специалистами в поликлинике – как везде: их катастрофически не хватает. Особенно участковых терапевтов.
Несправедливость в том, что территорию центрального рынка выкупили столичные бизнесмены, а под новый рынок отвели насыпь на левобережном болоте на Большом разворотном кольце, куда опять же за свежим деревенским молоком не находишься.
Несправедливость в том, что у нас нет кардиолога. И я, имея проблемы с сердцем, с некоторых пор пребываю в тихом ужасе – не дай бог что случится. Наш последний хирург Журавлёв скоропостижно умер – от инсульта в Москве, когда поехал на какие-то курсы. Упал на улице. Правда, до этого он перебрался их общей кардиологии в лётное училище, в их ведомственную лечебницу. Наше лётное училище находится в прямом подчинении у Питера – родины президента. Журавлёва долго не могли опознать, документов с собой не было. О нём скорбел весь город. А заодно и о себе.
Несправедливость в том, что у нас нет тренера по фигурному катанию для детей. Был один, да сбежал. Своих не осталось, иногородних заманить нечем. В ледовом дворце нешуточная паника, внесённые за обучение деньги отрабатывают прокатом коньков и льда.
Несправедливость в том, что лыжня в окрестностях базы «Снежинка» стала платной. Практически, вход в зимний лес. Любители активного зимнего отдыха в крайнем возмущении, но принятые решения обратного хода не имеют. Это аксиома. Как с пенсионной реформой. Для меня, которому до пенсии было четыре года, а теперь восемь лет – это тоже несправедливость на фоне тех, кто на пенсию успел уйти до того.
Несправедливость в том, что наши спортсмены везут золото и серебро со всех соревнований по всему миру, а спорткомплекс в селе Кинель-Черкассы в соседней Самарской области по сравнению с нашим СК «Олимп» – как небо и земля. А у нас город с 50 000 жителей. В нашем «Олимпе» крыша протекает, особенно стрёмно, когда проходят межрегиональные, всероссийские и международные турниры. Лишь недавно положили искусственное покрытие на футбольное поле. И всё равно оно не приблизилось по привлекательности к кинель-черкасскому полю. Просто за газоном теперь ухаживать не надо.
Несправедливость в том, что у нас нет городской общественной бани. Есть небольшая частная помывочная с неудобным графиком работы (у нас в армии на две роты баня была лучше, к нам из части высшие офицеры ездили париться).
Несправедливость в том, что у нас закрыли лесхоз, а рабочим не выплатили зарплату. А это значит, что древесины для строительства, кроме как привозной и не дешёвой, не видать нам, как своих ушей. А лес остался, как и лесничество. Но из-за нынешней лесной политики этот лес – большая свалка. Потому что один лесничий, даже с помощниками, за порядком на тысячах гектаров не уследит. Слава Богу, нас обходит стороной пожары. Земля у нас, в смысле климата, благословенная – всего в меру. Зимой – зима, летом – лето, никакой мешанины и аномалий. И никаких нам наводнений, смерчей, саранчи (чуть южнее по области она выстригает все поля, но там уже степь), землетрясений, извержений вулканов, оползней, селей, снежных лавин, цунами, тайфунов, торнадо и прочих катаклизмов, угнетающих человечество.
Несправедливость, что в Богом данном раю у нас этого рая нет. Пусть не ад, но социально всё крайне неблагополучно. Эта болезнь не только наша, но она сильно запущена. И если кто-то возьмётся от неё лечить – намучается. Особенно если больные лечиться не любят.
Но кто возьмётся, когда нет денег? А ведь нефть и газ есть. На наших нефтяных деньгах расцвёл соседний, вчера ещё захолустный Бузулук, куда перевели главное управление нефтяников. Вот где главная несправедливость! Он стал похож на Казань, Тюмень, Грозный и Ханты-Мансийск. Такой мини-Лас-Вегас в степи.
Деньги воистину решают всё, а потом уже кадры. Потому что когда денег много, а кадры безбожно воруют, то народ всё равно не бедствует. А у нас кадрам и украсть-то нечего, поэтому мэр у нас – святая простота. От него ничего не зависит.
Власть без денег – не власть.
Зато у губернатора этой власти выше крыши. И это тоже несправедливость. Даст губернатор денег – будет нам театр, ледовый дворец, отреставрированный сад в центре с избушкой на курьих ножках для инвентаря сметной стоимостью в миллион рублей (все смеются), будут у нас очистные сооружения, которые строятся уже лет 20, будет молкомбинат и сыродельный завод (пусть и не очень рентабельные), будет ещё что-нибудь. Что мы и сами бы построили, по своему выбору, да кто ж позволит.
У кого финансовые потоки, тот и рулит. Нас на своих же недрах низвели к положению просителей. А партия «Единая Россия» так благородно себя позиционирует, что с её барского плеча происходят в нашем городе некоторые чудеса, выросшие из вчерашнего порядка вещей. Вчера у нас строили и строили, а нынче – только частный сектор и бизнес обустраивается, а город на бюджете, как и я, еле сводит концы с концами. Но тут является «Единая Россия», устраивает небольшой аттракцион с детской площадкой – и все довольны: их не забыли. Им вернули частичку отнятого. Ура, мы победили!
Моя нужда и безденежье городской администрации – явления одного порядка. И это не врождённый там дефект, досадное отклонение, а запрограммированная несправедливость. Её запрограммировали при кровавом переделе в те самые пресловутые 90-е. Теперь злокачественная опухоль проросла в скелет, как метастазы, и лечить бесполезно. Этот горб правит лишь могила.
Так что же – ждать нам кодекс нового могильщика? Какое-то мы получили сообщество, отличное от ожидаемого. Явно не для нас как для бедствующего большинства. Вновь есть привилегированное меньшинство, обособившееся от нас жуткой пропастью. В виде Атлантики, Ла-Манша и прочих естественных заслонов и ограждений.
Сейчас столько разрушительных технологий, средств манипуляции и мошеннических схем, что чёрт ногу сломит. Сдаётся мне, что в нашем внутриграничном мироустройстве без этого не обошлось. Так в чём же истина?
Наверно, в том, что утро вечера мудренее. Пора мне заканчивать эту битву с ветряными мельницами (привет от меня всем идальго!) и идти с передовой на боковую. Уж если заслужил, то будет справедливо. А несправедливость – если утром, по пробуждению, ничегошеньки не изменится. Или это будет всё же справедливо, ибо закономерно… Тогда что есть закон и чья она, эта злосчастная мера?..
Я хочу, чтобы мне приснилось, что я проснусь в обществе, где социальная справедливость существует не в декларациях, а в действии. Но проснусь я в той же куче навязанных мне проблем. Не считая своих собственных. По совести, мне бы и их хватило, чтобы не чувствовать себя фиником в шоколаде. Что-то я не видел самодовольных философов, личные невзгоды их и питают. Но между возможностью быть философом и счастливым гражданином я бы выбрал последнее. Да выбора нет…
Сергей Парамонов
