Чернильный прибор — предмет, давно ушедший из повседневной жизни, сегодня его можно встретить разве что в антикварных магазинах или на столах состоятельных предпринимателей в качестве сувенира. А если еще и ручной работы…
В статье речь идет не об этом приборе, но тоже чернильном (на фото)
Я рассматриваю этот предмет из недавнего прошлого, а научный сотрудник «Мемориала» Ирина Степановна Островская рассказывает мне об одном из самых ценных экспонатов небольшого «мемориальского» музея. Его изготовил и сумел передать в подарок своей семье заключенный Соловецкого лагеря, талантливый ученый, руководитель и фактический основатель первой в СССР Единой метеослужбы Алексей Феодосьевич Вангенгейм.
На деревянной основе морскими и, наверное, не только морскими камешками и песком выложено изображение Соловецкого монастыря… В 34-м году, когда арестовали Вангенгейма, ГУЛАГ еще не принял своей окончательной формы. Соловецкий лагерь был своего рода испытательным полигоном, но условия там еще не были такими ужасающими, как позднее, и Алексей Феодосьевич имел возможность вести переписку со своей семьей. Он даже посылал маленькой дочери — а было ей тогда лет пять — самодельные пособия по математике.
Его история — это история уникального человека, продолжает Ирина Островская. Потомок дворянского рода, метеоролог в четвертом поколении, еще до революции он состоял в большевицкой партии. Вангенгейм окончил Московский университет (был даже исключен из него, за участия в студенческих волнениях, но, правда, быстро восстановлен как отличник) и Институт сельского хозяйства, до 17-го года работал учителем математики в школе. А в 1929-м он возглавил Единую метеослужбу — до этого времени госпрограммы не существовало, можно сказать, что Вангенгейм был инициатором создания службы, которая объединила разрозненных тогда метеорологов.
Но, как известно, советская власть не очень-то разбиралась, кого «брать», надо было выполнять план по посадкам… И 8 января 1934 года жена так и не дождалась Вангенгейма у входа в Большой театр, куда у них были куплены билеты. И далеко не сразу узнала об аресте мужа.
Вот обвинительное заключение по его делу (орфография и пунктуация оригинала сохранены):
Обвинительное заключение по делу контрреволюционной вредительской организации в Гидрометслужбе.
Вангенгейм Алексей Феодосьевич, 1881 года рождения, член ВКП(б), бывший начальник Центрального Управления Единой Гидрометслужбы Союза, бывший дворянин, подданный СССР, женат, под судом и следствием не был. Арестован 8 января 1934 г. Содержится во внутреннем изоляторе ОГПУ. Обвиняется в том, что:
1. Организовал контрреволюционную вредительскую работу в Гидрометслужбе СССР, завербовал для этой цели сотрудников Центрального Управления Единой Гидрометслужбы и Центрального Бюро Погоды Крамалея И.И., Лорис-Меликова М.Л., Назарова Г.С.;
2. Вел разведывательную работу, собирая через специалистов Ленинградской Гидрометслужбы Васильева, Имацейко секретные сведенья в целях шпионажа;
3. Руководил конрреволюционной вредительской работой в ГМС, выразившейся:
а) в составлении заведомо ложных прогнозов погоды с целью срыва и дезорганизации сельскохозяйственных кампаний;
б) в умышленном срыве засухосуховейных станций и тем самым выполнения заданий правительства по борьбе с засухой;
в) в умышленном развале сети Гидрометстанций, чем было дезорганизовано гидрометеорологическое обслуживание народного хозяйства, транспорта, авиации;
г) в срыве организации Гидрометстанций в МТС и сети гидрометкорреспондентов в колхозах;
д) в срыве научно-исследовательской работы системы ГМС по засухе и другим вопросам, т.е. в преступлениях, предусмотренных ст. 58 п. 6 и 7 УК.
