Утром сел в автомобиль, за рулём Алексей Владимирович Косякин, и мы поехали в офис.
Да-да, конечно, сильно изменился трафик автомобилей в Москве.
Сергей Семёнович Собянин, наш мэр, утверждает, что на четверть снизилась загрузка дорог.
Может быть, она и снизилась, только пробки не исчезли.
Как были, так и остались. Каждая поездка — нервы. Конечно, меньше, чем в городском транспорте, раза в три, ибо на тебя никто не давит слева, справа, сзади, спереди, тебя не сжимают в тисках, не дышат на тебя перегаром, чихая, кашляя, сморкаясь, не заражают гриппом, ангиной и другими болезнями.
Едешь в машине, слушаешь музыку или ведёшь неспешный разговор с пассажиром.
Пробка.
Можно обсудить многие проблемы.
За разговором время проходит незаметно.
Так мы и поступаем с Алексеем Владимировичем Косякиным.
С утра он вёз меня к доктору.
По пути сделал восемь звонков: во ФСИН (Федеральная служба исполнения наказаний), директору Физического института Колачевскому Николаю Николаевичу.
Позвонил и в четыре учебных вуза — МАИ, МГТУ им. Баумана и Институт русского языка.
Ещё три года назад у меня был разговор с Евгением Юрьевичем Прохоровым, ректором Института русского языка им. А.С. Пушкина.
Говорят, обещанного три года ждут. Филологам, в том числе и иностранцам, изучающим русский язык, владение слепым десятипальцевым методом сверхнеобходимо. Но у нас почему-то дальше общих разговоров, бюрократической переписки и откладывания решения на более поздние сроки ничего не движется.
С одной стороны, мы нужны всем. У нас, как говорится, неограниченный рынок. Только в России 84 млн работают за клавиатурой компьютера. Только в России!
А ещё есть страны СНГ. По «СОЛО» занимаются в Украине, Белоруссии, Армении, Грузии — во всех бывших союзных республиках. Это ещё 20 миллионов работающих за компьютером.
Мы нужны выходцам из России, проживающим в дальнем зарубежье: США, Австралии, Китае, Японии, Тайланде, Чехии и во многих других странах. Это ещё миллионов десять потенциальных учеников.
К сожалению, кроме меня, никто рекламой и продвижением не занимается.
Пока мы платим Гуглу за баннеры, это что-то даёт. Платим Яндексу приличные деньги, но затраты на Яндекс не окупаются.
Кстати говоря, в самом Яндексе, где более 7 000 человек работают за компьютером, слепым методом владеют лишь 3-4%.
Администрация Яндекса не считает нужным за две-три недели научить сотрудников, чтобы они работали эффективнее.
Деньги у Яндекса есть, желание работать лучше есть, а учить людей они не хотят.
Почему?
Всё просто.
В руководстве Яндекса никто не владеет десятипальцевым методом. Если руководство не владеет, оно как рассуждает: «Зачем простым сотрудникам уметь?»
Стоит зайти в любой колледж, и легко убеждаешься: ни преподаватели, ни учащиеся не владеют скорописью. Тычут двумя пальцами по клавиатуре, делая (и исправляя, на что уходит много времени) постоянные опечатки.
Все вузы, институты, университеты (я говорю о руководстве) морщатся, когда заводится разговор о возможности обучения сотрудников и студентов правильной работе за клавиатурой компьютера.
Единственное, что удалось — договориться с Педагогическим университетом (бывший им. Ленина). Там начали учить первокурсников, и некоторые преподаватели включились в процесс освоения «СОЛО».
Почти две тысячи человек в Педагогическом университете прошли нашу программу, набирают и радуются.
Есть преподаватель-энтузиаст в Московском государственном университете путей сообщения, Елена Викторовна Литвинова. Я просто мечтаю с этой женщиной встретиться, подарить ей цветы и поцеловать руку.
Будет ли продолжен этот опыт — пока не знаю.
Обещал посмотреть и, может быть, использовать наше «СОЛО» недавно возглавивший МАИ Михаил Асланович Погосян.
С Московским авиационным институтом у меня давние связи.
Помню, читал там курс лекций «Гимнастика души». Два года проводил беседы по сексу, готовя книгу «1001 вопрос про ЭТО». Большой зал Дома Культуры МАИ, что на Волоколамке, всегда оказывался переполненным.
Думаю об этом, разговаривая по телефону с ректорами, заведующими кафедрами информатики, с ответственными сотрудниками, которым велено решать вопрос с нашей программой.
Если им не напомнишь (у нас в стране всё так), через две недели они забудут о поручении. А через три недели и начальство, давшее это поручение, забывает. Так зачем париться! Отложить в сторону, пройдёт время — забудут. Вспомнят — тогда можно к этому вернуться.
Мы долго ехали по Ленинградскому шоссе в больницу, где меня пользовал Юрий Петрович Савин.
Чудный доктор! Умный, добрый, талантливый, блестящий профессионал, владеющий мануальной терапией и психотерапией в одинаковой степени хорошо.
Вышел от него, как всегда, обновлённым.
Пока с А.В. Косякиным добирались до фирмы, раздался звонок от Сергея Владимировича Евстигнеева из Калининграда, руководитель регионального Агентства по развитию связи и массовых коммуникаций.
