История с Арбатской площадью началась в 1994 году, когда я, будучи владельцем и генеральным директором АОЗТ «Инвестпроект» подписал с правительством Москвы инвестиционный контракт на реконструкцию зданий по адресу: Арбатская площадь д.1/2, М. Афанасьевский переулок д.4 и д.6.
Здесь, на участке площадью 0,4 га, на месте снесённых строений и был выстроен торгово-офисный центр с подземным паркингом площадью более 30 000 кв. м.
Здесь же, тогда уже не в первый раз, я столкнулся с попытками отобрать моё имущество. Расположенная на соседнем участке «дочка» «Альфа-Групп» АОЗТ «Сиракузы» с помощью столичного правительства постоянно пыталась расторгнуть наш контракт и захватить участок. Пришлось защищаться — через партнёров обратился к авторитетному предпринимателю Александру Шишкину. Сегодня Шишкин известен как экс-депутат Госдумы от «Единой России» и успешный предприниматель из «золотой сотни» Forbes, но в то время его связывали с Кемеровской ОПГ. Сам же Шишкин в разговорах со мной не гнушался фраз: «Я — бывший лидер ОПГ!» Поверить Шишкину, глядя на его жесткие методы работы, было несложно… Это был, конечно, один из самых влиятельных людей Москвы — он держал под контролем значительную часть строительного бизнеса столицы. Он же занялся моим вопросом: убедил Михаила Фридмана и Германа Хана, что следует жить как добрые соседи по закону и справедливости. Так Шишкин стал моим бизнес-партнером. Это, скажем так, была протекция — очень надежная и в то же время не дешевая. Участие же Шишкина в проекте стоило мне 20% подлежащих реконструкции площадей, то есть тысячи квадратных метров.
Как правило, работу по моим проектам в Москве Шишкин вел через двух своих партнеров: Павла Фукса (сегодня владелец девелоперской компании MosCityGroup — инвестора башен «Евразия» и «Империя» в «Москва-Сити» — прим. ред.) и ныне покойного Михаила Рудяка (бывший владелец ЗАО «Объединение «Ингеоком», реализовывал такие проекты, как ТРЦ «Охотный ряд» и «Атриум» — прим. ред.). Последний был приближенным к Юрию Лужкову человеком, имел статус советника мэра и легко разрешал любые бюрократические сложности с московским, да и не только московским, правительством. Кстати, как я слышал от него и от других «хозяев» Москвы, в то время он был единственным, кто мог защитить от Елены Батуриной. Именно Рудяк, «отрабатывая» долю Шишкина в проекте, согласовал у Лужкова распоряжение о передаче «Инвестпроекту» в 2001 году права аренды на 49 лет участка на Арбатской площади. Право аренды я выкупил за 2,5 млн долларов. Эти инвестиции, безусловно, стоили того: конечная реализация проекта дала выручку более 200 млн условных единиц…
При заключении контракта 95% реконструируемых площадей были заняты жителями и арендаторами. Требовалось за счёт собственных средств вывести арендаторов, купить жителям квартиры для переселения, заниматься исходно-разрешительной и проектной документацией. Возникла острая необходимость в соинвесторах. В управе Арбат мне порекомендовали ООО «Жилреконструкция» и его главу Алексея Казакова.
Эти, как впоследствии выяснилось, рейдеры в то время бороздили нижние уровни московского правительства в поисках того, что плохо лежит. Формальным инвестором стала «подставная» компания Казакова ООО «Активторгстром» (АТС). Раздел долевой собственности был таким: инвестору — 65% площадей, мне — 35. По настоянию инвестора и для того, чтобы он чувствовал себя уверенно и не опасался всяческих подвохов, я взял на работу главным бухгалтером Любовь Мавровскую, по себестоимости продал 2000 метров в будущем проекте и пообещал после государственной регистрации продать 50% акций «Инвестпроекта». Другие 50%, к слову, были проданы моим партнерам (фамилии известны редакции). И вот тогда я и совершил ошибку — подписал договор купли-продажи с АТС; договор, который впоследствии станет основанием для отъема моей компании. Сумма договора была смехотворной — 190 рублей, что в миллионы раз уступало официальной рыночной стоимости акций. Мои действия подчеркивали изначальное доверие к инвестору и готовность к долгосрочному сотрудничеству.
