«Скрипки не делают. Делают бочки и скамейки. А скрипки — как хлеб, виноград и детей — рождают и выращивают».
Так поучал юного Антонио Страдивари знаменитый Николо Амати в сериале «Визит к Минотавру» (последняя роль гениального Ростислава Плятта). Завязкой для сценария фильма стала реальная история о краже из квартиры великого скрипача Давида Ойстраха. Правда, в действительности скрипку Страдивари воры не тронули — стащили только вещи. Братья Вайнеры «дотянули» сюжет до настоящего детектива. Только суть осталась той же: и в жизни, и в кино сотрудники тогда еще милиции превзошли самих себя, но раскрыли ограбление века.
Времена, увы, меняются. И из истории, которую мы вам поведаем, впору делать сюжет не для детектива, а для сатирического киножурнала. В Москве по сути совершено громкое преступление, пропали две редкие антикварные скрипки (!), но их поисками никто не занимается. Инструменты работы итальянских мастеров XVIII и XIX вв. были привезены владельцами из Швейцарии в российскую столицу, чтобы быть проданными музыкантам. Однако здесь струнные раритеты попали в руки мошенников, которым удалось улизнуть вместе с ценными предметами.
Две антикварные скрипки, о которых пойдет речь, принадлежат фонду, находящемуся в Швейцарии. На тот момент, когда инструменты исчезли, он назывался «Дель Джезу» (в декабре у него появится новое название — Фонд Гварнери, Guarneri Foundation). Чтобы было понятно, организация занимается поддержкой известных, а также одаренных молодых музыкантов. Фонд постоянно держит связь с частными коллекционерами уникальных инструментов, которые готовы предоставить для юного таланта, например, альт или виолончель, сделанные знаменитым мастером. (Дело в том, что с шедевром в руках карьера начинающего музыканта намного быстрее пойдет в гору. А ценность инструмента, которым дарование блеснет на концерте, станет еще выше.)
На этом задачи фонда не заканчиваются. Организация делает инвестиции в редкие музыкальные инструменты, проводит их экспертизу, ищет владельцев и покупателей раритетов по всему миру. Вот здесь у фонда впервые возникли серьезные проблемы в нынешнем году, когда два старинных инструмента привезли в Москву.
Но сначала о самих скрипках. Обе имеют сертификат и оценены ведущими мировыми экспертами. Первая изготовлена в Милане в 1768 году мастером Карло Фердинандо Ландольфи, ее стоимость 250 тысяч евро. Известно, что на ней долгое время играл примариус (первая скрипка) и художественный руководитель Эдинбургского струнного квартета. После его смерти антиквариат был продан, потом попал в швейцарский фонд. Вторая скрипка — работа Винченцо Постильоне, появившаяся на свет в 1886-м в Неаполе, она стоит 100 тысяч евро. Конечно, ценность их не так высока, как у непревзойденных творений Антонио Страдивари, но и эти инструменты, по словам специалистов, отличаются особым эффектным звучанием и относятся к категории редких. И та и другая скрипка прекрасно сохранились.
СПРАВКА "МК"
Карло Фердинандо Ландольфи считается одним из ярчайших представителей миланской школы, он работал в середине и второй половине XVIII века. Его инструменты особо ценятся за звуковые качества, очень многие известные музыканты играют на скрипках этого мастера. В свое время Ландольфи сделал достаточно много инструментов. По некоторым подсчетам, до наших дней дошло 150–200 (может, и чуть больше). Для сравнения, Антонио Страдивари сотворил около 1100 инструментов, из которых до наших дней сохранилось меньше 600.
Инструменты Винченцо Постильоне тоже относятся к категории редких. Этот мастер — лучший представитель неаполитанской школы второй половины XIX века.
История с похищением началась в октябре прошлого года, когда российскому представителю и эксперту-консультанту фонда стал звонить музыкант из Москвы с просьбой посодействовать в приобретении инструментов высокого уровня. Сотрудника фонда, который отвечал на звонки и обещал помочь, зовут Михаил Березницкий. Он работает не только в европейской организации — это альтист и преподаватель Московской государственной Консерватории им. П.И.Чайковского. Михаил и в России выступает, и гастролирует по всему миру. Человек, звонивший ему с просьбой предоставить высококлассные инструменты, — тоже музыкант, играет в Большом симфоническом оркестре им. П.И.Чайковского. Увы, сам оркестрант пожелал, чтобы его имя не упоминалось в публикации.
