О, друзья, читающие мой дневник! Хочу создать вам хорошее настроение — поэтому начните слушать, а потом будете читать.
Вот трек. А почему я даю его — расскажу в финале этого выпуска дневника…
Эта песня, хит 80-х годов, сопровождает меня уже много лет. Вспоминаю её, когда бывает грустно, наравне с песней о пятнадцатилетнем капитане, — потому что она заряжает оптимизмом, хотя и не знаю её слов. Вот есть в ней что-то странное, запоминающееся: вроде и «поп», а вроде и не «поп».
А день сегодня начался снова с врачей — в том плане, что мы решали (общался с сотрудниками из дома, по телефону и Интернету), как организовать их обучение.
Наш выездной экспресс-курс вошёл в проект «Электронная Москва». Это проект поднятия компьютерной грамотности в столице.
Брать или не брать новых учителей? Может быть, поручить преподавание нашим сотрудникам, которые хорошо знают «СОЛО»?
Смогут ли хорошо обучать два наших Максима Александровича — Зорин и Заика?
Тут наши мнения с Евгением Алексеевичем Никитиным разошлись.
Максим Зорин
Считаю, что все сотрудники «ЭргоСОЛО», за исключением программистов, просто обязаны вести уроки.
Во-первых, мы тогда узнаем все плюсы и минусы своей программы и можем её улучшать. Во-вторых, это хорошая форма общения с теми, для кого мы работаем. В-третьих — маркетинговый ход.
Евгений Алексеевич со мной не согласился. Придётся его убеждать…
Тут вспоминается одна история из сталинских времён.
В начале 50-х годов знаменитый певец Иван Козловский был непременным участником всех правительственных концертов, проходящих в Кремле. Однажды он спел какую-то песню, а из зала стали кричать:
Иван Козловский
— Иван Семёнович, Иван Семёнович, исполните, пожалуйста, арию Ленского! Нет, Иван Семёнович, спойте романс Глинки на стихи Пушкина!..
И тут встал Сталин. Он сказал, попыхивая трубкой:
— Зачем просить артиста петь то, что мы хотим? Пусть артист поёт то, что он хочет, а он хочет арию Риголетто.
Иван Семёнович Козловский, рассказывая мне эту историю, сказал, грустно улыбаясь:
— Конечно, я хотел спеть арию Риголетто. И спел её…
Поэтому, если Евгений Алексеевич долго не будет соглашаться, мне придётся прибегнуть к этому способу.
Ещё организовал рассылку нашим ученикам в Москве и Московской области — тем, кто прошёл «СОЛО» и мог бы у нас преподавать.
Сделал рассылку и для Саратова — но писал там о другом — о моей любви к этому городу, с которым связано многое в моей жизни.
А потом встал из-за компьютера и начал, прохаживаясь по квартире, думать, как сделать очередную ночную радиопередачу любопытной, полезной, привлекательной.
Тема — «Знаменитости».
Естественно, построю её на известном стихотворении Бориса Пастернака, которое полностью даю в одном из упражнений «СОЛО на клавиатуре». И здесь, в своём дневнике, дам тоже полностью.
Быть знаменитым некрасиво.
Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.
Цель творчества — самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.
Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.
И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчёркивая на полях.
И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.
Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.
И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым, и только,
Живым и только до конца.
Борис Пастернак
Во время передачи прочитаю его три раза.
Первый раз — просто как стихотворение.
Второй раз — с предысторией: расскажу, как оно появилось.
А третий — применительно к нашему времени.
Почему быть знаменитым некрасиво?
Кто у нас сегодня знаменит? Без званий, имён и фамилий: слушатели всё поймут. Какие писатели, какие режиссёры, какие певцы, какие актёры… А кто не знаменит? И сколько сделали они?..
Затем поведу разговор, что любая знаменитость, то есть очень известный человек, — сложная личность, если говорить о его качествах. Это — мученик.
Да-да, мне всегда были видны одни муки.
