Громкое дело о массовом насилии над детьми в Лазуренской школе-интернате Челябинской области получило неожиданный поворот. Обвинение предъявлено лишь одному 51-летнему предпринимателю Сергею К. Пять случаев насилия, о которых рассказали дети, не нашли подтверждения. В деле остались только два эпизода растления несовершеннолетних. Воспитатели, которых обвиняли дети, вернулись к работе. Мы узнали, как развивается ситуация.
Показания детей против супружеской пары, мужа и жены, которые работают педагогами-воспитателями в интернате, не нашли подтверждений. Они проходят по делу как свидетели.
Ход расследования мы попросили прокомментировать председателя «Ассоциации приемных родителей» Челябинска Ирину Ефимову, уполномоченного по правам ребенка в Челябинской области Ирину Буторину и адвоката потерпевших Андрея Лепехина.
Напомним, семь детей попали в приемные семьи, где и рассказали родителям о том, что с ними происходило в школе-интернате. Стало известно, что детей на выходные часто забирал на рыбалку некий мужчина, «дядя Сережа», и растлевал несовершеннолетних воспитанников. Также пострадавшие сообщили, что к происходящему с ними была причастна супружеская пара, муж и жена, которые работали в школе-интернате педагогами-воспитателями. По рассказам детей, они якобы постоянно устраивали оргии, в которые вовлекали воспитанников.
По фактам сексуального насилия над детьми было возбуждено уголовное дело. Потерпевшими были признаны семеро детей, которые не достигли 14 лет. Обвинение предъявили 51-летнему предпринимателю, «дяде Сереже». Выяснилось, что он оказывал интернату спонсорскую помощь. Получил диплом социального педагога, чтобы быть поближе к детям. Органы опеки выдали ему разрешение на общение с детьми в «гостевом режиме».
А вот педагоги-воспитатели, которых ранее называли причастными к надругательствам над детьми, успешно прошли проверку на полиграфе и теперь проходят по делу как свидетели. Об увольнении их из школы-интерната, как мы выяснили, и речи не идет.
— Я, честно говоря, в шоке. Я не понимаю, как такое вообще возможно — эта супружеская пара, педагоги-воспитатели, приступили к работе и их проверяют на профпригодность. Как? — возмущается руководитель «Ассоциации приемных родителей» Ирина Геннадьевна Ефимова. — Даже если их причастность к совершению преступлений не была установлена, они ведь допустили ситуацию, когда массовое насилие над детьми стало возможно. Я считаю, что таких людей и на пушечный выстрел нельзя подпускать к детям.
Как получилось, что этот так называемый волонтер «дядя Сережа» безнаказанно развращал детей? Обычно волонтеры приезжают в интернат группами, проводят для детей какие-то праздники и мероприятия. А этот «организовывал досуг» детей один, с ним мальчиков отпускали на рыбалку. Никого это не насторожило?
Наши мамочки поинтересовались: «А почему эти педагоги не отстранены от работы?» И услышали: «Но вы же не подали на них заявления на открытие уголовного преследования». Это, оказывается, родители должны были открыть на этих воспитателей уголовное преследование… Когда наши приемные мамы начали у следователя спрашивать, что происходит, посвятите нас, он сказал: «Будете много вопросов задавать — и на вас найдется статья».
Ранее фигурировали 7 эпизодов развратных действий в отношении несовершеннолетних, теперь подтверждаются только два, а вскоре, я думаю, не найдут подтверждения и они.
— Но пострадавшие дети называют одни и те же детали. Находясь в трех разных приемных семьях, дети не могли сговориться и все это выдумать.
— Дети во всех красках рассказывают подробности. Даже если кто-то эту сказку в детском доме и сочинил, они не смогли бы ее запомнить столь досконально... Сейчас с детьми работает независимый психолог. Все ранее рассказанное дети подтверждают.
— Дети с задержками психического развития склонны что-то придумывать?
- У меня в семье тоже есть такие дети. Память у них на самом деле короткая. Они хорошо помнят из прошлого только что-то экстраординарное, когда они оказывались в шоковой ситуации.
У меня, например, есть один мальчик из школы-интерната в Коркино. По его поведению я поняла, что там насилие было чисто физическое. Если я иной раз в сердцах повышаю голос, он пугается. Учительница как-то закричала на уроке, ребенок описался. Если дети начинают беситься, размахивать руками, он сразу закрывает голову. Он может рассказать, что его в интернате били, наказывали. Все остальные мои дети свой детский дом вообще не помнят. Потому что с ними там ничего страшного не происходило.
Директор института коррекционной педагогики, академик РАО Николай Малофеев считает, что в данном случае обязательно столкнутся две стороны.
- С одной стороны, будут люди, которые, защищая честь мундира, будут рассказывать про плохих детей. С другой стороны, найдутся борцы за права детей, которые будут во всем обвинять педагогов.
Если мы действительно хотим узнать правду, надо, чтобы с этими детьми говорил специалист и чтобы на этих детей не вешали ярлыки. Они действительно склонны к фантазированию, любят выдавать желаемое за действительность. Но, чтобы определить, есть у ребенка такая склонность или нет, с ними нужно разговаривать. А валить все на особенности состояния их здоровья и мировосприятия — на мой взгляд, необъективный подход.
