Сегодня прошло очередное обновление на сайте.
- Евгений Алексеевич, - говорил я Никитину, - каждый раз, когда мы делаем обновления, хорошо бы знать, что именно изменилось, исправилось. И самое главное – чтобы появлялись дополнительные функции у нашей программы; чтобы мы не мелочи исправляли, а добавляли крупное – новый фукнционал…
Евгений Алексеевич со мной согласился.
Мне работать с Е. А. Никитиным легко. Он настолько меня изучил, что может от моего имени отвечать на многие вопросы, и всегда будет точное попадание.
Но это произошло днём. А утром чувствовал себя разбитым – из-за жуткого сна…
Мне приснилось, будто я выступаю перед какой-то огромной аудиторией. Сидят всё солидные люди, с блокнотами, айфонами, айпадами, планшетниками, и всё конспектируют.
Начал я хорошо – и вдруг чувствую, что мне всё труднее и труднее говорить.
Сначала я затягивал слова, потом с трудом выдавливал их – и, наконец, перешёл на мычание.
Публика не понимала: то ли я разыгрываю, то ли придуриваюсь, то ли со мной что-то произошло.
Я пытался как-то объясниться, но ничего не вышло.
Проснулся в семь утра. Попробовал голос - вроде всё нормально. Но так разнервничался, что уснуть больше не мог.
В офис приехал в три часа дня.
Мы хорошо пообедали с Евгением Алексеевичем Никитиным и Максимом Александровичем Зориным.
Пытался позвонить Сергею Александровичу Капкову. Вот уже несколько месяцев звоню. Его секретарь, Анастасия Андреевна Маленкова, сообщила, что тот уехал в отпуск и будет лишь в ноябре.
Я не сержусь на Сергея Капкова – зачем? Многого понять не могу, но знаю, что месяца через два-три всё встанет на свои места. И даже если мы не получим библиотеку, ничего страшного – как говорится, нет худа без добра. Хотя, конечно, понять многое сложно.
Вот ведь – поддержка народных артистов, рекомендательные письма по линии Союза журналистов, тысячи откликов учеников (реально тысячи – не тысячи, десятки тысяч!), сообщество, которое существует не на бумаге и объединяет четверть миллиона людей; поддержка депутатов Государственной думы – и всё это не получает отклика.
Как же другим людям, у которых нет такой поддержки?
Куда мы катимся?
Как же налажена бюрократическая машина всё отфутболивать и отфутболивать?
Что ж тут удивляться потоку негатива, злости, негодования, а иногда шантажа и угроз со стороны многих людей, которым не удаётся пробить свою идею?
Я спокойно к этому отношусь. Но каково другим людям?
Хамство и ругань в нашей стране развито на достаточно высоком уровне.
Я постоянно получаю действительно хамские, ругательные, грязные письма, что я дебил, кретин, болван, скотина - это самые мягкие слова.
На двести писем одно – это полпроцента – обязательно с хамством и грязью.
Можно было бы не замечать подобные послания и просто отправлять их в корзину, а я авторам обязательно отвечаю.
Пишу несколько строк:
«Весьма признателен за Ваше послание, давно не получал таких умных, интеллигентных, выверенных слов, всё достаточно красноречиво говорит о Вашем интеллекте и подтверждает Вашу интеллигентность. Как замечательно Вас воспитали родители, какие хорошие были у Вас учителя. Вам есть куда расти дальше.
Желаю Вам удачи и радости, ибо этого всем желаю».
После таких моих слов бывает, что передо мной извиняются (это происходит чрезвычайно редко). А иногда в ответ пишут ещё похлеще - после чего приходится удалять такого человека из нашего сообщества.
У меня долго сохраняется маленькая, малюсенькая надежда: а вдруг человек случайно написал, вдруг наш сайт может его исправить, вдруг это по пьянке, вдруг это не он писал, а кто-то вместо него - ну, чей-то хулиганский поступок.
Так же бывает? Был включён компьютер, хозяин вышел куда-нибудь, а у него кто-то оказался в гостях - и вот решил похулиганить.
Мне всегда о людях хочется думать хорошо. И я готов в этом плане ошибиться.
Но вот как быть с чиновничьим хамством?
Когда секретарь того или иного чиновника не устаёт говорить (обманывать), что, мол, её руководитель вышел, ушёл, уехал, отъехал, ещё не приехал, занят, замотан, задёрган, проводит совещание, его вызвали на совещание – и прочая, прочая, прочая… Зачем другого человека заставлять нервничать, переживать, психовать, надеяться? Почему бы чиновнику честно не сказать: я не помогу, хотите – обратитесь выше, хотите – жалуйтесь, хотите – в суд подавайте, но я помочь не могу…
Чиновников научили так общаться, чтобы слова «нет» они не произносили, а всё оттягивали и оттягивали срок, когда что-либо надо решать, когда надо дать ответ. Оттягивали до тех пор, пока человек не устанет что-либо просить, писать, доказывать, требовать, уговаривать… Стыдно! Но все к этому привыкли.
Звоню иногда чиновникам достаточно высокого уровня по поводу корпоративного «СОЛО» - и всё это испытал на себе.
Как всегда, плохое настроение, отрицательные эмоции исправляли мои ученики – посмотрел на фотографии тех, кто проходит «СОЛО» в онлайне, и улыбался; разглядывал их фотографии – и радовался. Что мне чиновники, когда у меня есть ученики! Что мне недосягаемый Сергей Сергеевич Собянин, когда у меня есть последователи!..
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Обратил внимание на учителя года. Преподаёт информатику в Мытищах. Может быть, мне с ним встретиться, познакомиться и предложить поработать у нас на фирме?..
«Наихудшее состояние человека - это когда он перестаёт сознавать и владеть собой». Мишель Эйкем де Монтень (1533-1592), французский мыслитель, юрист, политик
