Письма трудящихся в стиле «одобрямс» — неотъемлемая часть эпохи Большого террора. Как кольца на стволе, по которым любознательные люди в будущем практически безошибочно определяют, каким выдался этот год жизни дерева. На нашем российском древе жизни такие кольца, оставленные «трудящимися», есть, как выразился, понятно по иному поводу, один из цитируемых ниже корреспондентов, «бесстыднейшие в истории мира». Наша бессовестная история.
Как правило, эпистолярный зуд начинался у трудящихся сразу после публичного объявления об очередном (закрытом для публики) судебном процессе над известными людьми. И заканчивался спустя несколько дней после вынесения вожделенного для авторов писем приговора. Позавчера советские граждане умильно, с большим почтением произносили имена разнокалиберных начальников Советского Союза. Вчера, получив столбец короткой информации «В прокуратуре СССР», «В Специальном Присутствии Военной коллегии Верховного суда СССР», истошно вопили «распни!». А завтра удовлетворенно и умиротворенно приветствовали «заслуженный и справедливый приговор».
И кровь убиенных не проступала на их пальцах, крепко прихвативших перьевые ручки, и пепел не стучал в их сердца. Да они бы и не поняли такого стука. Поскольку были совершенно искренни в своих письмах. Они были влюблены. Влюблены в великого вождя. Влюбленные же, как известно, не бывают реалистами, а смотрят на жизнь через розовые очки. В нашем случае окрашенные кровью приговоренных.
Любви, как говорится, все возрасты покорны. Газетные полосы 37-го навсегда зафиксировали, как эти возрасты (всё милые хорошие люди) проявляли свои чувства. Сегодня к незнакомым дядям и тетям, завтра — к однокласснику, соседу, коллеге, приятелю.
«Пионерская правда» от 30.01.1937:
Мы всей семьей требуем от суда расстрелять троцкистских гадов. Они пытались убить нашего любимого вождя, отца и друга — Иосифа Виссарионовича Сталина, они хотели отнять у нас нашу счастливую жизнь. И за это не может быть им никакой пощады! Мы горячо любим нашу родину и нашего великого Сталина. В любой момент мы готовы отдать свои силы, а если нужно, то и жизнь, чтобы защитить свою родину от троцкистских шпионов и убийц.
Семья Устиновых: Анна Ивановна, Коля, Зина, И.А. Устинов, Т.И. Светцова. Ивановская область, город Тейково.
Когда я прочитал о преступлениях троцкистской банды, во мне вскипела такая злоба против этих подлых бандитов! Я даже не мог найти слов, чтобы выразить всю свою ненависть к ним. Я, кажется, готов был бы убить их на месте <…> Какая может быть жалость к таким подлым предателям. Я прошу суд расстрелять всю банду.
Миша Швецов, Москва, 92-я школа, 5 класс «Б».
«За коммунистическое просвещение» (с октября 1937 г. — «Учительская газета») от 14.06.1937:
Педагоги 233-й школы Дзержинского района г. Москвы горячо приветствуют приговор над троцкистскими шпионами-диверсантами, разоблаченными органами НКВД <…> Мы, педагоги, в своей повседневной работе сделаем вывод из этого дела. Мы будем помнить о том, что враги еще не сложили оружие, что, орудуя на различных участках социалистического строительства, они проникают в школы, где пытаются оказать растлевающее влияние на подрастающее поколение.
Коллектив педагогов 233-й школы. Подписи.
«Комсомольская правда», 14.06.1937:
Мы отдыхаем в Гурзуфе, в санатории колхозной молодежи. Из разных концов необъятной советской страны мы прибыли на южный берег Крыма. Мы, молодые колхозницы, имеем все для счастливой жизни. У нас есть прекрасная, горячо любимая родина, у нас есть самая лучшая в мире сталинская Конституция, у нас есть любимый Сталин.
Фашисты, изменники, предатели родины — Тухачевский, Уборевич, Эйдеман и другие гады — хотели отнять у нас завоевания революции. Все народы Советского Союза проклинают их. Правильно сделал советский суд, приговорив шпионов к расстрелу. Хорошо, что они уничтожены. Они мешали нам жить, работать, учиться, строить новую социалистическую родину.
Евдокия Башко — звеньевая-стахановка (Грозненский район), Ольга Брызгалова — зав овцеводческой фермой (Кировская область), София Филиппова — трактористка-стахановка колхоза «Старый большевик» (Северная область), Анна Хохланова — зав детплощадкой, Антонина Курчева — рыбачка-стахановка колхоза «Беломоррыба» (Карелия, Кемский район), Сара Конрад (колхоз «Красный Кавказ»), Ирина Псарева — библиотекарша (Куйбышевская область, Кошкинский район).
«Правда» от 20.12.1937 (номер посвящен 20-летию ВЧК-ОГПУ):
Недавно во всей стране проходили десятки тысяч предвыборных собраний и митингов. На некоторых из них участвовал и я. И вот запомнилась одна подробность: когда в своей речи оратор упоминал имя народного комиссара внутренних дел тов. Ежова, все горячо и долго аплодировали. Почему это так? Потому что товарищ Ежов, по поручению партии и советского правительства возглавивший органы НКВД, превратил их в действительно проверенные карательные органы <…> Пусть знает товарищ Ежов, что чекисты Наркомвнудела — это не только те, кто работает в карательных органах, но и миллионы трудящихся, научившихся большевистской бдительности, научившихся разоблачать и составляющих резервы НКВД.
Л.И Шаров, рабочий-медник завода им. Авиахима, Москва.
События последнего времени особенно четко вскрыли международную ценность работы органов НКВД как действенного фактора проводимой нами политики мира. В принципе — строительство социализма не может иметь внутренних врагов. В условиях капиталистического окружения оно должно каждого врага расценивать как врага внешнего. Органы НКВД ведут войну, ту «малую войну», которая предохраняет нас от большой. Этого мы никогда не должны забывать. В юбилейный день работники науки вместе со всей страной шлют горячий привет работникам НКВД и их руководителю Николаю Ивановичу Ежову.
А.Д. Сперанский, заслуженный деятель науки, Москва.
Что такое для нас карательные органы сейчас, когда на восток и на запад от нашей родины полыхают бесстыднейшие в истории мира войны, когда фашизм пытается наводнить нашу страну шпионами и диверсантами, когда еще не до конца выкорчеваны негодяи — троцкистско-бухаринские шпионы? НКВД — наш защитник, защитник твердый и мужественный. Это прекрасно чувствует каждый честный гражданин Советского Союза.
Сергей Радлов, заслуженный артист республики, Ленинград.
Наша справка
Сперанский Алексей Дмитриевич (1888—1961) — патофизиолог, ассистент И.П. Павлова, с 1934 г. заведующий отделом общей патологии Всесоюзного института экспериментальной медицины в Москве, академик (1939).
Радлов Сергей Эрнестович (1892—1958) — режиссер, драматург, теоретик и историк театра. В 1939 г. театр-студия под руководством Радлова переименована в Ленинградский театр им. Ленсовета. В 1942 г. часть труппы вместе с С. Радловым была эвакуирована из блокадного Ленинграда в Пятигорск, где вскоре оказалась на оккупированной территории. В 1943—1945 гг. труппа Радлова гастролировала в Берлине, Париже. В 1945 г. депортирован в СССР, за «измену Родине» получил 10 лет. В 1953-м освобожден, в 1957-м — реабилитирован.
Александр Меленберг
Опубликовано 13 февраля 2016
