Дело о загадке Моны Лизы

О ее загадочной улыбке написаны целые тома исследований. Однако до сих пор неизвестно, существовала ли Мона Лиза на самом деле или это только плод гениальной фантазии Леонардо да Винчи. Последние открытия в этой области проливают свет на истинное имя загадочной женщины.

Только Эйфелева башня, Венера Милосская и Мэрилин Монро могут поспорить славой со знаменитой Моной Лизой.

Но как Джоконда стала звездой и откуда пошла ее известность? Дело в том, что на самом портрете нет ни названия, ни имени художника, ни даже времени написания картины. Изначально она была абсолютно анонимна.

Первое упоминание о картине появилось в книге знаменитого историка искусств эпохи Возрождения Джорджо Вазари, который лет через тридцать после смерти Леонардо написал о его шедевре. О том, что в 1503 году Леонардо да Винчи был заказан портрет третьей жены флорентийского торговца шелком Франческо ди Джокондо. Леонардо за заказ взялся, получил гонорар, через четыре года закончил работу, а дальше произошло нечто необъяснимое — заказ не был отдан заказчику. Почему — неизвестно! Наиболее очевидная версия: он осознал, какой шедевр создал, и не захотел, чтобы картина сгнила в фамильных склепах какого-то торговца шелком. Но может быть и второе объяснение: торговец шелком гражданин Франческо ди Джокондо из Флоренции никогда не заказывал Леонардо портрет своей жены.

Перед смертью Леонардо продал часть своих работ королю Франции Франциску Первому, в том числе и загадочный «Портрет одной флорентийской дамы». Изображение загадочной девы, по композиции напоминающее изображение Девы Марии, повесили — куда бы вы думали? — в королевскую баню.

ДЕВУШКА ИЗ БАНИ

Уже спустя несколько лет после смерти Франциска Первого название картины стерлось из памяти царедворцев, и картина просто украшала стены бани (где проходили неформальные встречи на высшем уровне), радуя глаза фаворитов нового короля. Портретом восторгались, да! Но чей он — не знали. Пока новый король Людовик XIII не повелел точно разузнать, кто же именно позировал для знаменитого итальянца. Примерно в начале XVII века уже популярное в Италии жизнеописание Леонардо пера Джорджо Вазари попало на глаза одному обитателю Лувра. Прочитав о потерянном портрете жены флорентийского купца, догадливый придворный пришел к выводу, что, возможно, девушка «из бани» и является исчезнувшей женой торговца шелком Моной Лизой дель Джокондо.

Так портрету было найдено имя. С той поры слава Моны Лизы растет. Ее превозносят как образец семейной добродетели, мудрости и невероятной реалистичности. Историки искусств пишут, что можно сосчитать, сколько ресниц нарисовано на ее веках. Появляются сотни подражательных портретов дам из высшего общества, на которых они изображены в позе Моны Лизы: по пояс, со сложенными на груди руками.

Даже ученые заинтересовались Моной Лизой. При Людовике XIV придворный математик обратил внимание на некие геометрические странности в композиции. Оказывается, фигура Моны Лизы вписана в идеальный равнобедренный треугольник. Но это еще не все.

Ученый произвел ряд измерений и сказал, что эта картина больше, чем портрет. Это ребус. Сплетенные руки дамы образуют сегмент окружности круга, радиус которого равен длине одной из боковых сторон равнобедренного треугольника, в который вписана ее фигура.

Попробуйте разделить длину радиуса круга, в который вписана дама, на длину радиуса круга, в которое вписано ее лицо, у вас получится ровно десять. Иными словами, в композиции картины явно скрыта некая математическая формула. Вопрос — какая? Известно, что Леонардо увлекался созданием перпетуум-мобиле — вечного двигателя. Он говорил, что если удастся сконструировать такую машину, можно будет понять секрет бессмертия! Уж не к нему ли приблизился Леонардо в портрете Моны Лизы?

За спиной Джоконды — мир первых дней творения. Величественная река, словно библейский источник бессмертия, течет за горизонт, впадая в вечность. На голове девушки — накидка, которую можно принять то ли за сетку для волос, то ли за небесный покров.

