Чувствую себя отвратительно.
Это в детстве я считал: хорошо болеть, все вокруг тебя носятся, все тебе желают поправиться и спрашивают, не надо ли что-то сделать.
Мы жили с мамой в большой коммунальной квартире, и если кто-то заболевал, особенно дети (детей в квартире было пятеро), то соседи пытались как-то помочь: сходить в аптеку, в магазин, почитать книгу, убраться в комнате, принести что-нибудь вкусненькое.
Мама работала, и по уходу за больным бюллетень не выписывали. Единственное — когда я болел, маму раньше отпускали с работы.
Ты лежишь целый день и ждёшь, когда же придёт мама.
Соседи, конечно, люди хорошие, добры, заботливые, но приход мамы — это всегда невероятная радость.
Помню, болел корью. Затемнённый свет. Сладкий чай на стуле рядом с кроватью. Голос мамы: «Ты скоро поправишься, не бойся».
И вот ведь она, психология ребёнка: я и не боялся. Мало того, вёл себя как садист. Всё время терроризировал маму вопросами:
«А что будет, если я умру?»
«А как меня похоронят?»
«А будешь ли ты плакать?»
«А что скажут мои друзья?»
Я это отлично помню. Мне было 7-8 лет.
В болезни что хорошо?
В школу не надо ходить — раз.
О тебе все заботятся — два.
Ты можешь спать сколько хочешь — три.
А ещё можно много читать. Книги мама, несмотря на скудную зарплату, покупала всё время. И у нас постепенно набралась приличная библиотека.
…Обо всём этом я вспоминаю, пока измеряю температуру, принимаю лекарство, готовлю чай.
Коронавируса боюсь.
Нахожу у себя тысячу симптомов проявления этой болезни.
Нафантазировал самого скверного.
Сегодня среда, обычно в этот день мы проводим трансляцию. Трансляцию отменил. На письма не отвечал.
Прочёл добрые строчки от Натальи Николаевны Майоровой. Как замечательно пишет Наталья Николаевна!
Наша переписка завязалась случайно.
Не устаю удивляться возможностям интернета.
Марат Рауфович тоже плохо себя чувствует, поэтому мы отменили ответы на письма.
С трудом написал страничку для дневника.
Вспомнил, как вчера с трудом дозвонился до врача скорой помощи.
Вспомнил свои переговоры с главным врачом Московской станции скорой и неотложной помощи Плавуновым Николаем Филипповичем.
На скорой работает огромное количество врачей, диспетчеров, фельдшеров, и многие из них пользуются компьютером.
Вот я и предлагал Н.Ф. Плавунову обучить сотрудников за короткий срок слепому десятипальцевому методу наборы на клавиатуре.
Помню, Николай Филиппович меня внимательно по телефону выслушал, сказал, что выяснит потребность, и через неделю сообщит о результатах опроса сотрудников скорой помощи.
Через неделю я позвонил.
Он сказал мне:
— Мы обсудили ваше предложение, провели опрос среди сотрудников, и не видим необходимости в обучении сотрудников.
Коротко.
Ясно.
Исчерпывающе.
Что я требую от обычных людей?
Почему я удивляюсь, что простые врачи, медсёстры не проходят «СОЛО»?
Они и не будут проходить, если не вменить это в обязанности.
Если меня не понимает доктор медицинских наук, профессор, главный внештатный специалист по скорой медицинской помощи, главный врач ГБУ «Станция скорой и неотложной медицинской помощи им. А.С. Пучкова» департамента здравоохранения города Москвы, что же требовать от рядовых работниках скорой помощи?
А бумаг там — видимо-невидимо: запросов, объяснений, разработок, заключений, сообщений, требований, писем.
И всё это создаётся на компьютере.
И всё это набирается двумя пальчиками.
И на одну страницу текста уходит у каждого 30-45 минут, а могло бы уходить — пять-шесть минут.
Но этого Николай Филиппович Плавунов не понимает. Ему кажется, что не имеет никакого значения, владеет специалист десятипальцевым методом или не владеет. Он сам — профессор, доктор наук, главный врач — не владеет, так зачем владеть всем остальным?
А на мой взгляд, каждый диспетчер, каждый руководитель отдела, каждый дежурный врач, консультант, используя в работе компьютер, просто обязан набирать десятипальцевым слепым методом.
Этому навыку необходимо учить будущих докторов в медицинских вузах.
Когда-то на эту тему я много говорил с Олегом Олеговичем Янушевичем, ректором Московского государственного медико-стоматологического университета им. А.И. Евдокимова.
По этому поводу у меня была переписка и с ректором Первого Московского государственного медицинского университета им. И.М. Сеченова (1-й «мед»), и с ректором Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н. И. Пирогова (2-й «мед»).
Писал я письма руководителям медицинских институтов Санкт-Петербурга и Саратова.
Старался писать нестандартно.
Вот, к примеру, письмо, которое я написал Олегу Александровичу Гриненко — проректору по лечебной работе Первого Санкт-Петербургского государственного медицинского университета имени академика И.П. Павлова.
Глубокоуважаемый Олег Александрович!
Я, психолог и журналист, педагог (более 30 лет преподавал на факультете журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова), обращаюсь к Вам с просьбой рассмотреть предложение, связанное с обучением студентов и педагогов университета компьютерной грамотности, включая слепой метод набора на клавиатуре компьютера.
Пишу Вам письмо и волнуюсь: двадцать пять лет я жил в Ленинграде на улице Скороходова (теперь Большая Монетная), что в трёхстах метрах от корпуса ПСПбГМУ.
