Представьте, что вас задержали сотрудники полиции. Все по-взрослому: наручники, понятые, «вы имеете право хранить молчание», решетка камеры для предварительно задержанных в районном ОМВД. Когда пройдет первый шок и мозг снова обретет способность подавать вам идеи — что вы сделаете в первую очередь? Правильно, позвонить адвокату. А он — ваш супергерой с адвокатской «корочкой» — все не идет и не идет. Но не потому, что сделал выбор в пользу более денежного клиента. Просто его не пускают под предлогом введения на территории ОМВД плана «Крепость».
Сценарий, при котором полицейские баррикадируются от адвокатов и чуть ли не окапывают стены родного околотка рвом, увы, абсолютно правдив. В среду на заседании Общественного совета при МВД президент Федеральной палаты адвокатов Юрий Пилипенко даже попросил министра внутренних дел Владимира Колокольцева обратить внимание на эту проблему. И принять дополнительные меры по обеспечению права граждан на получение квалифицированной юридической помощи. «Адвокатское сообщество обеспокоено тем, что адвокаты не могут реализовать свои профессиональные права, установленные федеральным законом, — посетовал Пилипенко.
«Обеспокоено» — это в данном случае все равно, что сказать «тут немного постреливают», когда война началась. Прямо скажем, адвокаты в бешенстве. На этот раз спусковым крючком стали летние московские митинги. Чтобы проникнуть к задержанным демонстрантам, юристам приходилось устраивать в полицейских участках настоящие театрализованные перформансы.
«Приехал в ОМВД «Чертаново Северное» в 19.30 спасать задержанных митингующих, — делился впечатлениями в соцсети адвокат Дмитрий Джулай. — Поскольку полицейские не пускают адвокатов под всякими предлогами, сказал, что потерял телефон, хочу написать заявление. Когда зашел, в дежурке предъявил ксиву, сказал, что адвокат, приехал защищать задержанных. Ответственный отругал постового за то, что пустил меня. Потом начал меня стыдить за то, что обманул сотрудника на входе. Цирк!»
«ОМВД района Аэропорт. Объявили о плане «Крепость», затем просто внаглую не пускали. Оказывал помощь онлайн. Пропустили, когда уже всех митингующих оформили, кроме одного. Написал жалобы в Управление собственной безопасности, в прокуратуру, позвонил на «горячую линию». Все жалобы без ответа», — таковы воспоминания полицейских участков адвоката Федора Сироша.
Вообще план «Крепость» — штука загадочная. Ни в одном законе не прописано, что это такое и в каких случаях его можно вводить. Завесу тайны нам приоткрыл глава московского профсоюза полиции Михаил Пашкин:
«План «Крепость» вводится только в одном случае — когда здание ОВД атакуют вооруженные бандиты или террористы. В этом случае все гражданские лица должны быть удалены с территории отделения полиции, а сотрудники вооружаются и занимают круговую оборону. Можете так и написать: «Группа вооруженных адвокатскими удостоверениями и ордерами лиц вероломно напала на здание ОМВД».
По факту с таким отношением у защитников выбор небольшой: либо с пеной у рта доказывать, что «я адвокат и право имею», либо мимикрировать под обычного гражданина и заходить в ОВД исключительно по паспорту, отработав легенду о похищенном мобильнике или кошельке. Вообще Кодекс адвокатской этики предписывает членам профессионального сообщества не врать. Но как иначе?
Можно подумать, что попытки не пускать адвокатов к задержанным — это разовая история, относящаяся только к фигурантам «московского дела». Но нет. Таким же способом пытались не пустить адвоката Алексея Паршина к сестрам Хачатурян. О своих мытарствах юристу пришлось писать в обращении к правозащитнику Андрею Бабушкину:
«Я как защитник по соглашению прибыл в ИВС СВАО Москвы для встречи со своими подзащитными Анжелой и Кариной Хачатурян, однако администрация меня не допускала под предлогом решения следователя. Следователю Гадаеву И.Ш. звонили сотрудники изолятора и просили приехать и принять меры, так как я «терроризирую» ИВС, пытаясь увидеться со своими подзащитными».
Если кто не знает: наибольший выхлоп от присутствия защитника бывает именно в первые часы после задержания. Здесь он мало чем отличается от врача-реаниматолога. Разве что вместо дефибриллятора у юриста ордер на защиту, собственная голова и опыт, который не позволит клиенту наделать глупостей и дать показания, которые его угробят. Если такую реанимацию вовремя не провести, дальше будет как в сказке про Буратино — «пациент скорее мертв, чем жив».
Шутки шутками, но после московских митингов сами защитники очень ждали хоть какой-то защиты от Федеральной палаты адвокатов. Вот, например, крик души от адвоката Даниила Бермана из его блога: «Несколько десятков адвокатов оказывали юридическую помощь задержанным и избитым на митингах. И как всегда адвокаты столкнулись с тем, что их не пускают в полицейские околотки. Часть адвокатов была вынуждена проникать на территории отделений полиции обманным путем. Часть сталкивалась с дежурным хамством и грубостью в свой адрес. И при этом на сайте ФПА — никакой реакции».
Ну ладно. Всего каких-то два месяца спустя реакция последовала, и на очень высоком уровне — в виде обращения главы адвокатского сообщества лично к министру Колокольцеву. В чем конкретно выразятся «соответствующие меры», о которых просил г-н Пилипенко, пока непонятно. Сами защитники говорят, что если бы им при попытке пройти в полицейский участок не загораживали дверной проем и не ставили подножки, этого бы вполне хватило.
Татьяна Антонова