Понятное дело, скрипачу удобно было обратиться к Михаилу: на одном языке говорят, земляки (оба из Москвы). Тем более, Березницкого ему рекомендовали двое знакомых торговцев — некие Всеволод и Дмитрий, которые давно присутствуют на рынке музыкальных инструментов и знают о существовании фонда.
В телефонном разговоре с Михаилом он пояснил, что инструменты нужны не ему лично, а камерному оркестру из Казахстана. Он лишь претендует на комиссионные за посредничество. Друзья из Азии якобы хотят купить до Нового года большую партию скрипок и альтов, причем высокого уровня — по цене от 50 до 200 тысяч евро за каждый экземпляр (а возможно, и выше). Березницкий как сотрудник фонда, где хранятся уникальные инструменты, может подыскать подходящие. Михаил пошел навстречу просьбе коллеги и стал присылать ему и фотографии, и данные на дорогие скрипки и альты.
Интересно, что по документам заказчиком инструментов для казахского оркестра якобы выступала немецкая компания Nano Kunst, руководителем которой являлся некий Григорян А.М. (отыскать в Германии такую организацию не удалось, да и личность Григоряна осталась под вопросом). В течение месяца между Михаилом и скрипачом из знаменитого оркестра шла переписка, в которой они обсуждали качество инструментов и другие вопросы. В конце концов так называемый заказчик Григорян выбрал две скрипки — Ландольфи и Постильоне, о чем было сообщено Березницкому. При этом покупатель не пожелал ехать в Швейцарию, а попросил привезти антиквариат в Москву, обещая оплатить дорожные расходы. Так, вечером 21 февраля 2015 года директор фонда «Дель Джезу» Даниэль Роберт Думитреску прилетел в Москву и отдал Березницкому футляр с двумя ценными скрипками. Уже на следующее утро Михаил передал его оркестранту, встретившись с ним на автостоянке возле станции метро «Улица 1905 года». Тот как посредник, предварительно расписавшись в соответствующих документах, взял раритеты под личную ответственность, чтобы показать покупателю. В случае пропажи скрипок или их порчи он обязывался компенсировать материальный ущерб. После этой встречи прошло около недели, когда музыкант прислал Березницкому письмо по электронной почте. В нем посредник сообщил о том, чего больше всего опасались владельцы антиквариата: ценные скрипки пропали. В своем послании коллега принес глубочайшие извинения и просил не применять к нему судебных мер, за что обещал со временем восполнить потерю.
Каким образом скрипки ускользнули от музыканта-посредника? Сам он утверждает, что встретился с заказчиком Григоряном в квартире на 1-й Тверской-Ямской улице. По крайней мере, гражданин, который якобы встретил его, назвался именно такой фамилией. Кроме того, как выяснилось, музыканта сопровождали вышеупомянутые Всеволод и Дмитрий. Какая заинтересованность в сделке была у этих людей, остается только догадываться. «Заказчик» забрал старинные инструменты на несколько дней — под тем предлогом, что должен показать их своим экспертам. Через неделю он перестал выходить на связь. В итоге — ни скрипок, ни денег, ни покупателей.
Есть еще вопросы, которые остались открытыми. Первое: зачем нужно было отдавать скрипки заказчику на долгое время? Для того чтобы испытать инструмент на звуковые качества, нужно не более 2–3 часов. Второе: почему ничего не известно о реакции представителей казахского оркестра? Скорее всего, музыканты из соседнего государства вообще не имеют никакого отношения к этой истории, и желание их представителей приобрести инструменты высокого класса — лишь выдумка мошенника (или же мошенников).
По просьбе «МК» г-н Березницкий рассказал о некоторых подробностях этой истории.
— Как вы решились передать скрипки человеку, с которым до этой истории не были знакомы, пусть даже под расписку?
— На самом деле для меня была решающей информация о том, что он давал уроки детям одного из высших государственных чиновников.
— Михаил, ваш коллега, взявший скрипки, несет за них ответственность. Какие действия он предпринимал после того, как были украдены инструменты?
— Он изначально брал у меня скрипки, как он сказал, «под свою личную ответственность». Сейчас он называет себя пострадавшим, которого обманули «неизвестные лица». Он лично подписывал расписку о получении скрипок, поэтому по закону отвечает за полную их стоимость. Однако он мне объявил, что у него ничего нет, кроме старой машины, и ему нечем расплатиться. И предложил от своего лица заявить в полицию, для чего получил доверенность на это от фонда. Заявление было подано, но расследование не ведется.
— Вы подавали заявление в полицию от своего имени?