Такие дети ввиду своих особенностей склонны попадать в плохие ситуации. Они достаточно искренние, они не умеют постоять за себя. И очень часто они ведутся на уговоры взрослых. Взрослый может провести беседу таким образом и зафиксировать такой результат, который ему нужен.
А что же детский омбудсмен Челябинской области Ирина Буторина, которая призвана защищать права детей?
— Директор школы-интерната уволилась, — говорит Ирина Вячеславовна. Что касается педагогов, которые фигурировали в рассказах детей, в их отношении уголовного преследования не проводится. С точки зрения Трудового кодекса оснований для отстранения их от работы нет.
Но, учитывая всю сложность ситуации, я обратилась с этим вопросом в областное Министерство социальных отношений. Непосредственно с детьми эти педагоги сейчас не работают. Было принято решение направить их на курсы. Они проходят сейчас дополнительное обучение, тренинги в Челябинске. Ситуация сейчас прорабатывается, окончательного решения по ней еще не принято.
— В каком состоянии сейчас находятся пострадавшие? — поинтересовались мы у Ирины Ефимовой.
- В нормальном состоянии. Они живут в семьях. Семьи у них хорошие. Приемных родителей, после того как они посмели во всеуслышание рассказать о том, что на самом деле происходит в этой школе-интернате, замучили проверками. Мамочек буквально вывернули наизнанку. Проверяли всех родственников до третьего колена. Чуть ли не под лупой смотрели, как расходуются средства. Мамочки писали отчеты вплоть до каждой копейки. Через какие унижения они только не прошли...
Не нашли, до чего можно докопаться. Деньги расходовались, включая заработную плату родителей, только на детей. Тогда стали проверять учебу ребятишек. Пытались вменить родителям, что они плохо развивают детей. Хотя были ребятишки, которые, попав в приемные семьи, вообще не разговаривали. А сейчас внятно изъясняются, читают и пишут.
— В этой непростой ситуации приемным родителям кто-то из чиновников или общественных организаций помог, поддержал?
— Мамы попытались пообщаться с министром социальных отношений Челябинской области, найти у нее поддержку, договориться, чтобы детей полечили в санатории. К сожалению, министр с ними даже не встретилась. Никакой помощи родители не дождались. Более того, их самих хотели сделать крайними, но не получилось.
Приезжал представитель из аппарата уполномоченного при Президенте РФ по правам ребенка. Он был с психологом; специалист подтвердил, что дети адекватные, не обманывают. Ну и что? Уехал — и с концами.
Следствие с родителями никакой информацией не делится. У нас сложилось впечатление, что дело просто хотят замять. Никому не нужна правда. Доходит до смешного. 15-летняя девочка из детского дома, которую два раза привозили на аборт, вдруг внезапно после проверки оказалась... девственницей. Хотя и врачи знают об абортах, и все медики в больнице, куда ее возили на операции. О чем тут можно говорить?
Другая девочка, которая, по словам детей, подвергалась насилию, сейчас проживает в приемной семье. До нее так никто и не доехал. Случившееся не спешат проверять.
Я вот думаю: может, это никому не интересно, потому что подобное повсеместно происходит в интернатах для умственно отсталых детей?
И почему-то больше не верится в правосудие. Получается, что детей обижали, все об этом слышали, все это видели, а сейчас говорят, что дети — дураки и все это придумали. С этим осознанием просто многим легче жить.
А мамы, насколько я знаю, сейчас пытаются покинуть территорию Челябинской области. Одна уже уехала, она надломилась, начала паниковать, сказала, что больше ничего не хочет, никаких следственных экспериментов, у нее одно желание — чтобы ее с приемными детьми оставили в покое.
Две другие мамочки — бойцы. Но и они собираются уезжать. Накоплений у них никаких нет. Будут на новом месте брать ипотеки. Но и другого выхода из сложившейся ситуации они не видят. Они это делают с целью безопасности. Просто спасают приемных детей. Я считаю, что это в принципе правильно. Потому что после такого беспредела гарантировать какую-то безопасность родителям и детям в Челябинской области никто не может.
— А какая опасность им может грозить?
— Схемы могут разыграть разные. Вплоть до того, что под предлогом дополнительного обследования могут забрать детей в психоневрологический диспансер. И проколоть их так, что они больше никого не узнают и напишут бумагу о том, что хотят остаться в детском доме.
Адвокат Андрей Лепехин из правозащитной организации «Зона права», который представляет интересы одной из семей, которая взяла из интерната ребенка, призывает не торопиться с выводами.
— Идет следствие. Говорить о том, подтверждаются эпизоды развратных действий или нет, еще рано. Давайте дождемся итогов расследования. По словам следователей, два воспитателя-педагога, муж и жена, которые фигурировали в рассказах детей, прошли проверку на детекторе лжи. Пока следствие, видимо, не нашло веских причин, чтобы отстранить их от работы и предъявить обвинение. В деле есть основной обвиняемый, если его арестовали, значит, пострадавшим детям верят.
Светлана Самоделова
