— Аркадий Яковлевич, вы будете праздновать юбилей в кругу близких и друзей, а будут ли официальные мероприятия?
— 23 мая в Доме кино будет концерт по моим заявкам.
— Вы говорите о радостном событии, но словно с грустинкой в голосе…
— Такие мои вечера всегда открывал Иосиф Кобзон. Приходили Аркадий Арканов, Толя Трушкин, Илья Олейников, Михаил Задорнов, Ян Арлазоров… Сегодня их нет с нами.
— Есть известная история про Михаила Зощенко, который пришел к врачу с жалобами на тоску и апатию, и доктор посоветовал ему читать собственные рассказы. А вы по жизни — весельчак или меланхолик?
— Есть такая формула, что писатели-сатирики, вложив свою искрящуюся весельем душу в произведения, в жизни ходят мрачные, как ипохондрики. Это сравнение, как и любое другое, хромает. Есть писатели грустные, есть такие, кто сыплет шутками налево и направо. Но так в любой профессии. И таксисты бывают самые разные! Что касается меня, то я не мрачный точно и не такой весельчак, как был Боречка Грачевский, наш общий друг и товарищ: встречаешься с ним в лифте, он берет тебя за пуговицу и говорит: «Значит, анекдот такой...» Без предисловий, без ничего...
— В эру гаджетов никто не задумывается над тем, что корень слова «писатель» содержит значение «писать от руки». А как вы работали на заре своей литературной деятельности?
— Я человек, прошедший освоение гаджетов с нуля. Сначала писал от руки, мне казалось, ну что еще нужно?! Но все-таки мне говорили: нужно от жизни не отставать. Я записался в очередь на покупку пишущей машинки в магазин на улице Пушкина — года два простоял, получил немецкую машину Optima, за которой все гонялись. Стал на ней работать, мало того, прикупил еще портативную Kolibri, гэдээровскую. Она была в чемоданчике — как раз я в те времена очень много ездил в командировки и на концерты. Так я и работал, пока не появились эти ваши компьютеры.
Мой продвинутый коллега-сценарист Саша Червинский меня уговаривал: ПК такой удобный, вот надо поменять абзац — никаких проблем. Я ему возражал, что у меня есть машинистка, и если надо, я ей карандашом абзац отмечаю. Так и с мобильными телефонами было. Говорил: зачем это? Если я дома — мне позвонят, а если меня нет — пусть дождутся, когда я приду домой. Теперь же я с мобильником даже в туалет хожу.
— Почему для вас было сложно подружиться с новой техникой?
— Такое советское мышление. Помню, покойной маме купил телевизор с пультом дистанционного управления, и мама возмущалась: я что, инвалид, не могу подойти, нажать и включить телевизор?
— Вы себя называли в одном из интервью «совком», отнюдь не считая это слово обидным. Если бы вы могли вернуть какой-то отрезок советской эпохи, какой бы вы выбрали?
— Брежневский застой. Это, на мой взгляд, было лучшее время нашей страны. Почему я так считаю? Например, не было никаких проблем с тем, чтобы оставить ребенка на целый день во дворе. Никто не боялся — с утра до ночи дети бегали. В плане личной безопасности человек чувствовал себя уверенно. Никто не говорит, что не было бандитов — но организованной преступности не было! И, главное, не было социального неравенства — были богатые, были бедные, но такого дикого расслоения, как сейчас, очевидно несправедливого, народ не видел.
Люди видели роскошный дом и знали, что его построил ученый, который придумал лекарство от пневмонии. А сегодня знаем, что вот это построил просто жулик, у которого сеть пивных ларьков. Или что владеет домом, простите, идиотка — или нет, умница блогерша, которая миллиардами ворочает...
Да, многое было плохо. «Железный занавес», невозможность свободно ездить за границу, единая руководящая роль КПСС, власть чекистов, отслеживавших очень многих. Но люди были душевные, отзывчивые. Да, жили небогато, но нормально, спокойно.
— Всенародная популярность фильмов по вашим сценариям и созданных вами телепередач («Вокруг смеха», «От всей души») обеспечили вам личную популярность? Узнают ли вас на улице, в магазинах?
— Тогда не узнавали и сейчас не узнают. Я же сценарист, не звезда, узнают ведь артистов. Но когда проходил вечер и меня видели на сцене — подходили, брали автограф. Вот Витя Мережко, мой друг, царствие ему небесное, вел «Кинопанораму». Так его все знали! Известность дает, конечно, телевизор. Но мы, сценаристы, не в обиде. Нас знают в бухгалтерии.
