Докеры из
От чего Асадов и Кукушкин невзлюбили голубей и воробьёв, я даже не знаю. Но доста
Однажды голубю попало так сильно, что из его головы потекла кровь. Тот поковылял, поковылял и… упал. Лежал он так минут десять. Коллеги по развлекалову, решив, что голубь издох, так как они пробили ему голову, сна чала забыли про него, но потом…
Тяжёлая алюминиевая чушка весом в
Зайдя в общую раздевалку, наткнулся на Бокадыра.
— По
«Опять эти бригадные сборы Пуделя и Макара. Неизвестно куда уходящие деньги. Я уже давно решил, хрен им, а не МОЁ, ПОТОМ ЗАРАБОТАННОЕ, бабло».
— У Романюка мама умерла. Вот. Cоби-раем, — добавил Олег. — Хочешь, сдавай. Хочешь, нет.
Узнав, куда иду работать, я вернулся и без ненужных разговоров протянул Олегу купюру.
«Пометь там, что я сдал», — добавил для самоудовлетворения.
Уже потом, в разговоре с Ванькой, я узнал, что наш коллега и мой знакомый, Лёня, денег не дал. Сослался на то, что он не Красный Крест. А мне показалось, что надо было сослаться на ЖАДНОСТЬ. Хотя не мне судить.
Аптека
Решили с Юлей купить солпадеин. Дело было в Металлострое, пошли в ближайшую от нас аптеку.
— Это больница рядом с аптекой? А, Юль?
— Да, это больница, а раньше аптеки здесь… МОРГ был.
Когда зашли в аптеку (вот ведь, великая вещь — самовнушение), я почувствовал характерный запах морга (был
Аптека в здании морга… То ли умирать стало меньше людей, то ли Россия и здесь идёт своим путём — бары вместо туалетов, аптеки взамен моргов. Что ещё?
Бабочка
Полувагон. Это на докерском сленге. На железнодорожном языке ОПС — открытый подвижной состав. Выгружаем груз — зарабатываем деньги для себя и для того дяди — для господина Лисина.
Под последним подъёмом алюминиевых столбов, к своему удивлению, обнаруживаю бабочку. Сидит, сложившись, в темноте и воде. Умерла? Беру аккуратно рукой в перчатке, бегло окидываю взглядом и ставлю на железный угол вагона. Цепляется лапками — значит, ещё жива. Солнышко светит, августовское. Тёп лое. Проходит минута, дёргает крылышками. Раскроет, сложит. Сложит, раскроет. И так раз пять. На шестой раз окончательно расправила. Сушить. Вижу, задёргала «мордочкой» — чистится. Усы-антенны сходятся и расходятся. Оживает. Солнце — великая «вещь», сделает своё дело.
— Лёха, осторожно, бабочку не задень! — кричу вылезающему из вагона коллеге Вику-лову.
— Бабочку? Какую на хрен бабочку? Гд е бабочка? — быдловато начинает бурчать он.
Он вылезает, бабочка набирается сил, трепыхается и… взлетает.
Хлопает крылышками и набирает высоту. Метров пятнадцать взяла и легла на курс.
Этот же день. Другой «полувагон», очередной груз выгружен. Ходим по вагону, собираем доски, так щедро здесь разбросанные: Россия — богатая страна. В луже, опять же в темноте, замечаю «божью коровку». Или как её там,
Под лучами солнца она оклемалась быстрее, чем бабочка. Побежала
Бабушки-тележки
Еду в вагоне метро, стою, как обычно, у дверей (все сидячие места заняты, а прыгать на освободившиеся, чтобы потом тебя согнали дедушки да бабушки… лучше уж постоять), у тех, что открываются. И вот на одной из остановок, вслед за многими пассажирами, заходит
Пока я стою, еду дальше и думаю о том, что колесом тележки по ногам не
Меня всегда интересовал вопрос, куда эти бабульки катят свои тележки и, самое главное, что же они там везут. Огромное и тяжёлое. Может, драгоценности перевозят?
Бабы
Была ночь, и был обед. Вдвоём со Стасом сидим в раздевалке, болтаем. Я ему про Пермь рассказываю, как хотел бы туда сгонять. Он мне про то, что был там
— Стас, я в Киеве в %
— И бабы! — полусонно-полупьяно добавляет Стас.
— И метро там через Днепр проходит. А только Днепр пересечёшь, справа парк детский. Мы там катались с отцом на санках-бол-лидах. А какой там зоопарк…
— И бабы! — вторит своё Стас.
— Зоопарк в парке находится, не то что наш, питерский, тесный такой.
— А бабы там какие!!! — опять за своё принимается Стас.
— Да не видел я, какие там бабы, Стас! — пытаюсь я прекратить его воспоминания.
— Ну как же, я там, в %
— Стас, когда я был, мне было
—
Водка и такая работа напрочь стирают возраст.
