Куда они исчезают? Те, на кого надеешься, что спасут, вытянут, зазвучат. Лучшие певицы России.
Ирина Епифанова - вокалистка с диапазоном голоса в четыре с половиной октавы, как у Селин Дион, год сидела дома, вынашивая ребенка и альбом. Сын и музыкальный материал появились одновременно.
В памяти о ней болтаются какие-то незначительные детали. Разве что победа на конкурсе Ялта-90 исключение. А так… Неистребимая "Ямайка" времен солирования в "Браво". Уход из группы, принуждавшей ее перепевать репертуар Агузаровой. Попытка творческого союза с Максимом Фадеевым и мысль, что это могло быть куда интереснее того, что сложилось у него с Линдой, если бы не деньги последней. Слух о бракосочетании Ирины с Борисом Моисеевым - так добрый «дядя Боря» хотел раскрутить молодое имя, но рекламный трюк прилип к Епифановой, как банный лист. Песни Лайзы Миннелли и Барбры Стрейзанд в ее исполнении. Английский язык Ирине близок периодом учебы в спецшколе и в институте иностранных языков. Когда она начала писать себе тексты песен, ей поначалу проще было слагать их по-английски, а потом переводить на русский.
В 12 лет Ирина любила индийскую мелодраму "Танцор диско". Раз тринадцать смотрела. Недавно купила на видео из любопытства пересмотреть и поразилась: наша эстрада - это "Танцор диско". Пафос, перья, мелодии... Мы так и сидим в 1982 году?
- Ира, сейчас на эстраду выходит молодое поколение, девочки вроде Алсу, Земфиры. Как тебе кажется, в них есть потенциал?
Ирина: - Я не чувствую...
Михаил: - На два-три месяца. Пока денег хватит. Или пока людям не надоест.
И.: - Вот кстати Земфира, может, не на два-три месяца. Может, здесь будет культовый проект, это уже подольше. Единственное достоинство ее в том, что она делает все сама. Остальные дамы - исполнительницы. Тут все зависит от репертуара. А если человек себя лепит сам, то он будет свой импульс давать.
- О Земфире говорят, как о новой Жанне Агузаровой.
М.: - Да, ниша освободилась. Но если вернется Агузарова, то будут слушать ее.
И.: - Если взять такой символ как Линда... Ведь она не меняется на протяжении долгого времени, потому что не умеет этого делать.
М.: - Она как солдатик.
И.: - Ей не помешало бы найти другого композитора, потому что хочется нового, многих зрителей ее однообразие уже раздражает
М.: - Звучит первый аккорд, и ты понимаешь, кто это и что это.
- А есть мода на женский вокал? Какой голос, какой тембр в моде?
И.: - Я могу сказать, кто научил нас всему. Группа "АББА". Она научила вообще всю Европу петь. Дала какой-то определенный тембр. Что касается нас, то у нас в моде два вокала: Жанна Агузарова и Алла Пугачева.
М.: - Это как в Гнесинке учат. Девочки все - Хьюстон, мальчики - Фредди Меркьюри. Даже если человек приходит с другим тембром, его начинают переделывать под это. Это как мода на длинные ноги, красивые мордашки. Белые волосы или черные.
И.: - Сейчас мода на шептунов.
М.: - Моду диктует сейчас MTV. Насмотрелись - ага, классика с рэпом. И начинают клепать то же самое.
И.: - Меня как зрителя больше всего раздражает наша негроидно-черная байда, никак больше не назовешь. У нас такая зависимость от черной культуры! Я удивляюсь, насколько можно этому подчиняться. Столько групп, читающих безумный рэп с жуткими текстами.
М.: - Это пародия... с не поставленными трясущимися голосами... под нытье. Тот же "Премьер-министр" - хорошо поют, качественно, не спорю. Но таких единицы. Засрали, извините за выражение, музыку "соул". Какая там душа!
- А почему мы так всеядны в западных пристрастиях - одновременно можем любить и Мадонну, и Тину Тернер, и Уитни Хьюстон, и Кортни Лав? А у нас вцепимся в кого-то одного и других отвергаем. Если брать только женский вокал.
М.: - Нет выбора. Из десяти человек у нас найдется один, который по-настоящему трогает. У нас либо музыка хорошая - человек не умеет петь. Либо поэт хороший, но композитор плох, лучше бы человек выходил и пел а капельно.
- Назовите вашу десятку лучших певиц в нашей стране.
И.: - Агузарова, Юля Началова... И не знаю, кто еще...
- Отиева?
- Отиева очень хорошо поет, но это уже мастер.
- Долина?
- Нет, я такой певицы не знаю.
М.: - А мне как исполнительница нравится Кристина Орбакайте. Одну-две песни могу послушать-посмотреть. Она меня не обламывает ничем.
- А Ольга Кормухина?
И.: - Оля очень сложный человек, она очень экспрессивная певица.
- Валерия?
И.: - Нет, очень холодная.
- Алсу? Говорят, новая Анна Герман...