— Да, мое заявление в полицию было от 9 июня 2015 года, принимал его следователь Тверского ОМВД. И уже было открыто дело по мошенничеству в особо крупном размере, совершенному группой лиц, но прокуратура по непонятным причинам прекратила его. Отказ ни из прокуратуры, ни из ОМВД не пришел ни мне, ни второму заявителю. Этот документ пришлось добывать по личным связям. Кстати, мне намекнули, что полиция неохотно берется за дело, потому что инструменты не находятся в собственности российской государственной организации, а принадлежат зарубежному фонду. Это звучало немного странно для меня, потому что во всем мире полиция помогает разыскивать культурные ценности вне зависимости от того, в какой стране они были похищены.
— Какие организации вы уведомили о пропаже раритетов?
— В первую очередь я уведомил страховую компанию и все крупнейшие аукционы, также огромное количество крупных дилеров по музыкальным инструментам, сообщил на сайт по розыску всех культурных ценностей artloss.com и еще многим, включая всех знакомых музыкантов по всему миру.
— Как отреагировали на похищение скрипок в «Дель Джезу»?
— Реакцией фонда был абсолютный шок: такого там никогда не случалось. Фонд поручил мне вести все дела, связанные с этим мошенничеством. Я обещал, что найду скрипки и накажу виновных по закону, что и собираюсь сделать. И уже провел свое расследование и обнаружил, что существует шайка, которая активно занимается обманом и мошенничеством и под видом покупателей похищает инструменты. То, что они были украдены, говорит о наглости преступной группы, которая это замыслила и организовала. На сегодняшний день проблема только одна — в нежелании правоохранительных органов открывать уголовное дело. По каким именно причинам и кто этому мешает, нам предстоит выяснить в ближайшее время.
— Как вы считаете, каковы шансы найти инструменты и вернуть их фонду?
— Все редкие инструменты известны, и каждый из них имеет фотографии и подробное описание в Интернете на многих сайтах. Один из таких сайтов — tarisio.com. То есть каждый инструмент, как человек, имеет свой паспорт с фотографиями и параметрами, сильно изменить которые невозможно. В связи с этим кража скрипок — предприятие достаточно глупое, через какое-то время они «всплывают», и даже если они оседают в частных коллекциях на время, то рано или поздно их находят.
По мнению Березницкого, скрипки похитила группа мошенников, которая много лет безнаказанно присваивает уникальные старинные инструменты. Более того, аферисты обманывают музыкантов и различные организации, занимаются подделкой документов, дают огромные взятки сообщникам, которые помогают им продать дешевые фальшивки под видом дорогих. Буквально на днях Михаил узнал, что один из торговцев, сопровождавших посредника к Григоряну, — Всеволод — этим летом продал артистке оркестра известного театра скрипку за 43 тысячи евро, хотя ее настоящая стоимость — примерно 3 тысячи евро. Бумага, сопровождавшая инструмент, представляла собой поддельный сертификат известного французского эксперта. Причем Всеволод продал артистке скрипку через ее же друга, который до сих пор абсолютно не в курсе того, что участвовал в бесчестной сделке.
Сейчас Михаилу помогают добиться возбуждения уголовного дела адвокаты. Вместе с правозащитниками он намерен обжаловать постановление об отказе Тверской межрайонной прокуратуры Москвы. Причина отказа заключалась в том, что у следствия «нет достаточных сведений о хищении скрипок Григоряном А.М.», «не хватает данных, которые бы указывали на преступление», предусмотренное статьей о мошенничестве.
Вот по этому поводу комментарий исполняющего обязанности Тверского межрайонного прокурора города Москвы Дмитрия ЛЕНЬШИНА:
— Прокуратура не отказывала в возбуждении данного уголовного дела, поскольку не наделена таким правом. Имела место отмена постановления о возбуждении уголовного дела как вынесенного преждевременно, без достаточных оснований. Следует отметить, что ОМВД по Тверскому району не находил оснований для возбуждения уголовного дела на протяжении четырех месяцев. Постановления об отказе в возбуждении дела нами неоднократно отменялись, давались конкретные указания о выполнении необходимых для принятия процессуального решения действий. А «молниеносность» реагирования прокуратуры обусловлена требованиями ч. 6 ст. 146 УПК РФ, согласно которой законность возбуждения уголовного дела должна быть проверена в течение 24 часов. Мы исходим из того, что при принятии процессуальных решений необходимо руководствоваться исключительно требованиями закона, а не эмоциями. В настоящее время проводится процессуальная проверка, по окончании которой и будет принято основанное на законе решение.
Адвокат Эдуард КАПЧИКАЕВ, который представляет интересы Березницкого, с прокуратурой не согласен.