Правда, зарегистрировать изменения в журнале акционеров (приходная запись в котором меняет собственников компании) я не мог по формальной причине — для этого надо было сделать официальную оферту моим партнерам, которые контролировали половину долей компании. Поэтому я внес в реестр блокирующую запись на продажу акций — но это, как выяснилось позже, уже ничего не изменило… Подготовка к «недружественному поглощению» состоялась. Как раз в этот момент на переговорах стал появляться некий Александр Козлов, которого Казаков представил мне как своего партнера. "Уволили" из собственников Обязательства по договору «Жилреконструкция» и «Активторгстром» выполняли плохо, срывали графики, переговоры с органами московского правительства. Всю работу пришлось выполнять самим. Вместе с адвокатами юридической фирмы «Юст», защищавшей мои интересы, мы вступили с Казаковым и Козловым в переговоры о расторжении договора — и выплате инвестору компенсации. «Консультировал» в этом процессе меня в частности Владимир Плигин (в то время партнер фирмы «Юст»), который, будучи человеком предельно опытным в различного рода конфликтных ситуациях, советовал выплатить инвесторам в два-три раза больше затраченного и прекратить все контакты.
При очередной выверке платежей в Москомземе за аренду участка нам сообщили: у «Инвестпроекта» — то есть у моей компании — новый генеральный директор: некто Александр Пегишев (как оказалось позже — председатель «Союза Героев России»). В налоговой, где хранились учредительные документы и производилась регистрация изменения в них, только руками развели: «Никаких документов по «Инестпроекту» не выдаем — на них судом наложен арест». А в ФКЦБ от меня потребовали подтвердить свои полномочия. То есть я был лишен всяческого доступа к документам моей собственной компании.
Уже потом я узнал, что, оперируя 190-рублевым договором купли-продажи 50% акций, Козлов и Казаков провели внеочередное собрание акционеров, на котором приняли решение о смене гендиректора и увеличении уставного капитала путем проведения допэмиссии. Ну, просто — элементарное пособие по рейдерству. Вскоре по закрытой подписке был выпущен миллион акций, и моя доля была размыта до 0,0038%. Из собственника компании я превратился в миноритария. Вернее — в микроритария…
Обратите внимание на то, из кого был сформирован рейдерами совет директоров: Людмила Данченко (менеджер ООО «Евразия-Консалтинг»), Алевтина Зайцева (секретарь-референт ООО «Евразия-Консалтинг»), Михаил Козырев (водитель службы перевозок ООО «Эмити Лайн»), Вячеслав Прокофьев, Владимир Абидин… Только вдумайтесь — секретари, водители; и это — управляющий орган компании, у которой проект стоимостью более 200 млн долларов! И еще — запомните на будущее две последние фамилии: Прокофьев и Абидин. Адвокаты и партнеры не помогли. ФСО — тоже Поначалу я был уверен, что разберусь со всем этим в правовом поле. Тем более что соответствующие гарантии выдал новоизбранный депутат Госдумы Плигин, возглавивший Комитет по конституционному законодательству. Был подан (от имени моего партнера, которому я продал часть акций) иск в арбитраж о признании недействительными решений собрания акционеров, а параллельно — заявление в ОБЭП УВД ЦАО в отношении новоявленного гендиректора Пегишева по факту мошенничества.
Но производство по нашему иску было прекращено, а в возбуждении уголовного дела — отказано. А вдобавок Басманная межрайонная прокуратура в сентябре 2004 года возбудила уголовное дело против моего партнера по статье 303 УК РФ (фальсификация доказательств) — таким был ответный ход наших противников.
Я попросил помощи у ректора Московской государственной юридической академии Олега Кутафина, который пригласил к себе заведующего кафедрой адвокатуры и нотариата академии Анатолия Кучерену. Обрисовав ближайшие перспективы арбитражного процесса, Кутафин и Кучерена предложили в апелляционном суде не бороться, а решить всё в кассации. Но вскоре и Кутафин, и Кучерена резко и без объяснений прекратили со мной всяческие контакты.
