Ларс фон Триер – ещё один режиссёр, с фильмографией которого каждому лучше ознакомиться самостоятельно. Ни одна рецензия, хвалебная ли, отрицательная, не поможет вам объективно представить его творчество во всей полноте. Потому эта статья-рассуждение скорее обращена к тем, кто знает фон Триера или собирается его узнать.
Мне было интересно рассмотреть несколько фильмов великого датчанина на предмет того, как сильно и остро режиссёр разворачивает в них драматические ситуации, какими средствами и инструментариями подводит героев к выбору. А ведь именно выбор героя, его решение, влияющее на дальнейшее развитие событий и воплощение одной из предполагаемых реальностей, риски героя и его сомнения – всё это и есть самая важная составляющая любого хорошего, крепко сколоченного драматического произведения.
Я обратил внимание, что ключевая проблема «героя, делающего выбор» разбивает целую серию фильмов фон Триера на две равные половины. Удивительнее то, что и сам Триер делит их на две трилогии. Причём в одной трилогии герои могут делать реальный выбор, сомневаться и рисковать, а в другой они скорее подчиняются слепому року. Речь о трилогии «Золотые сердца», в которую входят фильмы «Танцующая в темноте», «Рассекая волны», «Идиоты». А также «Депрессии» - «Антихрист», «Меланхолия», «Нимфоманка».
Добавлю, что эти две трилогии серьёзно разнятся именно по тематическому, идеологическому подходу. Касаясь двух совершенно полярных тем, «Золотые сердца» исследуют человеческую душу, а «Депрессии» – физиологию. Следовательно, мы говорим о душе, которая всегда может делать выбор, возвыситься или пасть, и так же о физиологии, физике, теле, которое лишено любых выборов и предано злому року. Причём именно отсутствие какого-либо выбора даёт у фон Триера наиболее острые драматические ситуации.
Рассекая волны
Героиня в «Танцующей в темноте» выбирает между своей жизнью и жизнью и здоровьем сына. Когда ей грозит суд и скорее всего смертная казнь, у неё есть возможность избежать этой участи. Она может объяснить, каким образом произошло убийство и что деньги, из-за которых всё произошло, она откладывала на операцию сына. Но героиня выбирает ложь, ведь иначе её сына могут пригласить в суд, а это ненужный предоперационный стресс, который может привести его к полной слепоте. Если вспомнить Жоржа Польти, то перед нами классическая ситуация «Самопожертвования ради близких».
Ситуация усугубляется и дальше, обрастая всё новыми нюансами – но героиня стоит на своём. Ей предлагают защиту, ей предлагают нанять адвоката, ведь дело не совсем однозначное и избежать казни возможно, но так как услуги адвоката необходимо оплачивать, теми самыми деньгами, что необходимы для операции, героиня снова жертвует собой и своей жизнью.
«Рассекая волны» – тот же выбор и та же ситуация. Выбор героини – это столкновение христианских ценностей. С одной стороны она нарушает внешние моральные и собственные внутренние принципы, вынужденная спать с множеством мужчин, но так как это действительно помогает мужу жить, что хоть и обосновано, скорее всего, слепой верой в чудо, героиня продолжает жертвовать собой. Жертва становится всё больше, пока героиня не становится перед последним выбором – нужно пожертвовать всем, отдать уже не только тело, но и всю себя, жизнь, и тогда муж будет спасён.
Меланхолия
В «физиологической» трилогии совсем другие ситуации. Весь ужас и нерв «Антихриста» строится именно на том, что у героев нет никакого выбора. Они сталкиваются с темной стороной человеческой природы и не могут не следовать по обозначенному пути, разрушая друг друга. В каждом из фильмов этой трилогии люди ведут себя в соответствии со своими психологическими, физиологическими, гендерными типами. Это их судьба, идти наперекор которой практически невозможно. Однако, если говорить о «Нимфоманке», героиня которой так же шла по пути, обозначенному своим психологическим и физиологическим типом, то в развитии сюжета прослеживается интересное превращение героини, отсылающее и к предыдущей трилогии. В конце «Нимфоманки», героиня, выбравшая «духовный» путь взамен «физиологического» как бы перестраивает себя и отказывается от физиологического фатализма. Но Селигман, выступавший в фильме как апологет «духовности» и заботливый слушатель, своим предложением переспать с ним разрушает только что построенную иллюзию возможности выбора. Он, Селигман, принципиально другой для Нимфоманки, даже он сдаётся своей физиологии, и это не слишком-то ожидаемо даже для зрителя. Следовательно его убийство – концептуальный жест, ведущий к решительному отказу от фатализма, рассматриваемого на протяжении всей трилогии.
Нимфоманка
В «Догвилле», что не входит ни в одну из этих трилогий, своя, отличная от рассмотренных выше фильмов, структура. А что касается идеи – так и вовсе противоположная. Героиня здесь оказывается в плену собственного выбора, сделанного ещё в предыстории. Система её убеждений, её образ, созданный ей для себя самой, это ловушка, из которой не так-то просто вырваться. На протяжении всего фильма варианты выбора, выхода из драматических ситуаций, сужаются и сводятся на нет. И в какой-то момент героиня вообще ничего не может поделать, но по собственной вине. Она опять-таки жертвует собой, но не ради кого-то, а ради своих убеждений. Когда, к концу фильма, героиня освобождается из этого плена и снова получает свободу выбора, ей задаётся вопрос – будешь ли ты и дальше следовать своим убеждениям? Или ты будешь поступать с людьми так, как они действительно того заслуживают? Финальная сцена с торжественным расстрелом всего и вся – не совсем драматическая ситуация, но скорее логичный выход из неё; сама же проблема и выбор в том, что героиня стоит перед «духовным» и «физиологическим» мирами, вольная решать, по какому из них пойти, а парадокс в том, что выбирая «духовный», она становится рабом, выбирая «физиологический» – свободной.
