Реплика «Ты идеалист!» все ближе к тому, чтобы стать оскорблением. Как будто люди без идеалов хотят успокоить себя, высмеивая тех, кто еще пока не отказался от попыток их обрести…
Если вы не готовы покориться судьбе, вас называют идеалистом: в лучшем случае — бесполезным мечтателем, в худшем — опасным типом с идеологией. Между тем лишь те, у кого есть идеи, успешно меняют мир, и при этом они вовсе не «идеологи».
Идеолог — это тот, кто остается в плену «логики одной идеи». А идеалист, наоборот, бьется за то, чтобы улучшить реальность во имя своего идеала. Так что если вы верите в силу идей: феминизма, гуманизма, либерализма, буддизма, христианства — поспешите выяснить, ведет ли вас идеал по жизни или вы оказались в плену идеологии.
Это очень простой тест. Если вам удастся увидеть, что конкретно вера в идеал улучшает в вашей повседневной жизни, то вы благородный идеалист. Если же вы только утверждаете, что у вас есть убеждения, но при этом не видите, как ваша вера способствует прогрессу, то вам грозит дрейф в сторону идеологии.
Массовые убийства XX века были совершены идеологами, а не идеалистами. Христианин, который ходит в храм по воскресеньям, говорит за столом о христианских ценностях, при управлении своей компанией отнюдь не руководствуется любовью к ближнему, — не идеалист, а идеолог. Женщина, которая при любом удобном случае упоминает о том, что она феминистка, но продолжает обслуживать мужа и брать на себя всю работу по дому, не идеалистка, у нее есть идеология.
Мы компенсируем недостаток поступков избытком слов: печальное использование речи, которая в этом случае превращается в пустой звук
В каком-то смысле мы навлекаем на себя подозрения, когда слишком много говорим о ценностях, которые нам дороги. Лучше жить в соответствии с этими ценностями, применять их на практике, чем только говорить о них.
Не потому ли мы чувствуем такую сильную потребность говорить о них, что недостаточно воплощаем ценности в действия и сами знаем об этом? Мы компенсируем недостаток поступков избытком слов: печальное использование речи, которая в этом случае превращается в пустой звук.
И наоборот: быть настоящим идеалистом — значит любить реальность вплоть до самых мелких возможностей ее улучшения, любить двигаться вперед по пути прогресса, даже если это долгий путь.
Идеалист прекрасно знает, что его идеал — всего лишь идея, и что реальность устроена иначе. Именно по этой причине их встреча может быть настолько чудесной: реальность может измениться при соприкосновении с идеалом, и наоборот. Ведь идеалист, в отличие от идеолога, умеет корректировать свой идеал в результате контакта с реальностью. Изменять реальность во имя идеала: это то, что Макс Вебер называл «этикой убеждения». А менять идеал в контакте с реальностью — это то, что он называл «этикой ответственности».
Нужны оба этих компонента, чтобы стать человеком действия, ответственным идеалистом. Чтобы удержаться на этой натянутой проволоке, в этой золотой середине между идеологией и покорностью.
Шарль Пепен
