Во всех странах Евросоюза регулярно, начиная с 1973 года, проводятся социологические обзоры — проект называется Евробарометр.
В этом году исследование впервые проведено и в России. О результатах российского Евробарометра рассказали его инициаторы, ректор РАНХиГС Владимир Мау, директор Центра социологических исследований РАНХиГС Виктор Вахштайн и старший научный сотрудник того же центра Павел Степанцов. Принцип Евробарометра — изучение ценностей, которые обнаруживаются и в жизненной стратегии, и в политических предпочтениях жителей страны. И хотя наши ученые, по их словам, пока работают скорее из профессионального любопытства, уже можно сделать легитимными назревшие политические задачи.
Неочевидные закономерности
Что можно измерить посредством Евробарометра? Мнения, представления, ожидания и практики. Центральная проблема — ценностная, но тут всплывает парадокс
Исследование проводили в десяти регионах, опросили по шестьсот человек в каждом. Анкета составлена из блоков, включающих вопросы удовлетворенности людей экономической и политической сферами жизни, также населению был задан прямой вопрос об уровне счастья.
Рассказывая о результатах исследования, Виктор Вахштайн обратил внимание аудитории на множество нетривиальных корреляций. Например, использование в повседневной жизни электронных гаджетов связано с определенными политическими стратегиями. Наличие аккаунта в социальных сетях увеличивает вероятность посещения политических митингов. Социальный капитал определяет счастье в гораздо большей степени, чем уровень доходов. Российские либералы ассоциируют свободу с чувством безопасности. Люди с самым низким уровнем счастья ратуют за введение смертной казни, а наиболее счастливые люди России имеют самые высокие установки на эмиграцию.
Эта мозаика только кажется бессвязной и парадоксальной — если начать разбираться, все корреляции разумны.
Факт: для наиболее активных россиян свобода — это не риск, а статичная безопасность, тогда как в здоровом обществе люди понимают свободу как риск. Не удивительно, что именно счастливые люди хотели бы эмигрировать: больше жизненных сил, энергии, больше надежд и планов по поводу будущего детей. А обилие спокойных, сытых людей в России говорит не о стабильности, а о стагнации.
Владимир Мау утверждает, что это серьезное изменение: раньше россияне хотели уехать за хорошей жизнью, а теперь — на поиски
— Когда богатые и успешные россияне учатся и лечатся за границей, это означает, что ничего у нас не восстановится, не улучшится и не вырастет. Страна останется в руинах.
Счастливые люди и территории
Павел Степанцов рассказал о распределении данных в регионах. Самые «счастливые» регионы России — Дагестан и Ленинградская область. Москва занимает третье место с конца, на последнем — Свердловская область. Любопытно, что именно дагестанцы больше всего хотят эмигрировать, правда, с реальными практиками это мнение не связано.
Принято думать, что самочувствие людей зависит от экономики и политики в стране. Оказывается, нет: в тех же «счастливых» регионах удовлетворенность политикой отмечена последними местами. Свое счастье люди связывают с количеством социальных связей и контактов — вплоть до толщины записной книжки. То есть — с отношениями. Если межличностное общение в порядке, человек считает себя счастливым.
— Мы исходили из здравого смысла, задавали прямой простой вопрос: счастливы ли вы? Человек сам оценивает по пятибалльной шкале, насколько он счастлив. Потому что счастлив тот, кто сам себя таковым считает. В самом деле, «По уровню оплаты труда и социальной ответственности работодатели в России сильно отстают от стран с развитым рынком труда, — говорится в исследовании. — Так, в рамках социального пакета работник до сих пор обращает внимание на самые необходимые вещи: оплата очередного отпуска (89%), оплата больничных листов (86%), а также оплата отпуска по беременности и уходу за ребенком (73%)». Эта социальная база в развитых странах предоставляется «по умолчанию». Для сравнения, в Западной Европе работникам в 2 раза меньше нравятся условия труда, им нужна близость работы к дому и возможность работать по свободному графику.
Наш человек
Группировка данных позволила ученым выделить четыре собирательных образа человека в нашей стране: институциональный, экономический, отчужденный, фрустрированный. Это ни в коей мере не психотипы — в анализе важнейшую роль играли активность и пассивность включения индивида в социальные сферы, то, насколько важно людям удерживать порядок, следовать правилу — на этих основаниях их относили к той или иной группе. И тут выяснилось, что счастье людей связано не только с их дружескими контактами, но и с социальной активностью: насколько человек привык играть по правилам и на изменениях самих правил.
«Институциональный тип» — достаточно счастливый и в целом удовлетворенный властью. Обычно — офисный клерк, менеджер среднего звена, он согласен действовать по правилам, притом благополучен, готов поддержать существующую власть, так как имеет корпоративную ментальность, готов ходить на разные митинги, голосовать за нужных кандидатов на выборах. Это люди, «носящие белые воротнички» и воспроизводящие старую систему.
«Экономический тип» — удовлетворенный своим статусом, но не политикой страны. Он откладывает деньги, все просчитывает и тотально не приемлет политику страны и существующие правила. Активен. Самые активные участники политических акций — экономические типажи.
«Отчужденный тип» — это когда жить вроде бы можно, все сносно, а счастья нет. Пенсионеры, безработные, граждане, живущие на пособия, — неактивны, участия в экономической жизни страны не принимают, правила их не интересуют. Такой человек исключен из пространства политической игры.
«Фрустрированный тип» — сам по себе бывает счастлив, но не удовлетворен ни экономикой, ни политикой страны. Это в основном жители небольших городов и работающие студенты. Они не прочь выйти на площадь.
— Мы получаем своеобразный союз городской бедноты и экономически благополучных. Самые активные участники политических акций — фрустрированный и экономический типажи, самые бедные и самые богатые, — рассказывает Виктор Вахштайн.
Двойные стандарты — норма?
Игра по правилам в России имеет особые очертания: не нарушать закон — это правильно, но и дать взятку чиновнику — тоже правильно. У нас все дружат с правилами, но периодически так или иначе их нарушают.
Оказалось, что все граждане России знают или участвовали в коррупционных сделках. Раз так, Виктор Вахштайн предлагает разделять бытовую коррупцию, как, например, взятка сотруднику ГИБДД или жэка, и экономическую коррупцию — крупные взятки чиновникам, нелегальный выигрыш гранта или тендера.
«Экономический тип» гораздо чаще включается в большую коррупцию, потому что у него есть опыт: так получается быстрее и рациональнее. Но даже «институциональный», хоть и стоит на страже государства, не гнушается обходными путями, против негласных российских правил не идет.
И так далее. Исследование есть, многообразная информация открыта. Результаты ревизии наличных ценностей нашего общества призывают власть начать
Дарья Поливанова