Именно при французском дворе рождается устойчивый слух: в картине Леонардо зашифровано какое-то послание насчет будущего человечества. С этого момента судьба самой картины становится интересней судьбы реальной женщины, послужившей прототипом.

Тем не менее выяснить, кем была Мона Лиза, пытаются. Кто-то из придворных дам озвучивает идею, что, может быть, это самая обыкновенная уличная девка. Но подобная версия быстро сходит на нет как салонный анекдот. Ведь то, что висит во дворце французских королей (даже в банях), считается образцом добродетели и эталоном вкуса. Такое положение вещей длится какие-то сто лет, пока с портретом жены торговца шелком не происходит первое ЧП. У бабы с загадочной улыбкой на устах (как ее прозвали при дворе) начинает слезать кожа, то есть, пардон, краска. Начинается маленький переполох. По приказу министра дворца портрет отправляют на бережную реставрацию. Проходит еще пятьдесят лет — опять реставрация, и в лице девушки из Флоренции появляются новые изменения, светлая лента, укрепляющая накидку, становится частью самого лба, в результате чего лоб Моны Лизы становится громадным, как у яйцеголового интеллектуала. Но картина по-прежнему завораживает.

РЕВНОСТЬ И ЗЛОДЕЙСТВО

Как-то картина попалась на глаза знаменитому Стендалю. Наблюдательный писатель заметил то, чего никто до него не замечал. А король-то голый — в том смысле, что образец женской красоты не имел бровей. Фантастика! Как же дотошный историк Вазари, писавший о том, что на портрете Моны Лизы можно сосчитать число ресниц на веках, не заметил отсутствия бровей? Посмотрите сами! В общем, это стало началом целой кампании по поиску недостатков в лице божественной женщины. Кто только не бросал камни в Джоконду! Даже знаменитый английский писатель и эстет Оскар Уайльд. Правда, его камень оказался плюшевым. «Да, она некрасивая, — вынес вердикт король лондонского истеблишмента, — но зато ее улыбка гипнотизирует».

Однако исследователи не собирались просто так отпускать Мону Лизу из своих цепких рук в свободное плавание невинного любования «незнамо чем». Они начали искать в улыбке смысл. «Она столь же загадочна, как и Сфинкс», — говорили они. Наиболее скептичные им возражали: «А что если никакой тайны нет, а Мона Лиза просто над нами насмехается?»

В общем, как обожание, так и ненависть мужчин по отношению к идеалу женской красоты становились все нестерпимее и вызывающе.

Первый, самый известный удар по Джоконде в XX веке нанес художник Марсель Дюшан — один из столпов скандальной живописи. На выставке сюрреалистов в 1919 году он вывесил работу, которая вызвала шок. К прекрасному лицу Моны Лизы были пририсованы борода и усы! Такой наглости никто не ожидал! Мона Лиза, конечно, не пострадала, зато художник, обезобразивший ее, стал знаменитым. Вот он — один из парадоксов оскорбления! Если ты покушаешься на шедевр, жди дивидендов. Пусть даже это и будет слава Герострата.

К Дюшану прибавился Казимир Малевич, который создал коллаж, на котором репродукция Моны Лизы была дважды перечеркнута крест-накрест, как будто знаменитую девушку чуть менее знаменитый художник пытался упрятать за колючую проволоку. На картине была надпись: «Частичное затмение». На Мону Лизу началась охота. Без правил. Ее портреты копировали и обезображивали — Сальвадор Дали, Энди Уорхол. На голову Моне Лизе надевали буденовку, к ее рту пририсовывали хищные клыки вампира! Даже Иосифа Сталина умудрились нарисовать в образе Моны Лизы.

Почему эта милая женщина вызвала у них столько злобы, художники не объясняли. Тем не менее настоящую известность Моне Лизе принесли вовсе не эти скандалисты. В рейтинг кумиров масскультуры она попала благодаря человеческой жадности, глупости и… патриотизму.