— Заявителю, который явился в органы с просьбой найти преступника, нужно доказать свое право собственности и право владения плюс стоимость похищенного имущества, что и было сделано, — пояснил «МК» Капчикаев. — Этого достаточно, чтобы возбудить уголовное дело и начать расследование. А тот факт, что личность, которая предположительно похитила имущество, не установлена, не может являться законным основанием для отказа.
Пока правоохранительные органы раскачиваются, швейцарцы, разумеется, не дремлют. После темной истории со скрипками фонд и страховая компания отказались давать в аренду инструменты музыкантам на территории нашей страны. К слову, под запретом оказались и другие государства, не входящие в ЕС. Многие наши артисты, в том числе и известные (такие как Дмитрий Коган и Алена Баева), которым ранее организация предоставляла высококлассные инструменты для какого-либо важного конкурса, теперь будут лишены такой возможности. Например, скрипачке Марианне Васильевой уже отказали в содействии. Музыкант обратилась в фонд по особенному случаю — открытию Первого Международного фестиваля в Санкт-Петербурге (мероприятие началось в минувший четверг). Кстати, одна из побед была достигнута Марианной благодаря скрипке мастера Гварнери дель Джезу, которую ей дал фонд: в 2009 году девушка выиграла на конкурсе скрипачей имени Генриха Венявского в Польше.
Поскольку видно невооруженным глазом, что эта история — с несколькими неизвестными, мы попросили одного известного музыканта (имя и фамилия изменены), глубоко погруженного в западную концертно-организационную практику, выступить нашим экспертом в данном вопросе.
— Сразу отмечу, что самое странное в этой истории — это поведение швейцарского фонда, — говорит эксперт Николай СОРОКИН, — потому что, насколько я знаю по опыту общения со швейцарскими партнерами, у них очень глубокие традиции правовой культуры. И ни один швейцарский фонд (или компания) никогда не позволит себе действовать настолько безрассудно и неосмотрительно. Одновременно вызывает вопросы и поведение российских посредников, ибо никто из серьезных людей, вызывающихся помочь в таком деле, не рискнул бы взять на себя ответственность за немалые ценности без юридической поддержки. В любом случае если и возможно предположить наивность с русской стороны, то допустить ее со стороны швейцарского юридического лица просто невозможно. Они не то что не хотят рисковать — они не имеют права рисковать, у них это не принято: никто не выплатит тебе страховку, если ты начинаешь совершать странные поступки, выходя из привычной схемы отношений. Любой человек, имевший дело со страхованием музыкальных инструментов, отлично знает, насколько подробно описаны все страховые случаи и что ими не является (например, музыкант не имеет права даже останавливаться в гостиницах низшего класса, не имеет права запирать инструмент без присмотра в гримерке… инструкция очень жесткая и подробная). А здесь совершены действия, которые ни в один страховой договор в принципе не могут войти. Мало того, сама роль посредника в этой истории вызывает вопросы: зачем он вообще был нужен заказчику? Его роль могла сводиться максимум к нахождению фонда, но затем встречаться с представителями этого фонда мог только заказчик инструмента — к посреднику при передаче инструментов никто не прибегает.
Скрипка Страдивари, сыгравшая роль жертвы похищения в фильме «Визит к Минотавру», «напророчила» себе тяжелую судьбу. В мае 1996 года инструмент все же украли из Музея музыкальной культуры им. Глинки. Сотрудники МУРа и тогда не ударили в грязь лицом: ночами не спали, землю носом рыли, но все же нашли сокровище, спрятанное вором в ауле в горах Абхазии. Очень хочется верить, что и нынешнее поколение пинкертонов не упустит шанс проявить себя.
МЕЖДУ ТЕМ
В январе 2014 года в Москве также пропали скрипка работы Лоренцо Сториони 1775 года стоимостью 350 000 евро и две виолончели (Bünnagel, Köln, 1953 г., Georg Winterling, 1910 г.) на общую сумму 50 тысяч евро. Скрипка принадлежит швейцарскому коллекционеру, а виолончели — гамбургским музыкантам. Владельцы намеревались продать струнные инструменты с помощью дилера из Германии, который для этой цели и привез их в Москву. В отеле Golden Apple на Малой Дмитровке он передал инструменты на комиссию посреднику. Любопытный факт: посредником оказался Всеволод — тот же самый торговец, который фигурировал в истории со скрипками фонда «Дель Джезу». Более того, он вместе со своим партнером Дмитрием передавал скрипку Сториони покупателю, который присвоил ее, не заплатив ни одного евроцента. Судьба виолончелей неизвестна.