Мучительное выражение лица у Аркадия Исааковича Райкина.
Дмитрий Шостакович
Даже фотографы запечатлели на лице Дмитрия Дмитриевича Шостаковича нервное состояние.
А такие актёры, как Ролан Быков, — сплошной комок нервов.
Вспоминаю и сложности жизни Сергея Эйзенштейна… Но об этом — так я решил — в передаче упоминать не буду. Расскажу только о тех, кого знал лично.
Написал конспект.
Вспомнил, что когда-то был знаком с Асхатом Зиганшиным, Иваном Федотовым, Анатолием Крючковским и Филиппом Поплавским. Была такая легендарная четвёрка. В 1960 году они оторвались на своей барже от буксира и пропали в океане. Их довольно поздно хватились и не могли найти. Родственникам сообщили, что они пропали без вести. А на 49-й день их случайно обнаружил американский корабль. С баржи их забрали, обогрели, чуть-чуть дали поесть. Они были тощими, больными. Сразу их накормить было нельзя.
Под наблюдением врача они долго приходили в себя, а потом приехали в Сан-Франциско, где получили предложение навсегда остаться. Но не согласились — уехали в Советский Союз, который пышно встретил своих героев.
«Великолепная четверка»
Асхат Зиганшин, Филипп Поплавский, Анатолий Крючковский и Иван Федотов.
О них сняли фильм. Помню, как они выступали перед моими пионерами, когда я был старшим пионервожатым в 91-й ленинградской школе (был и такой период в моей жизни).
Сергей Эйзенштейн
Всё перекликается, всё переплетается…
Я работал в 91-й школе Ленинграда, которая дружила с 91-й школой Москвы. Ребята приезжали на каникулы друг к другу, жили в спортивном зале. Именно эту школу (тогда у неё был другой номер) закончил в своё время Борис Леонидович Пастернак — об этом я узнал из Википедии.
Может быть (допускаю такое), ночуя в спортивном зале, мы ложились на доски, по которым ходил Борис Леонидович. Конечно, возможно, школу полностью перестроили, и доски, по которым ходил мальчик Боря Пастернак, просто моя романтическая фантазия. Не знаю…
Ролан Быков
Передача получилась. Довольно яркими вышли рассказы о Григории Рошале, Аркадии Райкине, Ролане Быкове. Боялся, что мне не о чем будет говорить, выйдет много пауз. Но оказалось, что о многом запланированном рассказать не успел. (Всегда, готовясь к передаче, нужно брать в три-четыре раза больше материалов, чем «поместится» в эфир, — тогда она получится.)
Звонков — шквал! Мне задавали вопросы о Вячеславе Тихонове и даже о Владимире Ленине. И я на них отвечал. Но почему-то в самом начале эфира было полное молчание — ни одного звонка. Наверное, я «задавил» слушателей вступлением, голосом и манерой ведения. Зато потом — как прорвало! Люди наперебой рассказывали о своих встречах со знаменитостями, отвечали, мечтали или нет сами стать известными…
В завершение передачи мне удалось подвести к элементарному выводу: каждый человек знаменит! Его знают домашние, сотрудники, соседи. Эта известность значительно выше лжепопулярности, когда тебя знают миллионы из-за того, что ты ударил по щеке женщину (был у нас такой политический деятель, который ударил мою студентку на Красной площади и не раскаялся).
Сейчас почти четыре утра — и я, наверное, лягу спать. Завтра опять много интересной работы. Самое главное — задуманное сделать воплощённым.
А вот список тех, кому публично приношу особую благодарность. Список из десяти человек.
На самом деле таких людей, к счастью, больше.
Вы можете посмотреть личные странички этих солистов.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Ругаюсь, кричу, нервничаю — а сам доволен: дело-то идёт! Это мне помогает сохранить тонус.
«Некоторые люди знамениты, а некоторые заслуживают быть знаменитыми». Готхольд Эфраим Лессинг (1729-1781), немецкий писатель, критик, драматург