В 1911 году один из никому не известных художников-копиистов пришел в Лувр писать копию с Моны Лизы и увидел чистый прямоугольник на стене. Картины не было. Дежурный смотритель равнодушно пояснил: наверное, на реставрации. Художник поблагодарил и ушел. На следующий день он пришел снова. Картины не было. Художник пожаловался смотрителю. Тот извинился и сообщил о жалобе дирекции. Директор позвонил «в реставрацию» и потребовал либо вернуть живопись, либо указать точную дату конца работ. Реставраторы удивились: «Какую картину?» На другом конце провода повисло долгое молчание. Финита ля комедия. Только тогда о пропаже сообщили в полицию. Началась паника. Картину будто корова языком слизала. Прошел год, потом второй. Казалось, шедевр да Винчи безвозвратно утерян. И вдруг очередной звонок в полицию: один из римских антикваров получил странное предложение купить оригинал Моны Лизы.

ОГРАБЛЕНИЕ ПО-ИТАЛЬЯНСКИ

Предложение пришло по почте от некоего Винченцо. Уверенности, что картина подлинная, не было и на этот раз.

Таких звонков в комиссариат поступало до сотни в год. На всякий случай полиция попросила римского антиквара откликнуться и ответить согласием. Торговец приготовил деньги и сообщил, что готов сразу оплатить товар, если это окажется подлинником. В ответ загадочный по-средник предложил осуществить сделку немедленно по принципу: «Утром стулья — вечером деньги». Встреча была назначена через два дня. При передаче картины похитителя задержали. Великую женщину, скрученную в трубочку, принесли в дешевом фибровом чемодане. Картина оказалась подлинной.

Это была фантастика! Задержанным оказался некий Винченцо Перуджи, итальянец по происхождению, художник, пару лет назад работавший слесарем в Лувре. Картину он украл в выходной день, как обычно придя на работу. В зале, где висела Мона Лиза, никого не было. Бесстрашный малый подошел к шедевру, снял его со стены и вышел на черную лестницу. Там он вынул картину из рамы, засунул под халат и спокойно отнес к себе домой, где спрятал под матрасом.

Мона Лиза в качестве матраса, на котором горе-художник спал еще несколько месяцев! Такое могла придумать только жизнь!

МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА

В 1956 году один из посетителей Лувра кинул в нее камень. После этого инцидента картину одели в пуленепробиваемое стекло. В Японии в 70-х годах какой-то сумасшедший бросил в нее пузырек с несмываемой краской, но всего лишь только замазал стекло. Мону Лизу пытались уничтожить не только физически. Самой оригинальной была попытка превратить ее в мужчину. В середине XX века стала популярна версия, что Мона Лиза на самом деле — зашифрованный автопортрет самого Леонардо да Винчи. Потом Мону Лизу стали использовать как средство поощрения во время «холодной войны» с СССР. В 1974 году, на обратном пути из Японии, картину привезли в Москву. Это был знак признания Францией политики Брежнева. Вокруг Музея имени Пушкина выстроились толпы. В день на «Джоконду» смотрело около пяти тысяч человек. Примерно 430 в час. Девять секунд на человека.

И все же: кем на самом деле была Мона Лиза? Расследования, версии и находки яйцеголовых всех стран мира можно было назвать «Делом об улыбке Моны Лизы». Самый главный прорыв сделали итальянские архивисты. Продолжая рыться в окопах пыли и руинах старых фолиантов, они нашли дневники некоего секретаря кардинала Луи Арагонского, который при жизни Леонардо посетил двор Франциска Первого. Секретарь кардинала оставил записи об этом визите, уточнив, что знаменитый художник показал кардиналу несколько своих работ, в том числе портрет некоей флорентийской дамы, с которой его познакомил Джулиано Медичи. Эта фраза в записках секретаря и была сенсацией.

