Мне 40 лет, женат, сыну 7 лет. Живу с семьей в Новосибирске. По образованию — инженер по защите гидротехнических объектов в чрезвычайных ситуациях, по факту — капитан полиции в отставке, пенсионер МВД. Но расскажу я не об этом. Расскажу вам о своей болезни.
Болезнь — это не совсем верно сказано. В моём понимании болезнь — это, например, простуда, от которой через две недели не осталось и следа. То, что вылечить нельзя, — это уже не болезнь, а особенности организма.
Особенность моего организма называется “рассеянный склероз” — нарушение миелиновой оболочки нервных волокон.
Я не медик, поэтому расскажу техническим языком. Представьте силовой кабель, соединяющий электрощит с силовой установкой (шагающий экскаватор).
По никому не известной причине изоляционная оболочка кабеля оказалась повреждена. Оператор включает силовую установку, в месте нарушения оболочки происходит утечка тока, падает напряжение.
Пробило, в общем, изоляцию.
Оператор думает, что экскаватор пошагал рыть траншею, а на самом деле экскаватору не хватило тяги из-за падения напряжения в месте повреждения оболочки. Он подёргался и свалился на бок.
Так и у меня.
Глаза видят препятствие, мозг посылает ногам сигнал подняться повыше, чтоб перешагнуть через кочку.
Нервный импульс теряется по дороге, и нога приподнимается еле-еле, когда я думаю, что высоко её поднял.
В итоге спотыкаюсь и растягиваюсь на асфальте во весь рост, успев подумать — в левом кармане телефон, приземляться надо на правый бок.
От головного мозга до ног — самое большое расстояние, поэтому ноги чаще всего отказывают. Тетрапарез по-научному называется.
Кроме ног обрыв сигнала может быть по пути к рукам и даже по пути к глазам — теряется резкость, мир вокруг мутнеет и с трёх метров не можешь узнать человека в лицо.
О своём “пробое” в миелиновой оболочке я долгое время не догадывался, хотя последствия замечал. Находил причины, на что можно списать шаткость в ногах.
В студенчестве (Новосибирская академия водного транспорта) я занимался зимним полиатлоном, выступал за сборную вуза на соревнованиях среди институтов. На тренировках бегали кроссы, плавали, зимой регулярные лыжные тренировки. Через два года я выполнил норматив КМС, тренер у нас талантливый.
Абсолютно здоровым я не был, но и особо жаловаться не на что было. После института я служил в Воздушно-десантных войсках, через полгода срочной службы подписал контракт на три года. После армии служил в милиции — инспектор патрульно-постовой службы.
В институте я привык к соревнованиям, предстартовому адреналину, радости финиша. Поэтому продолжил бегать в армии, потом выступал за свой отдел, закрывая лёгкую атлетику и лыжные гонки.
Году в 2012-м на соревнованиях почувствовал, что тяжко бежать стало, нога левая тяжело подымается. Списал на то, что уже не каждый день бегаю по 10 км, практически не тренируюсь, вот и прихватило с непривычки. Со службой времени не остаётся на тренировки.
Через год на соревнованиях летних я не смог закончить дистанцию 3 км.
Начальник физической подготовки, заметив, с какими усилиями я отрываю ногу от земли, снял меня с дистанции. Говорит, у нас есть запасные в команде.
3 км — детская дистанция.
Чтобы пробежать трусцой, никакие тренировки не нужны. Любой взрослый человек может пробежать три километра без рекордов скорости, но и без подготовки. Но я и этот звоночек проигнорировал, не стал никуда обращаться.
Настал 2014 год. Я из ППС перевёлся в участковые, потому что было уже тяжело по восемь часов ежедневно в пешем патруле работать.
Участковым тоже надо много ходить, но я уже ходил один, без напарников. Так я избежал лишних вопросов со стороны напарников, которые приметили, что стал я слишком часто спотыкаться на ровном месте.
Прошел ещё год, нога стала тянуться при ходьбе. Левая отставала от правой. На улице несколько раз, разговорившись со мной, люди советовали обратится к неврологу. Так я познакомился с девушкой со своего участка, которая работает в частной клинике.
В свой выходной я пришёл в клинику на приём, после долгих колдований с молоточками и иголками невролог сказала мне:
Иди делай МРТ головного мозга, потом поезжай в Центр рассеянного склероза.
У неё почему-то не возникло сомнений в диагнозе.
Настал 2016-й год. На зачётах по физической культуре я не смог пробежать стометровку. При малейшей попытке ускориться наступал полный мышечный отказ. Во время ночного дежурства я получил заявку от дежурной части. Требовалось задержать жулика и доставить его в дежурку. Время было около 23 часов. Февраль. Метель. Пустые улицы.
“Жулика” я задержал, но доставить в дежурку не смог, при движении по свежему снегу снова отказала левая нога. Получилось так, что это “жулик” меня на себе тащил до отдела, где после сдался в дежурку.
Дальше испытывать судьбу я не стал. Взял документы из частной клиники, результаты МРТ и с ними отправился в ведомственную поликлинику. Было это 12 апреля 2016 года. В отдел я уже вернулся в августе, за трудовой книжкой.
Волка кормят ноги,
а меня ноги не держат.
В Центре рассеянного склероза подтвердили диагноз. Для меня это было лишь констатация давно известного факта, а не какая-то новость. Я легко принял факт, что больше не смогу бегать и кататься на велосипеде. Правда, смириться с этим фактом было нелегко.
Наверное, все проходят стадии отрицания болезни и стадии принятия болезни. Когда я ждал своей очереди на приём в Центре рассеянного склероза, стал свидетелем, как из кабинета врача выбежала девушка вся в слезах. Ей впервые поставили диагноз…
При этом девушка совершенно не придала внимания тому факту, что она может бежать. В коридоре были другие пациенты, которые без посторонней помощи ходить не могут.
Была стадия отрицания и у моей жены. Она долго не могла привыкнуть, что я стал лицом с ограниченными возможностями и жутко устаю от любой физической нагрузки.
У самого меня сейчас стадия принятия болезни.
Жизнь не заканчивается.
Никого не виню. Вопросами, почему болезнь выбрала меня, не задаюсь.
Возможно, судьба меня таким образом уберегла от дальнейших командировок на Северный Кавказ (у меня было две командировки по полгода) и выдернула из формы.
Люди с моим диагнозом автоматически считаются не годными к прохождению военной службы, а ничего другого я не умел. Теперь учусь работать в интернете и через интернет.
Вспомнил ещё одну поговорку: дурная голова ногам покоя не даёт. Моим ногам без покоя никак нельзя, поэтому для восстановления баланса мне пришлось сократить дозу дури в голове.
Александр Утышев
