На МКС исследовательская миссия «Пилигрим» ждет капсулу с марсохода. На борту шесть человек. Русская командир экипажа (Ольга Дыховичная), японский инженер (Хироюки Санада), американские медик (Джейк Джилленхол) и механик (Райан Рейнолдс) и двое англичан: эпидемиолог, ответственная за карантин (Ребекка Фергюсон), и ученый-биолог (Арийон Бакаре). Капсула приносит сенсацию, почти чудо: марсианское одноклеточное, образец внеземной жизни. Биолог влюбленно нянчит находку в пробирке, восторженные земляне заочно называют ее Кальвином, Кальвин потихоньку подрастает во что-то осьминогообразное.
Персонажи «Живого», как обычно и бывает в таких случаях, существуют в странной альтернативной вселенной, где картину «Реаниматор» посмотреть можно, а «Чужого» — нет; соответственно, им не сразу приходит в голову, что с Кальвином надо поосторожнее, и они радостно обсуждают, что у него в каждой клетке — и мозг, и глаза, и мускулы. Мы, как и авторы — режиссер из Швеции Даниель Эспиноса («Шальные деньги», «Номер 44») и сценарный дуэт Ретта Риза и Пола Верника («Добро пожаловать в Зомбиленд», «Дэдпул»), — Ридли Скотта помним хорошо и без труда догадываемся, чем будут заниматься эти продвинутые клетки следующие полтора часа.
Невозможно, конечно, не отметить редкий в западном кино стопроцентно положительный образ русской — Дыховичная вдобавок командир, то есть главнее Рейнолдса с Джилленхолом, может им приказать что-нибудь, может уволить. С другой стороны, это лишь маленькие локальные радости, и обратная сторона голливудского интернационализма, например, в том, что Хироюки Санада уже играл примерно такую же роль в «Пекле» Дэнни Бойла; то есть он записан в чьей-то пухлой записной книжке как «японец для космоса».
И в любом случае индивидуальные особенности космонавтов тут скорее обозначены, чем прописаны, — а так у них один на всех общий героический характер. Но для протокола: Рейнолдс чуть-чуть шутит, у японца на Земле рожает жена, биолог — инвалид-опорник и в невесомости наконец может обходиться без коляски. Про обеих героинь сказать, увы, особенно нечего, кроме того, что они хорошо выглядят. Наконец, Джилленхол, который формально, наверное, второй по значимости герой после Кальвина, склонен к мизантропии и ищет в космосе убежище от «восьми миллиардов ублюдков». Он коротко объясняет это своим армейским опытом. Деталь, на которую стоит обратить внимание, в общем, по единственной причине: в оригинале госпиталь, который он построил, а кто-то (кто бы это мог быть?) потом разбомбил, находился в Сирии. Российское отделение Sony Pictures, дублируя фильм, в очаровательном акте самоцензуры перенесло это военное преступление в Ирак.
В целом же, несмотря на заведомую вторичность и предсказуемость интриги и определенный налет общей тупости, «Живое» вполне живое. Оркестр нагоняет пафоса струнными и придавливает духовыми, камера элегантно скользит по узким серым коридорам, артисты располагают к себе даже в отсутствие специальных драматургических предпосылок для этого. Кальвин поначалу выглядит несколько комически — на его месте представляется рука из «Семейки Аддамс», — но со временем набирает веса и солидности. Несмотря на крупный бюджет и звезд это, конечно, не размашистое космическое полотно в духе поздних «Чужих», а скромный клаустрофобический хоррор на манер первого фильма. С которым ему никак не тягаться, но и у Эспиносы есть в рукаве какие-то козыри: пара по-настоящему напряженных и страшных отрезков в середине и, главное, очень эффектный финал, ради которого, не исключено, все и было затеяно. Не так плохо; а в какой нынче форме сам Ридли Скотт, мы увидим буквально через пару месяцев.
Станислав Зельвенский
