Клод Лелуш начинает съемки нового фильма «Любовь лучше, чем жизнь», который планирует в будущем году привезти в Москву. Он опасается, что комендантский час во Франции станет катастрофой для зрительных залов и нанесет смертельный удар ночному Парижу. Тем не менее кино для него остается оружием, которое сильнее атомной бомбы. Об этом классик мирового кинематографа рассказал «Известиям» во время подготовки к своей новой картине.
— Во Франции с минувшей субботы действует комендантский час с 21:00 до 6:00, который в штыки принят многими деятелями культуры. По их мнению, он убьет все зрительные залы, которым придется опускать занавес не позднее 20:30. Неужели всё так плохо?
— Я тоже считаю это катастрофой для кинотеатров, театров, концертных и других залов. Париж — город ночной жизни, и он гораздо интереснее Парижа дневного. А сейчас его убивают на наших глазах. Словом, нас ждут очень тяжелые времена. Сам я продолжаю ходить в кино с маской, которую никогда не надеваю на глаза. Если фильм очень плохой, то просто сплю.
— Власти не могут не принимать жесткие меры. Число инфицированных во Франции бьет все рекорды — более 30 тыс. в день. Эта новая волна напоминает девятый вал. Что ждет страну?
— Прекрасно осознаю ужасающие масштабы пандемии и ее последствия. Но по сути своей я неисправимый оптимист, который никогда не теряет надежды. Вас, может быть, это удивит, но я считаю, что всё происходящее в мире в конечном итоге чему-то нас учит, идет нам на пользу. Мы просто не отдаем себе в этом отчета. Те, кому повезет, кто не заболеет, пройдет целым и невредимым через все ловушки COVID-19, должны задуматься о главном — каким должен быть новый мир.
— А каким вы себе его представляете?
— Таким, в котором человек научится ценить самые простые вещи, скажем, посидеть в кафе с бокалом вина или сходить в кино, пусть даже на самый банальный фильм. Вот уже 60 лет, как я во всем ищу и нахожу позитив. После дождя или урагана всегда сияет солнце. Мы пробираемся через черный туннель, в конце которого нас ждет свет. Пройдя через испытания, мы лучше поймем окружающий мир.
— В самый разгар пандемии вы приступаете к съемкам нового фильма. Это вызов обстоятельствам?
— Это моя юбилейная, 50-я лента. Начинаю работу на днях в надежде, что кинематографические боги от меня не отвернутся в эти тяжелые времена. Надо уметь быть смелым, когда всем страшно.
Кино я ставлю выше всего на свете. Этим прощальным фильмом я хочу отблагодарить моего зрителя, который был со мной на протяжении стольких лет, радуясь моим удачам и переживая провалы. Хочу расстаться со всеми весело, с музыкой, доставляя себе и публике удовольствие. Моя картина посвящена любви, она для меня была и остается высшей ценностью. Без нее жизнь лишилась бы всякого смысла. Мой фильм состоит из двух частей. Во второй, съемки ее пройдут в марте, к моей команде присоединится Жан-Луи Трентиньян.
— Актеру в конце нынешнего года исполняется 90 лет. Он тяжело болен — у него рак. Изредка он выступает с чтением стихов, но снимается только у вас. Трентиньян — ваше альтер эго, каким для Феллини был Мастроянни?
— Блистательный Жан-Луи — мой талисман, который всегда приносил мне удачу. Начиная с «Мужчины и женщины», все мои фильмы с его участием покоряли зрителя. Кстати, изначально Жан-Луи не хотел, чтобы я снимал сиквелы «Мужчины и женщины». Боялся, что я испорчу оригинал.
— Поскольку жизнь остается, по вашим словам, «величайшим в мире сценаристом», почему бы вам не снять фильм, посвященный COVID-19?
— Главной звездой моего последнего фильма будет именно COVID-19. В него также войдут отснятые мной манифестации «желтых жилетов», забастовки общественного транспорта и опустевший в дни карантина Париж. Пока не знаю, чем закончится моя лента, но надеюсь, что любовь победит пандемию.
— Вы сами в любви всегда были удачливы?
— Конечно, нет. Любовь может делать больно, стать причиной невыразимых страданий. Но она всё равно лучшее в жизни, даже когда приносит нам мучения. Я бы не сказал, что всегда пользовался успехом у прекрасного пола. Скорее, был менее невезуч и несчастен, чем большинство мужчин. Мне встречались женщины, которые умели говорить «нет». Это меня научило ценить успех.
— Что вы цените больше всего в прекрасном поле?
— Влюбленная женщина готова принести себя в жертву. Но если она перестает вас любить, то может безжалостно разрушить вашу жизнь.
