В социальных сетях есть паблики, где мужчины выкладывают фотографии женщин — случайные, скопированные из тех же соцсетей, — и обсуждают, сколько денег за какую заплатили бы. Называются такие паблики, например, «оцени телку». Однажды на эту тему разгорелась бурная дискуссия, и выступивших с критикой обвинили в том, что они нарушают свободу слова «оценщиков».
Так это свобода слова или один из ярчайших примеров сексуальной объективации?
«Википедия» определяет слово «объективация» как восприятие человека как товар или объект для какого-либо использования, без учета личности или способности испытывать чувства. Сексуальную объективацию — как восприятие другого человека или отношение к нему исключительно как объекту для собственного сексуального удовлетворения.
Что мы видим на практике?
— Вы просто завидуете ему, потому что он может позволить себе жену-модель, — пишет мужчина в обсуждении часто меняющего жен олигарха.
Может позволить себе. Очень яркий пример того, что женщина воспринимается как приобретение, которое далеко не каждому по карману. Периодически проскальзывают высказывания, в которых жены приравниваются к автомобилю, в том же контексте: кто и что может себе позволить — дорогие игрушки как признак статуса.
— Чтобы привлечь мужчину, умная женщина не выпячивает ум, а качает попу, — говорит никогда не бывавший в спортзале мужчина, обсуждая женщин.
В шкале оценки женщины сексуальная привлекательность выходит на первый план, и это вроде бы как норма. Для нас привычно, что женщина рассматривается исключительно с точки зрения сексуальной привлекательности для противоположного пола: достаточно — недостаточно, «сразу да» и «я бы вдул». Естественно, что в этом случае на первый план выходят внешние данные, и вне зависимости от основной темы дискуссия ведется на уровне обсуждения размера груди.
Когда после публикации интервью с самой молодой женщиной-программисткой все говорят только о том, что на лице у нее отсутствует косметика и она тем самым не привлекательна для противоположного пола. Когда женщины-политики всегда активно обсуждаемы с точки зрения внешности, с позиции «они такие страшные, чем же им еще заниматься остается». Когда существуют рейтинги жен футболистов с многочисленными обсуждениями все того же размера груди, но почему-то нет рейтинга мужей биатлонисток и почему-то никого не интересуют размеры этих мужчин.
Отношение к женщине сводится к восприятию ее как красивой картинки, украшения. Как следствие, она обязана соответствовать сформированным в обществе представлениям о красивом и у нее просто нет права выглядеть плохо. Целлюлит, лишний вес, складки, морщины — своим видом вы оскорбляете наш эстетический вкус, сходите в спортзал и уколите что-нибудь в лицо. Иначе вас ни один мужчина не захочет.
Эти навязанные стандарты красоты формировались десятилетиями: киноиндустрией, глянцевыми журналами, модельным бизнесом, рекламой, которая создает некий идеальный и недостижимый женский образ, где нет места посторонним запахам, протекающим прокладкам, морщинам, седине и где даже бритвенным станком водят по уже идеально гладкой коже. Белоснежная улыбка, сияющая кожа, пышные и блестящие волосы, густые ресницы, стройное, подтянутое тело. Работать надо над собой.
Кадры из ролика #WomenNotObjects, который сняла директор рекламного агентства Badger&Winters
— Надо уметь подчеркивать свои выигрышные стороны и скрывать недостатки, — учат девочек с самого детства, подчеркивая важность внешней оболочки.
Мужчины открыто пишут о том, что на свидании девушка не должна есть, потому что вид с аппетитом поглощающей стейк барышни — это несексуально. Жуйте салатный лист, поедите, когда останетесь наедине с собой.
А, нет, не поедите. Еда же тоже тема особая, потому что навязанная нам формула выглядит примерно так: быть успешной = сексуально привлекательной + худой + всю жизнь сидеть на диете. И вот любая булка, пирожное, десерт, просто любая нормальная еда, да еще и после шести часов вечера воспринимается как нечто постыдное. Не выдержать, сорваться, съесть втихаря этот несчастный блин, а потом страдать, жалеть, винить и наказывать себя изнурительными тренировками и длительной диетой.
