Сегодня в офисе работали пять человек. Но никто из них не изъявил желания звонить нашим ученикам. Как же все-таки добиться автоматизма хотя бы в этом деле? Может быть, так: пока не сделает каждый сотрудник 10-15 звонков, не разрешать с работы уходить? Но я боюсь, будут формально звонить.
Я уже в сотый, если не в тысячный раз говорю: нельзя к разговору с нашими учениками относиться формально! Надо проявлять личную заинтересованность. Иногда я устраиваю показательный сеанс: разговариваю с нашими учениками по громкой связи. Действует. После подобных демонстраций лучше стал общаться с солистами Алексей Анатольевич Чейкин, изменил свое отношение к этим звонкам Евгений Александрович Ременец. Но мне нужно, чтобы все относились к этому заданию серьезно.
Провел в офисе семь часов. Дмитрий Сергеевич Чесалин спокойно и ровно отвечает на анкеты, Иван Геннадьевич, тот самый скрипач, с газетой «Столичная», собирает диски, Станислав Феликсович Гуревич встречает и провожает посетителей нашего офиса, он же оформляет продажу дисков ученикам. Александр Владимирович Ачкалов уткнулся в компьютер и проходит «СОЛО». Его почти не слышно. Но когда он допускает ошибку, то вздрагивает.
В офис пришел Игорь Владимирович Ларин. Он работает в Брюсселе системный администратор в одной международной организации. Приехал в отпуск домой, в Москву. Слышал о нашей программе и решил себе купить. Мы общались около часу. Сговорились, что он подумает о продвижении в англоязычных странах нашего сайта ergosolo.com, обсудит вопрос об установке нашего СОЛО в своей международной организации, чтобы все коллеги научились набирать на английском языке. Если он останется еще на три года работать за границей, сейчас этот вопрос решается, то станет нашим представителем в Бельгии.
Еще приходил Владимир Васильевич Петров (имя я сменил). Он работает в банке Газпрома. Сказал, что уже человек десять из этого банка заинтересовались нашей программой, а пятеро его друзей научились набирать слепым десятипальцевым методом. Я слушал его с грустью.
Около года веду переговоры с этим банком, чтобы они купили у нас сетевую версию для всех сотрудников. Вроде управление по работе с персоналом за, начальники двух или трех подразделений поддерживают нашу идею, но руководитель IT возражает: считает, что заниматься во время работы не стоит и что наша программа никому в банке не нужна мол, все и так достаточно хорошо набирают.
Вечером на фирму пришел Сергей Викторович Исаков. Тут же занялся обновлением. А я два часа общался с Дмитрием Владимировичем Криеевым, моим издателем. Мы еще раз обговаривали договора на новые книги, сроки сдачи, обложки. Долго обсуждали издание книги «Учимся говорить публично». Я настаивал, чтобы книгу напечатали 12-м кеглем и выпустили на белой бумаге. Он говорил, что это скажется на себестоимости издания, а издательство вряд ли сможет понести такие расходы. Я разозлился и сказал: сам оплачу достану денег, займу, заработаю, найду спонсоров.
Если деньги достанете, нет вопросов, конечно, так и сделаем, сказал Дмитрий Владимирович.
Раз двадцать звонил в Центробанк. Хотел соединиться с руководителем секретариата председателя одного известного банка. Бесполезно.
На совещании.
У председателя.
Вышел.
У него сейчас люди.
Обедает.
Не берет трубку.
Когда будет, неизвестно.
Попробуйте позвонить через 20 минут.
Он очень занят, позвоните минут через 40.
Проводит совещание.
Его вызвали.
У него наш сотрудник.
Он выехал на час.
Наверное, сегодня не будет.
Так продолжается уже более двух недель.
А ведь Владимир Иванович Рексов (фамилия изменена) сам сказал мне: «Позвоните мне в понедельник в 10 утра. Я к этому времени поговорю с председателем, и мы примем какое-нибудь решение». Вот с тех пор все глухо. Я просил его секретарей записать мои телефоны и позвонить мне, когда он освободится.
На самом деле я все хорошо понимаю. Владимир Иванович не хочет со мной говорить. А сказать об этом неудобно, неловко, у нас не принято отказывать. Хотя гораздо честнее и правильнее было бы сказать: «Владимир Владимирович, вашу программу мы покупать не будем. Она банку не нужна. С председателем банка я на эту тему поговорил, и он не считает нужным обучать сотрудников слепому десятипальцевому методом». Вот и все. На разговор бы ушло 20 секунд, и я бы не терял времени, и Владимир Иванович не скрывался бы от меня.
Возможно, Владимиру Ивановичу Рексову я напишу по этому поводу письмо. А может быть, не буду. Не считают руководители банка, что сотрудников надо научить современным методам работы, пусть, им же хуже. Впрочем, я никому не желаю плохого, мало того я надеюсь, что до Михаила Юрьевича Сенаторова, Виктора Ивановича Красовского, Евгения Георгиевича Полосина, Андрея Алексеевича Карасева, Бориса Николаевича Костюхина, Петра Ивановича Балакина, Александра Николаевича Королева, Татьяны Васильевны Дмитренко дойдет, что сотрудников нужно учить набирать на компьютере слепым десятипальцевым методом.
Я назвал несколько фамилий. Это все славные, хорошие люди. Я не могу на них сердиться. Как можно злиться на людей, которые чего-то не понимают. А как они могут понять, если сами работают за компьютером двумя-четырьмя пальчиками? Как? Может быть, говорю в который раз, попробовать обратиться ко всем моим ученикам, чтобы организовать кампанию в газетах и журналах, поднять разговор о компьютерной грамотности и компьютерной безграмотности? Впрочем, это долгий разговор. Закончу свои записки традиционно: поговорю об этом как-нибудь отдельно.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P. S. Сколько раз уже так говорил: я вернусь к этой теме отдельно про ГАИ, про медицину, про компьютерное образование. Вот ведь учу других людей, своих сотрудников, студентов, а сам никак не могу понять, что всем заниматься нельзя. Заниматься всем это значит заниматься ничем. Начал одно дело закончи его и только тогда переходи к следующему. Так действует Евгений Александрович Ременец. Наверное, и мне необходимо учиться у своих подчиненных. Впрочем, почему наверное? Начальник всегда учится у своих коллег и подчиненных.
«Хорошему управляющему надо уметь слушать не меньше, чем говорить». Якокка, Ли