— В советскую эпоху деятели культуры взаимодействовали с первыми лицами государства — скажем, поэт Андрей Вознесенский спорил с Хрущевым, а Юрий Стоянов пародировал Брежнева при самом вожде. А с кем из правителей СССР-России вы общались лично?
— С Ельциным, когда Дом кино был центром демократического движения, я встречался пару раз и потом вспоминал наше рукопожатие в дни, когда он бухал, а пресс-секретарь говорил, что он «работает с документами» и что «рука у него крепкая». Она действительно была крепкая, я готов это подтвердить.
А с кем на самом деле у меня было «родство», так это с Михаилом Сергеевичем. А почему? Потому что после выхода фильма «На Дерибасовской хорошая погода...», где президента СССР сыграл, как вы помните, Леонид Куравлев, Горбачев, которому кинолента очень нравилась, говорил: «А вчера наш фильм показывали».
— Геополитический итог перестройки вы не приняли — а как оцениваете попытки путчистов предотвратить развал страны?
— В дни ГКЧП я не был на баррикадах — находился в Югославии на кинофестивале. Но сразу понял, что это пустой номер, когда из гостиницы в Баня-Луке позвонил в Москву. Снял трубку и сразу дозвонился! Настоящие революционеры, вы понимаете, первым делом должны брать почту и телеграф.
— В фильме «На Дерибасовской хорошая погода...» мы в последний раз видим Леонида Гайдая, кстати, там и вы исполнили эпизодическую роль. Ваши появления в кадре и небольшие роли Гайдая — это «близнецы-братья» или разные вещи?
— Гайдай был прекрасный актер, он находил себе роль в своем фильме или у других режиссеров — не так много, но играл. А я попадал в фильмы случайно. Мы поехали в Америку, но деньги были только на перелет, проживание и небольшая сумма американской актрисе (Келли Мак-Грилл, воплотившей образ напарницы суперагента Соколова из ЦРУ). И все! А у нас же была масса персонажей. В итоге свободный осветитель играл какого-нибудь пузатого американца, гример — еще кого-то. В том числе я и Гайдай, которого выносили секьюрити из казино с оторванной ручкой «однорукого бандита».
Или вот — в Севастополе (во время создания кинокартины «У матросов нет вопросов». — И.В.) нужно было кому-то залезть на катер! И я сдуру полез, а потом проклинал все на свете, потому что то, что для моряков штиль, мне показалось качкой, после которой я был еле живой.
А в комедии 1989 года «Не сошлись характерами» была роль, где нужно было прийти к психологу (роль Ирины Мирошниченко) и произнести очень короткий текст: «Да, я был алкоголиком, жена сказала: все что угодно, только не алкоголизм. Медицина избавила меня от этой зависимости, но возник небольшой побочный эффект: импотенция. Теперь жена говорит, что лучше бы я был алкоголиком». Из мужиков-актеров никто не хотел это играть. Поэтому пришлось мне!
— В США со времен маккартизма наснимали гору «клюквы», где советский человек изображался обязательно этаким монстром с наганом, насилующим американку. А потом наступила «разрядка». Как русскую съемочную группу встречали за океаном в 1992-м?
— Отношение было замечательное! Не потому что «русский, мы рады тебя видеть», а потому что им пофигу, кто перед ними. Они хорошо относятся и к евреям, и к русским, и к белорусам, и к грузинам. Америка — это гигантский плавильный котел. А что касается конкретно отношения к нам в съемочный период, то с нами на площадке сотрудничали прекрасные ребята, водители, агенты.
— То, что Дональд Трамп мог оказаться в титрах «Дерибасовской», не байка?
— Нет. Мы получали разрешение на работу в казино «Трамп Тадж-Махал». Лично я Трампа не видел. Но он через помощника передал пожелание появиться в эпизоде.
— Как в том же году во второй части комедии Криса Каламбуса «Один дома: Потерявшийся в Нью-Йорке»?
— Только Гайдай Трампу отказал. Сказал: «У меня снимаются народный артист Джигарханян, народный артист Мягков. А артиста Трампа я не знаю». А еще у нас могла сняться Мила Йовович. Но Гайдай пошутил, что два Йововича на одной площадке это слишком. (Игра слов, отчество Гайдая — Иович. — И.В.)
— Тогда никому бы и в голову не пришло, что миллиардер станет президентом?
— Конечно. Но в титры Трамп как хозяин казино все-таки попал. Мы ему там выражаем благодарность за помощь в организации съемок.
Иван Волосюк