Дело в том, что Джулиано Медичи был родным братом правившего тогда Папы Римского — Льва Х. Никакой Моны Лизы из Флоренции он не мог знать. Но он знал другую женщину, внешне похожую на Мону Лизу. Однако это открыли не сразу. Началось все с того, что в поле зрения итальянских ученых в XX веке попал известный рисунок Леонардо — герцогиня д%u2019Эсте. Она была изображена в профиль. Сначала затрепетал какой-то ученый из Флоренции. Он усмотрел в ее чертах несомненное сходство с самой известной в Италии женщиной — Моной Лизой. Так, может быть, это она была изображена на портрете? Искусствоведам снова пришлось обратиться к истории. Оказалось, что у Изабеллы д%u2019Эсте была сестра, очень на нее похожая, а Джулиано Медичи имел славу одного из самых сладострастных типов своего времени, уловки которого по совращению красивых женщин иной раз не знали границ. Что, если Мона Лиза и была сестрой герцогини, с которой Джулиано искал возможности свидания? Сделать это незаметно, учитывая его сан и положение возлюбленной, было не так просто. Единственным выходом могли стать только встречи в доме сводника — например, художника, которому она позирует. Вазари писал, что Леонардо приглашал для флорентийской дамы шутов и музыкантов, которые забавляли женщину во время сеансов, чтобы вызвать ее улыбку. Вообще-то подобная забава не по чину для женушки какого-то купчика, пусть даже и богатого. Маловероятно, что у Леонардо было достаточно денег, чтобы оплачивать дорогостоящих музыкантов. Также сложно поверить, что их оплачивал прижимистый купец. В XIX веке Жюль Верн написал юношескую пьесу, в которой приписывал Леонардо связь с Моной Лизой, которой они предавались во время сеансов. Однако известно, что женщины не трогали воображение гениального художника. Тогда, может быть, предположение о том, что заказчиком портрета был брат Папы Льва Х, верно? В конце концов, он мог полюбить и жену торговца шелком, которая была из семьи обедневших аристократов и вполне могла быть дружна с сестрами д%u2019Эсте. Историки остановились на двух версиях. Либо это сестра герцогини д%u2019Эсте, дурачившаяся под прикрытием Леонардо, либо ее подруга — Лиза дель «джокондо», дурачившая мужа с самим кардиналом римской церкви. Любопытно, что Джокондо (Giocondo) в переводе с итальянского буквально означает «веселая», «довольная», «радостная». Может быть, изначально это была не фамилия, а всего лишь эпитет для девушки, данный ей самим Леонардо, насмехающимся над незадачливым мужем. Ведь это было в его натуре. Может быть, это лишь усмешка Леонардо над миром глупцов и ханжей, не замечавших очевидного. «Веселая герцогиня» — вот как можно было бы назвать портрет Лизы дель Джокондо. Потому-то Леонардо и не отдал заказанную картину торговцу шелком, что платил за работу вовсе не купец, а кардинал, и платил не за картину, а за сам процесс работы, используемый только как ширма для шикарного романа. А когда через четыре года связь закончилась, нужда в сеансах отпала, и отпала также необходимость Леонардо отдавать гениальный портрет. Вот и вся история. Была ли Мона Лиза женой торговца шелком или не была, важно не это. Так же как не суть важно ее истинное имя. Гораздо интереснее другое — то, как картина изменила судьбу реальной женщины. Говорили, что после того, как Леонардо написал портрет этой самой Лизы, ее нрав изменился. Она перестала быть добропорядочной. Влюблялась в одного за другим, рожала детей, соблазняла мужчин и в итоге стала бессмертной, продолжая заниматься этим и по сию пору.

Для XX века Мона Лиза — что-то вроде фирменного лейбла. Она стала той женщиной, которая прославляет мужчин, желающих ее опорочить. Ее красоту пытаются уничтожить, а она только над этим посмеивается. Бесконечное число раз.

КСТАТИ…

В отличие от многих других шедевров мировой живописи картину Леонардо похищали всего один раз. Когда вора нашли, на вопрос, зачем он это сделал, грабитель ответил: «Я — итальянец. А шедевр да Винчи должен принадлежать Италии». Подобные сентенции тронули итальянских судей, и злоумышленнику дали всего год с небольшим. Он отсидел, потом вернулся домой и ушел солдатом на фронт Первой мировой войны. Вернувшись домой, Винченцо (так звали грабителя) вступил в ряды фашистской партии, стал героем. С ним даже делали интервью, как с настоящим патриотом Италии. Он так и не узнал, что его великий земляк Леонардо самолично продал свой шедевр королю Франции за 4 тысячи экю. Между прочим, существует любопытная легенда, что один из потомков Моны Лизы в годы войны бомбил Милан, где в одном из монастырей находилась уникальная фреска «Тайная вечеря» Леонардо. Может быть, «голос крови» стал причиной того, что фреска каким-то чудом сохранилась.