Эту статью я начинал писать, рассчитывая, что получится
Психологическая жизнь человека фокусируется на его «Я» — на том эфемерном и неосязаемом переплетении противоречивых чувств и мыслей, которое мы привыкли считать собой. Однако наше «Я» — это не центр вселенной, а лишь маленькая планета на ее задворках, и ставить его во главу угла — большая и опасная ошибка.
Наша личность, все наши представления о самих себе, наши привычные ценности — все это продукт воспитания. Большие люди передают свои представления о жизни маленьким людям — так из поколения в поколение транслируется вся человеческая мудрость и глупость.
К сожалению, в мире ньютоновской физики и материальных ценностей сфера душевного и духовного задвинута далеко на второй план, а на первое место выходят прагматичные, себялюбивые ценности ума.
Как в процессе биологической селекции, с каждым новым поколением все больше укрепляется один ключевой признак — психологический геоцентризм. Та часть души, которой следует покорно вращаться вокруг своего Солнца, начинает раздуваться и мнить себя центром всего психического механизма.
В христианстве такое положение дел считается смертным грехом — Гордыней. Суть этого греха в том и состоит, что Эго узурпирует статус, ему не принадлежащий, и совершенно теряет связь с психологической реальностью. В гордыне скрывается смертельная опасность и именно с нее и начинается всякий внутренний разлад.
Обратите внимание, гордыня — это не склонность к хвастовству, позерству и самолюбованию, это, прежде всего, восприятие собственного «Я» центром психической системы.
Такой взгляд на себя саморазрушителен. Эго — это лишь мартышка на спине слона, но когда она начинает считать, что может управлять слоном, ситуация приобретает такой же драматизм, как если бы она играла с гранатой.
Эго, мнящее себя руководящим центром, теряет всякую бдительность и со временем окончательно перестает прислушиваться к тихому голосу, идущему изнутри. А дальше разворачивается дьявольская трагикомедия…
Как мы избегаем счастья
Всякий человек, пусть даже опираясь на свое раздутое Эго, хочет для себя самого простого — Счастья. Полагаясь на те ценности, которые кажутся ему важными, человек считает, что счастье наступит тогда, когда все поставленные цели будут достигнуты, а все правила жизни соблюдены. Поэтому, все силы бросаются на выполнение социальной программы, с детства впечатанной в подкорку.
В христианской терминологии это значит, что человек перестает себя чувствовать глиной в руках божьих и ставит себя на ступеньку выше самого Бога. Теперь ему кажется, будто он знает, что ему нужно для счастья, и Бог ему больше не нужен. Хотя истинное счастье как раз в том и состоит, чтобы примириться с Богом и отдаться в его руки.
Психологическим языком все то же самое можно описать иначе — как это делал Юнг. Он исходил из того, что все представления о Боге — это проецирование вовне истинного центра психики — Самости. То есть, всякий божественный образ — это отражение того, что находится глубоко внутри в каждом из нас. Если без долгих подробностей, то Юнг говорил примерно следующее.
Психика подобна сфере, в центре которой находится Самость — энергетический и волевой центр души. А на поверхности этой сферы находится небольшой островок, не имеющий ни собственной энергии, ни собственной воли. И вот этот островок и есть наше привычное повседневное «Я».
На сознательном уровне «Я» ничего не знает о Самости и не имеет с нею никакой связи. Но бессознательно память об истинном центре всегда остается и порождает в сознании всем известные чувства — одиночество, неуверенность в собственной ценности, отсутствие смысла и страх перед жизнью. И эти чувства вполне обоснованы, поскольку «Я» существует в кредит и на
Так вот, достичь состояния счастья Эго не может — у него для этого нет ни ресурсов, ни инструментов. Человек хочет быть счастлив, но делает все возможное для того, чтобы этого никогда не произошло. Счастье может прийти только от Самости, а Эго способно, в лучшем случае, испытывать удовлетворение. Но все-таки утопающее в гордыне Эго никак не хочет уступить и продолжает искать счастье там, где его быть не может.
И аналогично, несчастье — это не рухнувшие надежды или нереализованные мечты, а утрата связи с собой, со своим центром — с Самостью, с Богом, со своей природой. С годами слепого погружения в мир социальных ценностей, эту связь восстановить становится все сложнее. Чем дальше, тем более косным становится Эго и тем крепче оно держится за веру в свою самостоятельность и самоценность.
И чем больше разрыв между Самостью и повседневным сознанием, тем выше уровень тревожности, тем хуже становится здоровье, тем тяжелее окружающие обстоятельства, тем сложнее жизнь. Восстановить связь возможно, но для этого Эго должно практически совершить ритуальное самоубийство, выбить табуретку у себя из под ног — отказаться от своей гордыни и добровольно подчиниться воле Божьей.
Возвращаемся к комичной составляющей этой истории. Чего же хочет наша Самость, если сознание так не хочет к ней прислушиваться? Да того же самого — Счастья! Того счастья, за которым гонится каждый человек, когда карабкается по социальной лестнице, покупает вещи, ищет свою любовь, рожает детей. Но только все эти действия ни к чему его не ведут, а то единственное, что нужно сделать для счастья, человек делать отказывается.
Вот и получается, что хочет человек счастья и, по своему разумению, изо всех сил к нему стремится. Сознательно или не очень, он отказывается слушать себя и ищет счастья там, где его научили искать. Как в анекдоте про пьяницу, который ищет потерянные часы под фонарным столбом — потому что там светлее. Так и люди ищут счастье там, где светлее, а не там, где его утратили.
Мы боимся быть собой, мы себе просто не доверяем, считая, что многовековые традиции несут в себе больше мудрости, чем мудрость собственной души. Мы доверяем чужому опыту, вместо того, чтобы опереться на свой собственный. Счастье лежит у нас под носом, но как раз тут мы его и не ищем, потому что привыкли доверять карте, которая нам говорит — «Счастье не здесь-
Осталось добавить ко всему этому маленький оптимистический штришок. В христианстве говорят, что Бог всепрощающ, что всякий грех с души можно снять и попасть-таки в царствие небесное. — Это правильно и неправильно одновременно.
Поскольку во внешнем мире мы видим только отражения самих себя, получается так, что и на Бога мы перекладываем наши человеческие черты — обидчивость, гнев, любовь, способность прощать или наказывать и тому подобное. Но это всего лишь игра нашего психического аппарата. Бог не любит и не ненавидит — ему плевать, ему нет дела до наших грехов и ему не за что нас прощать. Грех есть только до тех пор, пока он есть.
В мире нашей Самости обиды не копятся и месть за все прегрешения не зреет. Душа просто стремится к равновесию — вот и все. Беда всякого греха исключительно в том, что он нарушает это равновесие. Никакой моральной составляющей тут нет — только чистый прагматизм. Как организм поддерживает собственный баланс веществ, так и душа поддерживает внутренний баланс энергий.
Душа, Бог, Самость — они стремятся к гармонии, но при этом никогда не осуждают зарвавшееся Эго. Более того, они изо всех сил стараются вразумить человека и вернуть его на путь истинный — на ту тропу, которая ведет к Счастью. Нужно только научиться к ним прислушиваться и перестать раскачивать лодку.