Позвонил Шишкину. Назначили Козлову и Казакову встречу, на которой я сказал: «По-христиански вас прощаю, выкупайте компанию честно за 38 млн долларов (по миллиону за каждую акцию) — и проваливайте». Козлов, который пришел с «советником» вида типичного чекиста, взял время на раздумье. А вскоре со мной связался Шишкин и сказал, что они хотят встретиться с ним без меня. После встречи он позвонил мне и сообщил: «Я выхожу из дела. Забудь про этот проект и ты!» Шишкина можно упрекнуть за многое. Но чтобы он перед кем-то оробел…
Оставался еще один вариант: в то время я работал над проектом «Дом приемов ФСО», тесно сотрудничал с руководством этой спецслужбы по инвестиционно-строительным делам и знал об их проблемах, связанных с недостатком помещений недалеко от Кремля. Мною было предложено запросить у города земельный участок на Арбатской площади, тем более что юридические основания для его изъятия имелись. Директор ФСО Муров мгновенно написал письмо Лужкову. Одновременно я также отправил Лужкову письмо о захвате «Инвестпроекта» с просьбой помочь вернуть похищенное. Вопрос был быстро проработан: Лужков дал поручение Ресину об изъятии земли и передаче её ФСО, а начальнику управления экономической безопасности правительства Москвы Корсаку — разобраться с рейдерами. На большом совещании у Ресина я сообщил о захвате «Инвестпроекта», после чего вице-мэр вынес решение об изъятии участка. Начальник отдела из управления экономической безопасности Иванов при встрече со мной сказал, что жулики эти в Москве известны, и встречаться с ними надо только у следователей или в суде. На это я и рассчитывал. Но вышло иначе: через неделю и ФСО, и я получили от столичного правительства ответы о том, что нынешние «владельцы» «Инвестпроекта» ничего не нарушили, никакого захвата не осуществляли и предоставить земельный участок ФСО невозможно. Стало ясно: рейдеры — высокопоставленные (и потому неприкосновенные) представители спецслужб. Только кто они?
Пришлось отстаивать свои права и имущество в одиночку. Обратился к своему знакомому, профессионально занимающемуся защитой прав инвесторов, с просьбой составить досье на рейдеров. Получилось следующее: захват моей компании, предположительно, осуществили две или даже три группировки. Первая, интересы которой выражали «партнеры» Козлов и Казаков, была связана с небезызвестным Татевосом Суриновым и «Инвестторгбанком». Вот некоторые выдержки.
Александр Козлов — первый заместитель руководителя департамента финансов Министерства по атомной энергетике, начальник управления сопровождения судебных процедур Федеральной службы по финансовому оздоровлению и банкротству, а ныне — заместитель гендиректора по финансовым вопросам в ООО «Евразия-кредит»; является членом совета директором в подконтрольном Суринову ЗАО «Объединенное авиатранспортное агентство воздушных сообщений» (ОАВС). Также членами совета директоров ОАВС являются Любовь Мавровская («мой» бухгалтер— А.К.) — один из учредителей ООО «Евразия Консалтинг», входящего в группу компаний, подконтрольных Суринову.
Но это одна, к тому же хорошо известная в Москве и в России группировка мошенников. Вторая, которая, очевидно, стала драйвером поглощения, «засветилась» на тех фамилиях, о которых говорилось выше, — Вячеслава Прокофьева и Владимира Абидина (новых членов совета директоров «Инвестпроекта»). Они оба — учредители «Межрегионального общественного фонда содействия социальной защите и поддержке ветеранов и членов их семей». Еще выдержка из досье.
«Межрегиональный общественный фонд содействия социальной защите и поддержке ветеранов и членов их семей», учредители: Владимир Абидин, Александр Бутенко, Владислав Ваевский, Виктор Лойко, Вячеслав Прокофьев, Юрий Розов, Николай Голушко, Валерий Рубцов, председатель — Евгений Борисов. Двое учредителей фонда — Прокофьев и Абидин — вошли в совет директоров ЗАО «Инвестпроект». Фактическим руководителем фонда можно считать генерал-лейтенанта Владислава Ваевского, ранее служившего в центральном аппарате Минобороны (сегодня — вице-президент финансовой группы «Уралсиб», отвечающий за безопасность). Так же учредителем фонда является Николай Голушко — бывший глава КГБ Украинской ССР, член коллегии КГБ СССР, первый заместитель министра обороны РФ, а также директор Федеральной службы контрразведки РФ (ФСК).