Виновным себя не признал, но изобличался рядом показаний Крамалея, Лорис-Меликова и Васильева.
Москва, 1934 г., января 20 дня, я помощник начальника 8-го отдела ЭКУ ОГПУ Газов Л.П., рассмотрев следственный материал по делу и приняв во внимание, что гр. Вангенгейм А.Ф. достаточно изобличается в том, что является членом контрреволюционной организации в системе Гидрометслужбы Союза проводящий активную контрреволюционную подрывную шпионскую работу, постановил: Вангенгейма А.Ф. привлечь в качестве обвиняемого по ст. 58-7, 58-6, 58-11 УК.
Постановлением коллегии ОГПУ от 27 марта 1934 года А.Ф. Вангенгейм был приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей по ст. 58-7, считая срок с 8 января 1934 г. Слушание дела по обвинению по ст. 58-6 было отложено до решения дела по обвинению Васильева и других. В связи с этим отправка А.Ф. Вангенгейма из Москвы на Соловки была задержана.
Исходя из документа видно, что «контрреволюционная вредительская работа» Вангенгейма заключалась прежде всего в «ложных прогнозах погоды». Как известно, метеорология наука неточная. По этой логике ЧК вообще могло распустить, а затем расстрелять всю метеослужбу.
Нетрудно подсчитать, что на момент ареста Вангенгейму было уже 53 года.
После ареста Вангенгейм попал в пересыльный лагерь города Кемь (Карелия, Беломорско-Балтийский канал), а уже затем на Соловки.
Как известно, в то время на Соловках сидело очень много интеллигенции, и в свободное от основной работы время (а он был и уборщиком, и сторожем, и истопником) Вангенгейм работал экскурсоводом (научным сотрудником) уже созданного тогда Соловецкого музея, читал там лекции, собирал гербарий, делал зарисовки природных явлений. Кроме прочего, талантливый художник, он занимался оформлением клумб. Но даже на клумбах выкладывал слово «Перековка».
…Он все время пытался добиться пересмотра дела, писал письма Сталину, Вышинскому, во все возможные инстанции, но при этом Вангенгейм оставался человеком исключительно преданным советской власти и, понимая всю несправедливость своего заключения, переживал только о том, что на свободе он мог бы принести больше пользы. Однако чем дальше, тем все труднее было Вангенгейму сохранять надежду. Кажется, метеоролог понял, куда дует ветер. Вот цитата из одного письма, которое он отправил жене уже в ноябре 1936 года:
Знаешь, мне иногда кажется, что я со своей преданностью партии и социалистическому строительству загнал себя сюда и, сохраняя и то и другое неизменным, все больше здесь себя закабаляю… Но, родная, я иначе не могу: перед тобой и партией я не могу не быть честным до конца…
Всего он отправил жене 168 писем…
А потом… Алексей Феодосьевич Вангенгейм попал под так называемые лимитные расстрелы… Его дело было пересмотрено.
В 37-м Вангенгейма расстрелял капитан госбезопасности УНКВД по Ленинградской области М.Р.?Матвеев, расстреливавший по 200—250 человек в день (см. о нем в «Новой» № 32, стр. 7 спецвыпуска «Правда ГУЛАГа»).
Жена Алексея Феодосьевича долго ничего не знала о судьбе мужа. На запрос Варвары Ивановны, посланный 28 июля 1939 года, из Прокуратуры СССР ответили, что он жив (!), работает, что в 1937 году его дело было пересмотрено особой «тройкой» Ленинградской области, и он снова осужден на 10 лет без учета прежнего срока и переведен с Соловков в дальние лагеря без права переписки… Кроме тотального госстраха-госужаса, страной в 30-е правила глобальная госложь.
…Ирина Степановна Островская аккуратно убирает чернильный прибор в пластиковый пакет. «Видите, с него камешки сыпаться начали, скоро на реставрацию… и раньше сыпались, но в семье все до единого сохранили…»