В 1955 году, если не ошибаюсь, мальчиком я познакомился со студентом Вашего университета (тогда института). Юношу звали Василием, а фамилия — Аксёнов. Да-да, студент был чуть старше меня, и мы подружились. Так я познакомился с великим в будущем российским и советским писателем Василием Павловичем Аксёновым. Он потом написал прекрасную книгу «Коллеги». По ней был снят фильм о врачах.
И ещё воспоминания (мне ведь 76 лет). В школе я учился — 69 школа на углу улицы Скороходова и Кировского проспекта — в одном классе с Иваном Павловым, внуком академика Ивана Павлова.
Как всё, Олег Александрович, переплетается!
И другое. Длительное время я воспитывался в семье кинорежиссёра Григория Рошаля. Именно Григорий Львович Рошаль снял фильм «Академик Иван Павлов», где роль академика играл Александр Борисов.
Не помню, в одиннадцать или в двенадцать лет я сильно заболел, и меня положили в больницу Эрисмана. Лечили меня (и вылечили) доктора Дардык и Фёдор Углов.
Простите меня за столь длинное вступление, но мне хотелось бы, чтобы Вы меня почувствовали, поняли.
А теперь — суть.
Всем докторам (выпускникам ПСПбГМУ) придётся заполнять истории болезни, писать справки, эпикризы, отчёты, планы на компьютере.
А ещё — доклады и рефераты, а тем, кто пойдёт в науку — диссертации. Тоже на компьютере.
Знаю, что 95% преподавательского состава Вашего университета и 92% студентов на компьютере работают одним-двумя пальцами.
А ведь можно научиться набирать слепым методом за три-четыре недели и одну страницу текста писать за пять минут, а не за полчаса, а то и час.
Мы, Олег Александрович, предлагаем ПСПбГМУ.нашу корпоративную версию «СОЛО на клавиатуре», которую можно установить на все компьютеры в университете, чтобы все студенты, преподаватели и другие сотрудники могли научиться набирать слепым десятипальцевым методом.
Более подробно мы готовы всё рассказать по телефону, а если нужно — приехать и устроить презентацию нашего «СОЛО на клавиатуре».
С уважением, Владимир Шахиджанян
На своё послание я не удостоился ответа. Когда звонил в приёмную проректору по лечебной работе О.А. Гриненко, то мне сообщили: письмо было, но куда-то потерялось. Попросили прислать ещё раз.
Я прислал. И оно снова потерялось.
В третий раз оно вроде никуда не делось, и по телефону секретарь Гриненко мне сказала: «Если будет надо, мы вам позвоним».
С тех прошло около года. Мне так и не позвонили.
Пытался сегодня дозвониться до своей поликлиники, чтобы вызвать врача. Не смог. Или занято-занято-занято, или длинные, невероятно длинные гудки (трубку никто не берёт).
Я опросил сегодня по WatsApp своих знакомых (из тех, кто заболел в недавнее время), сколько времени они потратили, чтобы вызвать на дом врача. От двух часов до пяти!
Это ужасно. Человек бы и не вызывал скорую помощь, но он не может вызвать участкового доктора и доводит себя до состояния, когда без скорой не обойтись.
Мне повезло. Я неплохо знаю нескольких докторов из своей поликлиники, у меня есть номера их мобильных телефонов. Позвонил и попросил помочь мне вызвать врача на дом.
Вечером ко мне пришёл доктор. Замечательный врач. Спокойный, ровный, внимательный. Шитиков Алексей Викторович.
Он пришёл в облачении космонавта.
И хотя у него много вызовов, доктор всё делал без спешки, спокойно. Послушав мои лёгкие, сказал:
— Судя по всему, у вас ОРЗ. Изменений в лёгких я не слышу. На всякий случай давайте возьмём анализ на COVID.
Три лёгких движения, и из носоглотки взяли мазки.
После визита доктора мне стало спокойнее.
Если больному не стало легче после разговора с врачом, значит, это плохой врач. Так сказал Владимир Бехтерев. Об Алексее Викторовиче он бы сказал, что тот хороший доктор.
Вот, собственно, и весь день.
Только бы не коронавирус. В 80 лет при диабете и онкологическом заболевании получить коронавирус — это страшно.
Вечером, несмотря на плохое самочувствие, я не удержался, подошёл к компьютеру, посмотрел, сколько новых читателей книги «Курить, чтобы бросить!» (их было 83 — маловато, конечно, маловато) и фотографии новых учеников по «СОЛО на клавиатуре» (их было 126 — тоже хотелось бы больше).
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Я вспомнил, как со мной вели переговоры по «СОЛО» в одном известном университете. Обнадёжили и сказали, что возьмут три тысячи лицензий. Удивились, что мы так дёшево продаём наш продукт.
Сначала были телефонные звонки, потом переписка, затем пять-шесть встреч. И всё время находились какие-то причины, чтобы отодвинуть окончательное решение.
Наконец, мне намекнули, что нужен откат. Я отказался. И тогда мне спокойно сказали: «Вы знаете, мы подумали и решили, что «СОЛО» нам не нужно. Это не входит в учебные программы, мы спокойно обходимся без этого».
Да, когда мне намекнули: «Дай взятку», я впрямую сказал: «Этого не будет».
Так чему удивляться, что мы такая страна?
Выберите идею. Превратите её в смысл жизни, думайте о ней, мечтайте о ней, живите ею. Пусть каждая часть вашего тела будут наполнены ею. Пусть другие идеи пройдут стороной. В этом состоит путь к успеху.
Нянаждихаш (1940 г.), известный мыслитель
