В конце октября все крупные мировые агентства разнесли сенсационную печальную новость — двенадцатый чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов попал в больницу в тяжелом состоянии, — породив множество противоречивых слухов.
Сегодня гениальный шахматист, к счастью, уже дома и бодрым, энергичным голосом дает первое интервью после реанимации — для «Московского комсомольца».
— Анатолий Евгеньевич, что стряслось?
— Я не готов подробно это обсуждать, но думаю, это было нападение.
— Удар?
— Похоже, что так. Скорее всего, сзади. Нам еще предстоит со всем этим разобраться. Кто-то вызвал «скорую помощь». К сожалению, ситуация отразилась и на состоянии легких.
— Помните, у Высоцкого: «Кому сказать спасибо, что живой»?
— Специалистам высочайшего класса из Института Склифосовского. Неделю доктора держали меня в реанимации, откуда я всё время пытался вырваться. Но врачи уговаривали потерпеть. Потом в палате постоянно просил: отпустите домой. В общей сложности пару с лишним недель я там провел, но и дома пока попросили недельку-две побыть на больничном.
— Какие-то дополнительные обследования необходимы?
— Я за то время, пока был в Склифе, столько анализов сдал, сколько не сдавал за несколько лет. Но время в больнице не терял даром, продумывал будущие статьи, к примеру, на историко-политическую тему взаимоотношений России, Польши и так называемой Украины. Вспоминал, как в 1966 году, когда поехал в первый раз в Швецию и в разговорах возникла Полтавская битва, шведы меня удивили — оказалось, за Полтаву на нас никто зла не держал, а наоборот, в конце концов страна стала нейтральной. А сейчас вдруг в них проснулись непонятные политические амбиции, и они поперлись в НАТО.
— Доктора за шахматную доску вам уже разрешили сесть?
— Никаких ограничений нет, играю с компьютером.
— Когда вы готовились к матчам чемпионата мира, обязательно включали в программу теннис. На корт думаете выходить?
— В теннисе большая нагрузка на ноги, я стараюсь компенсировать «физику» прогулками. Хожу быстро. Когда мне было лет 13 или 14, Ботвинник говорил: «Карпов — шахматист очень одаренный, но физически слабоват». И вот я приехал к нему на Николину Гору, пошли за чем-то в магазин. Пару километров туда, пару обратно. И я быстрым шагом его «загнал». Больше он про мои физические кондиции замечаний не делал.
— Анатолий Евгеньевич, вы не так давно были у нас в «МК», мы с вами даже сели за доску. И я очень благодарен, что вы согласились на ничью, которую зафиксировал наш друг, президент Фонда Яшина Геннадий Венглинский. Мы снова с нетерпением ждем вас в редакции.
— Спасибо, Петр, обязательно приеду. Кстати, когда я вернулся домой из «Московского комсомольца», где мы с вами вспоминали Льва Яшина, то дома отыскал памятный диплом, который был посвящен его прощальному матчу. Мой друг Лев Иванович подарил мне его в Тель-Авиве в 1989 году, где я навещал его в больнице. Я ведь еще возглавлял комитет по реабилитации Эдуарда Стрельцова. Яшину было очень важно, чтобы реабилитировали его друга.
— Анатолий Евгеньевич, от всей редакции поздравляю вас с наступающим Новым годом. Желаю здоровья и чтобы все неприятности остались в прошлом.
Пётр Спектор