Все завязано на том, чтобы быть привлекательной внешне (читай: сексуально привлекательной, потому что оценивать мужчинам), ликвидной.
Чем привлекательнее ты выглядишь, тем больше шансов продать себя подороже — успешнее выйти замуж, найти более высокооплачиваемую и престижную работу. А кому нужны некрасивые жены и сотрудницы с лишним весом. Как она будет работать, если она даже собственный вес контролировать не в состоянии?
Даже комментарии-аргументы из серии «да вы просто завидуете, потому что вы ленивые и тела у вас неидеальные» звучат так, как будто это что-то плохое. Или ты идеальная, или нет. Третьего не дано. Либо соответствуй, либо умри в одиночестве с кучей котов.
Нельзя позволить себе быть просто обычным человеком с целлюлитом и небритыми ногами, плюнуть на брови и нормально есть. Стыдно есть, стыдно не качать пресс, стыдно быть нормальным человеком. Обычному человеку мужчину не привлечь — иди качай попу.
Отдельная тема — это использование сексуальной объективации в рекламе. «Секс продает», и будь то шиномонтаж или соус для спагетти — без голого женского тела не обойтись. Ведь женщина — это такая штука, при помощи которой можно продать все что угодно, особенно если она раздвинет ноги и раскроет рот. «Секс продает», но сексуальным объектом в данном случае выступает почему-то именно женщина. Ах да, потому что именно она и расценивается как сексуальный объект, а основными потребителями и покупателями секса являются мужчины. Да и потребителями в целом, потому что сколько там те женщины зарабатывают. Они не целевая аудитория.
Говорить, что сексуальная объективация ерунда, а не проблема? Все дело в том, что в теме гендерной дискриминации не бывает отдельно стоящей в стороне проблемы, на которую можно закрыть глаза и которая ни на что не влияет, здесь все очень тесно переплетено и одно тянет за собой другое.
Например, прямая связь между сексуальной объективацией и сексуальным насилием. Если в обществе нормализовано отношение к женщине как к объекту, понятно, что объект не очень-то имеет право на отказ. Виктимблейминг (обвинение жертвы) — сюда же, потому что когда начинается выяснение, во что была одета жертва и как она себя вела, то это не что иное, как отказ женщине в праве свободно распоряжаться собственной жизнью и собственным телом, что также делает из нее объект. Потому что если надела короткую юбку и пошла выпить в баре — значит, ее можно брать.
Даже грудное вскармливание в общественных местах воспринимается с такой агрессией в том числе и потому, что женская грудь слишком сексуализирована и большинством воспринимается как «половой орган» (это подлинная цитата), предназначенный исключительно для мужчин.
Женщины и сами поддерживают всю эту свистопляску, принимая сексуальную объективацию чуть ли не за комплимент, стоит вспомнить хотя бы пресловутую историю с телочками, где главный аргумент звучал как «страшную бабу телочкой не назовут».
Вообще, вся эта современная сексуализированная культура толкает женщин и к самообъективации, а несогласные заносятся в категорию «тебе бы мужика нормального». Включается мизогиния, и женщина начинает говорить о возмущающихся гендерной дискриминацией как о кудахчущих глупых курицах, проводя тем самым черту между ними и собой, дистанцируясь (вы курицы, а я не такая) и примазываясь к привилегированной касте белых гетеросексуальных мужчин пусть даже и в качестве сексуального объекта.
Неудивительно, что современная молодежь порой выбирает сознательную асексуальность. Они просто не хотят во всем этом участвовать.
Потребительское отношение к женщине низводит ее до человека второго сорта, но отношение это в нашем патриархальном обществе нормализировано настолько, что часто мы его не замечаем, принимая за норму. Может, именно поэтому тема эта вызывает столько споров, поэтому многим сложно очертить ту грань, где есть объективация, а где ее нет. Но если вы лично с чем-то не сталкивались или просто не замечали, это не значит, что проблемы нет и о ней не нужно говорить.
Анастасия Шунто
Источник: lady.tut.by