Он обещал перезвонить и слово своё сдержал. Таких людей, делающих, что обещают, процентов пять, не больше. Девяносто пять процентов заверяют, что перезвонят, а кладут трубку и знают: звонить не будут.
А если ты им перезвонишь, они ворчат: «Что Вы звоните? Я же сказал, сам позвоню. Вопрос ещё не решён».
Исполнительская культура у нас отсутствует. Это одна из причин, почему так слабо развивается малый и средний бизнес.
Многие начальники, чиновники, обещают, тянут-потянут и вытянуть не могут.
В офисе, куда мы добрались через сорок минут после больницы, мы пообедали и я сел диктовать Марату Рауфовичу. Тут открылась дверь, и зашёл улыбающийся Фёдор Владимирович Проходский: «А вот и я!»
Как будто он и не покидал почти год назад нашу фирму.
Мы с ним по-братски обнялись, улыбаясь, долго трясли друг другу руки.
Смотреть на Фёдора Владимировича без улыбки не могу.
Он мягкий, добрый, искренний, отзывчивый, открытый, лукавый, образованный, тактичный, обаятельный, умный и талантливый. Проработал у нас год.
Сегодня, увидевшись, сказал ему: «Если захотите вернуться, я готов».
Более часа мы гуляли с ним в окрестностях фирмы и зашли в армянскую церковь, что на Трифоновской. Там я встретил архиепископа Езраса.
Мы с Езрасом хорошо пообщались.
Вернулся в офис, смотрю — а день-то заканчивается.
Продиктовал дневник, отправил около пятнадцати писем, сделал черновик рассылки, которую планирую отправить в конце февраля.
Вот, собственно, и всё.
Девять вечера. Полагалось бы Марата Рауфовича Рахматулина отпустить, ему ещё два часа добираться до дома.
Впрочем, не совсем всё.
По телефону общался с Сергеем Николаевичем Есиным. Дело в том, что к нам пришёл устраиваться на работу один из студентов Литинститута, и мне захотелось узнать у Сергея Николаевича мнение об этом студенте. Все прозаики в Литинституте так или иначе связаны с кафедрой русской литературы, которую возглавляет Сергей Николаевич. Есин обычно говорит правду, хотя нередко преувеличивает заслуги своих студентов. На этот раз я услышал: «О-о-о, это талантливый разгильдяй! Умница, с отличной памятью, прекрасно пишущий, хорошо рассуждающий, но не способный собраться. Бери его и воспитывай».
Я сказал, что подумаю. Признаюсь, устал воспитывать.
Из Сочи позвонил Владимир Михайлович Платонов.
Мы обусловились через неделю встретиться в ТПП Москвы (Платонов её возглавляет) с тем, чтобы договориться о моём выступлении перед членами палаты. А также говорили о том, чтобы научить аппарат палаты набирать десятипальцевым методом.
А вечером с Алексеем Владимировичем Косякиным поехали в ресторан «Ноев ковчег» на поздний ужин. Ужинали с заместителем главного редактора газеты «Ведомости» Кириллом Евгеньевичем Харатьяном и его другом Антоном Юльевичем Ольшвангом.
Антон Юльевич — художник. От реализма далёк. К кубизму отношения не имеет. Авангардом интересуется. Знаменит своими неразгадываемыми кроссвордами.
Два часа мы вели неспешную беседу. Вспоминали талантливых людей. В разговоре всплыли имена Александра Кабакова и Юрия Роста.
Забыл написать, что сегодня полтора часа занимался просмотром видеоинтервью, которое я взял у Терезы Дуровой.
Надо было убрать затыки, повторы, кое-где дать стоп-кадр, ибо это придаст особую ритмику интервью. Вроде, всё мелочи, а интервью стало лучше.
Вот и весь день.
Как его оценить? На троечку, наверное.
Почему?
Дел много, но мы не занимались главным:
- Поиском новых сотрудников — программистов, редакторов, видеооператора.
- Не появилось ни одной новой зацепки по корпоративной версии. Вся страна не умеет набирать десятипальцевым методом, а мы не можем найти желающих научиться.
Конечно, вечером я смотрел фотографии новых солистов. Радовался. Но они люди, занимающие средние посты, не решающие. А пойти к первому лицу, от которого зависит решение, брать или не брать «СОЛО», они стесняются.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Каждый день думаю: продолжать записывать дневник, или нет? Хочу или не хочу, на него час уходит. А есть ли отдача? Не знаю.
Наверное, мне надо быть более агрессивным, составить список и работать с институтами, университетами, колледжами, министерствами и ведомствами, агентствами, корпорациями, фирмами, объединениями, клиниками…
Вот Почта России. Однозначно сотрудники почты должны владеть десятипальцевым методом. Два года мы говорили на эту тему с руководством. И те решили не учить сотрудников: «Зачем?»
А ведь к Почте России относится и Почтовый банк, и этим сотрудникам тоже нужно «СОЛО».
И возглавляет Почту России вроде современный умный образованный обаятельный человек, закончивший МГТУ им. Баумана Дмитрий Евгеньевич Страшнов. Как его склонить в нашу сторону?
Своим терпением мы можем достичь большего, чем силой.
Эдмунд Бёрк (1729-1797), английский государственный деятель, оратор
