Мне кажется, что если пристально присмотреться, в любом взрослом можно разглядеть то, каким он был ребенком.
Вот наш дворник — взрослый мужчина с усами и с каким-то очень детским взглядом. Он подметает асфальт, едва появившийся после зимы, и пинает кем-то брошенную на землю бутылку. Конечно, чтобы поднять ее после, но... Раз удар ногой, два удар ногой. Дать бы ему волю — пробежался бы от души по двору в своей оранжевой жилетке. Я так и слышу, как грохочет и хрустит несчастный пластик. И сердитый слесарь в не по погоде толстой фуфайке, ей-богу, готов бросить свою сигарету и побежать принимать пас.
А продавщица в супермаркете у дома? Мне даже из конца очереди видно, как ей тесно в красном фартуке с карманами — кто вообще такие еще носит? Пока очередной покупатель рыщет по своим карманам в поисках карты или кошелька, она с тоской глядит в сторону выхода. Домой ей еще не скоро, поэтому она просто гипнотизирует дверь тяжелым взглядом. Я готова поспорить на килограмм своих красных апельсинов, в детстве ей не было равных в игре в магазинчик. За круглой шиной, наполовину вкопанной в землю, она раскладывала детские сокровища — крышечки, фантики и продавала их всем ребятам во дворе. За деньги-камушки. Я приближаюсь к ней, и она пристально на меня глядит. Будто мысли читает. Думает, наверное: «Господи, ну что за банальщина». Ты сама-то, мол, что ли в детстве репортажи со двора писала? Возьмите вон лучше товары по акции, девушка. И если можете, оплатите по QR-коду.
На улице, около магазина, дама почтенного возраста (какой, кстати, возраст считаем таковым?) бросает вызов огромной весенней луже. Прыгает по досочкам, кем-то заботливо поставленным на маленькие островки асфальта, раз-два, три-четыре. Вот тебе и «классики», шаги между линиями. Только они тут не мелом сейчас нарисованы. А природой. И немного — безалаберностью городских служб.
Школьники шумными стайками выбегают из-за ворот. Рядом вышли на прогулку в обед сотрудники бизнес-центра, греются на солнышке. Каждый выбирает с кем ему сидеть за одним столом в столовой, с кем бродить по улицам, смотреть кино, готовить ужин, жить под одной крышей. «Каравай-каравай, кого хочешь выбирай». Главное, не ошибиться. А психологи и вовсе советуют начать с выбора себя.
Но есть и те, кто чаще сам по себе. Ну бывают же детские игры, где ты — один, ты сам по себе. Зарытые в землю «секретики» — цветочки, наклейки. Они упрятаны в землю под бутылочные стекла без посторонних глаз. Не знаю, может не в каждом детстве было такое. Но в моем старом дворе где-то еще, должно быть, хранятся надежно спрятанные сокровища.
В регистратуре поликлиники, куда я спешу, разговоры тоже напоминают мне одну детскую игру. «Вы поедете на бал?», — спрашивает, подняв брови, женщина по ту сторону пластика. Я киваю, почти что на бал, что уж там. «Черное-белое не носить, да и нет не говорить, перед сдачей анализа не есть», — сообщает она. Один неверный шаг, и ты уже не вне игры. Ну, то есть без направления. Ой, или мы играем в «глухой телефон?» Я как-то сразу не разобралась в этих правилах...
Мы, конечно, давно выросли. Стали взрослые, многие сами родители, большие начальники.
Только в душе у каждого — бегают казаки-разбойники, скачут в натянутую резинку озорные девчонки, взбирается и летит кубарем вниз царь горы. А там, где слабо сцеплено — снова разъединяются руки от самого легкого удара в бессмертных «вышибалах». Мы думаем, что мы такие взрослые, что перестали играть в игры. Но нет. Хотим мы или нет, игры играют в нас.
Света Нигматуллина
Фото: Freepik