Но стоило мне только начать наводить справки об этом фонде и его взаимоотношениях с ФСБ, как тут же я получил полный «пакет услуг»: слежки за машиной, прослушки мобильных, служебных и домашних телефонов, визиты неустановленных лиц в места проживания и работы. И что ФСБ? В 2011-м году мой сотрудник, отставной офицер ФСБ, обратился по моей просьбе к своему бывшему сослуживцу — руководителю службы ФСБ по ЦАО Москвы Игорю Алексееву. Арбатская площадь находится в ЦАО, и естественно, руководитель подразделения ФСБ по этой территории знает, кто и чем занимается на подведомственном ему участке Москвы. Г-н Алексеев, изучив фактическую сторону вопроса по захвату «Инвестпроекта», пообещал содействие в возбуждении уголовного дела. А пока, — мол, для выяснения всех деталей, — выделил мне своего знакомого, некоего Виктора Фоминых, имеющего не только хорошие отношения со службой, но и ЧОП, который может решить вопросы по физической защите. К тому же, как я понял, он был чуть ли не сыном лечащего врача Путина и Медведева. Фоминых оказался человеком осведомленным: прекрасно ориентировался в коммерческих вопросах и при этом «заботился» об интересах государства. Он все пытался выведать, есть ли у экс-депутата Александра Шишкина, чью фамилию я упомянул в одном из разговоров, доля в игорном бизнесе Московской области. Помню, мотивировал он свой интерес так: «Мы хотим посадить его за стол переговоров по возврату госсобственности». Что ж, он и впрямь имел доступ к строго закрытой информации и к тем кабинетам, в которых она циркулировала, — спустя два месяца Следственный комитет при оперативном сопровождении ФСБ провел знаменитую операцию в отношении подмосковных прокуроров и бизнесменов, зарабатывавших деньги на подпольных казино…
Фоминых, получив все документы, касавшиеся Арбатской площади и лиц, которых я подозревал в захвате, сразу и без объяснения прекратил со мной все контакты. От моего сотрудника Алексеев потребовал больше никогда ему не звонить, невзирая на многолетнюю дружбу. В отношении меня же было сказано следующее: гражданин Калинкин накапливает цианистый калий, а еще собирает компромат на Путина и Медведева. Против кого я собираюсь применить яд — это, как говорится, думайте сами.
После таких «разоблачений» мне больше ничего не оставалось, как спешно готовить письмо президенту Медведеву. Передать его вызвался один мой знакомый через начальника президентской охраны генерала Михаила Михеева. В конце процесса переговоров по этому поводу вдруг была обозначена сумма за данную услугу: 300 тысяч долларов, 50 тысяч из которых — «аванс». Когда я уже собирался выезжать на встречу в ресторан на Остоженке для выяснения ситуации, меня остановил мой адвокат, ранее долго работавший в следственных органах МВД: «Вы оттуда попадёте прямо в СИЗО!»
Впоследствии я узнал: история с Михеевым — инсценировка, цель которой — посадить меня за провокацию взятки в особо крупном размере. Чтобы избежать новых провокаций, я направил письмо директору ФСБ Александру Бортникову. Спустя некоторое время меня пригласили на встречу с сотрудниками департамента собственной безопасности ФСБ, после двух месяцев встреч и опросов я получил издевательский ответ о том, что каких-либо данных о неправомерных действиях сотрудников ФСБ в связи с захватом имущественного комплекса на Арбатской площади не получено. При этом все материалы оперативно-розыскных мероприятий оказались засекречены.
Между тем уже достроенный торгово-офисный центр на Арбатской площади не эксплуатировался более двух лет, а «собственники» ежегодно теряли миллионы долларов. Говорят, что найти покупателей на здание им не удавалось в связи с «кривыми» документами, а также живыми (!) третьими лицами (это — я), которые могли иметь имущественные права на объект.
И вот теперь это здание планирует выкупить государство для нужд Евразийской комиссии за 290 млн долларов (см. «Новую газету» от 28 марта). Информация о том, что «собственники» и некоторые заинтересованные лица из ФСБ настойчиво прорабатывают вариант продажи торгово-офисного центра на Арбатской площади государству, стала поступать из Росимущества ещё несколько месяцев назад. Эта схема, оказывается, является одним из последних ноу-хау рейдеров в погонах, позволяющая эффективно спрятать концы в воду, то есть в государство. Но, господа из правительства РФ, Минэкономразвития и Росимущества, вам не кажется, что это — скупка краденого или (оперируя Уголовным кодексом РФ) не что иное, как легализация имущества, приобретённого преступным путём?