— Вы сказали, что «Любовь лучше, чем жизнь» будет вашим последним фильмом. Не верится, что вы расстанетесь с кино. Знаменитый режиссер Клинт Иствуд, которому исполнилось 90 лет, продолжает снимать.
— В моем возрасте я не хочу сделать лишний фильм и всё испортить. Надо уметь в нужный момент поставить точку. Дело в том, что съемки требуют от меня большой физической нагрузки. Я не только режиссер, но и оператор своих лент и не расстаюсь с камерой. Поэтому приходится быть атлетом. Если бы я руководил съемками, сидя в кресле, то мог бы продолжать до 100 лет. Подобно генералу, режиссер на съемках командует целой армией. Я стремлюсь контролировать абсолютно всё, до малейших деталей. В хорошей команде постановщик, актеры и технари должны быть бесстрашными бойцами. Только так добиваются успеха.
— 30 октября вам исполняется 83 года — день рождения вы отметите на съемочной площадке. Какое событие было главным в вашей жизни?
— Судьбоносным считаю день, когда в семь лет мне впервые в руки попала кинокамера. Это чудо полностью изменило мою жизнь.
— Действительно, трудно представить вас без камеры. Чем же вы займетесь на пенсии?
— Попытаюсь передать то, чему научился, молодому поколению. Для этого я создал киноателье в городке Боне.
— Почему вы никогда ничего не ставили в театре — ни в драматическом, ни в оперном?
— Потому что в театре нельзя увидеть глаза актеров, которые лучше всего передают эмоции. Именно глаза важны для создания образа. На сцене это не получится.
— Как вы относитесь сегодня к своим фильмам? Ведь далеко не все из них оказались удачными.
— Как к своим детям… Больше всего переживаешь за тех, у кого проблемы. Люблю все свои ленты, но в первую очередь те, что не получили признания. Мне интересны даже их недостатки. Ведь каждый из фильмов — это год или два работы, а значит, и моей жизни.
— Совершит ли мобильный телефон революцию в кинематографе, о которой сейчас так много говорят?
— Несомненно. Это камера завтрашнего дня, у нее грандиозное будущее. Мы еще не осознали потенциал мобильника. Сегодня в мире семь миллиардов людей, которые мгновенно фиксируют важнейшие события. Эти очевидцы стали главными репортерами, благодаря им мы узнаем обо всем из первоисточника. Сегодня на смартфон снимают любители, завтра — профессионалы. Свой 49-й фильм — комедию «Неуловимая добродетель» — я снял на такой гаджет всего за 13 дней.
— Почему голливудскому кино в той или иной мере удалось завоевать весь мир?
— Потому что Голливуд делает фильмы для детей — маленьких и больших, которые так и не повзрослели. Поскольку последних на свете много, его продукция пользуется спросом. В свое время я отказался от голливудских сирен, не поехал в Америку, потому что не хотел снимать картины, в которых всё решает продюсер, а режиссер лишь исполняет его волю. Я никогда не работал на заказ, а там не смог бы делать свое кино.
— В чем для вас главная миссия кинематографа?
— Начиная с 1895-го, когда его изобрели братья Люмьер, кино оказалось лучшим летописцем нескольких эпох. Лжи стало меньше, тогда как раньше можно было рассказывать всякие небылицы. Если бы сегодня существовали кадры распятия Христа или Жанны д’Арк на костре, люди говорили бы меньше глупостей. Конечно, можно врать и с камерой. Кино — самое совершенное оружие, посильнее атомной бомбы. В руках гения оно может повлиять на нашу историю и культуру. Для тирана это мощное орудие пропаганды.
— Вам ближе авторское или зрительское кино?
— Придерживаюсь золотой середины. Мои фильмы развлекательные и одновременно отражают мир, в котором мы живем. Они свидетели нашей эпохи.
— Последние французские звезды — Брижит Бардо, Жан-Поль Бельмондо, Ален Делон — по причине возраста и недугов давно отошли от дел. Где же новые светила, ради которых публика идет в кино?
— Звезды по-прежнему появляются. Проблема в том, что они зажигаются и на наших глазах быстро гаснут. У них короткий век: один-два фильма. Обществу потребления постоянно нужен новый продукт.
— Какие три лучших, на ваш взгляд, фильма в истории кинематографа?
— «Поющие под дождем» Стэнли Донена, «Летят журавли» Михаила Калатозова — лента, которой я помог попасть на Каннский кинофестиваль, и все картины Чарли Чаплина.
— Что можно пожелать вам на день рождения?
— Приехать в Москву на будущий год вместе с фильмом «Любовь лучше, чем жизнь».
Юрий Коваленко