И.: - Мы когда послушали Анну Герман, мы поняли, что лучшей певицы в нашей стране не было! Это такой голос, тембр! Такое трогательное обаяние. Это так цепляет. Это душа. А у нынешних. Может, школы не хватает, те певицы прошли путь нелегкой карьеры.
- Сейчас в шоу-бизнесе одиночки немыслимы. Исполнитель обязательно состоит при ком-то или под кем-то, то есть нужна крыша. И как туда попасть, в эту зависимость?
И.: - Вот перед нами такая задача.
М.: - Если придешь с мешком денег, тебе сразу же найдут опекуна, который станет заниматься твоими деньгами. Если есть спонсор, то можно существовать и в одиночку, просто сложнее, потому что связи многое ускоряют.
И.: - Вот я сейчас с этим столкнулась. Пока рекомендацию кто-то не даст тебе... Отдаешь послушать альбом - людям нравится, но где они? Молчат. Не говорят ни да ни нет. Может быть, досье собирают. Выясняют, чем я раньше занималась. Мне всегда нравились такие интересные заметки, вроде: "Ирина Епифанова была замечена в кругу подозрительных людей". А чем подозрительны не расшифровано. Или буквально неделю назад меня спросили: как же вы вышли замуж за Бориса Моисеева? Люди, я уже четыре года замужем за натуралом! И у меня есть ребенок! Сколько можно! Уже было сказано сто пятьдесят раз - рекламный трюк, просто пошутили.
- А может, перешутили, перемудрили? Не просчитали, как этот трюк аукнется тебе же спустя время?
- Получается так, что мы абсолютно все глупые. Не хочу обижать наш народ, я его дико люблю, безумно боюсь, но получается так... Ну, это же видно, что это невозможно...
- Мы наивные и доверчивые. А почему ты боишься народа?
- Потому что я действительно уже не знаю, чего ожидать. У меня состояние полного удивления. С точки зрения любителей пикантного, в моей жизни ничего любопытного не происходит. Я не могу удовлетворить этой потребности. Думаю, что самое интересное - это просто послушать мой материал.
- Вы отдали материал уважаемым вами продюсерам или всем подряд?
- Мы, конечно, скрываем, что отдали всем. Каждому сказали: только вам, на вас вся надежда. Может, они теперь ждут, кто рискнет первым. Я очень уважаю Женю Фридлянда как продюсера. Профессионально мне было бы интересно с ним работать, я знаю, что я к этому готова. Толмацкому отдали материал.
- У тебя нет ощущения, что пересидела, еще немного, и вообще забыли бы, что есть такая певица?
- Нет, наоборот, у меня сейчас такой творческий подъем! До беременности, два года назад, у меня было состояние... я не знала, куда мне идти, что делать, материала нет, никого рядом нет... Потом встретила Мишу. И мы ночами сидели, я с пузом писала стихи, петь не могла. Это как никто не верил, что я когда-нибудь выйду замуж... после Бориса Моисеева... Что у меня будет нормальная семья, нормальное творчество.
- Чему ты научилась за последний год?
- Общаться. Раньше этого не было. Я говорю, я дико боюсь людей. Мне Миша все время вставлял: надо звонить, надо общаться. Как, а что я скажу? С чем позвоню? Материала-то не было. Вот как только появился, стало легче. И при этом еще много проектов. Уникальные вещи, которые на меня повесили, а у меня руки не доходят. Мне сейчас прислали материалы из Франции - песни из репертуара Изы Кремер. Первая волна нашей эмиграции, тексты и ноты из коллекции. Никто не помнит ее голоса. Придется как-то восстанавливать... я ни разу не слышала, только по книгам...
- А нужно, чтобы вышло похоже?
И.: - Да, надо нащупать стилистику.
М.: - У нее учился Вертинский.
И.: - Вера Холодная была ее большой поклонницей. Меня уже ждут во Франции с концертами. Это такие салонные выступления. Тур для эмигрантов, ищу аккомпаниатора, это будет пение под рояль.
- Ира, а зачем выпускать альбом?
- Материальный отчет о выполненной работе. Выпустить - и забыть. А что после меня еще останется?
- Тебя не смущает, что ты вольешься в тот шоу-бизнес, который тебя не радует? Ты же не сможешь остаться особняком. Станешь винтиком этой системы.
И.: - Стану винтиком. Да, но у меня есть мысли, идеи, потенциал. Я могу предложить разное: хотите классику – пожалуйста, хотите клубную музыку - пожалуйста.
М.: - Она универсальная певица. У нас их очень мало.
И.: - Да, у нас каждому исполнителю навязывают определенную стилистику, ограничения большие.
- Может, эти рамки-ограничения нужны для народной любви? Чтобы тебя идентифицировали с определенным стилем.
- Почему же тогда Алла Борисовна не пошла этим путем? Ведь она же не стала той камерной певицей, которую из нее готовили.
- Массы бы не приняли, не поняли.
- Правильно, но у нее своя дорога, а у меня для масс, для каждой массы - своя. Это как долгоиграющая пластинка. Мне Борис Моисеев сказал: вся твоя фишка в том, что помимо актерства ты берешь еще и аппаратом. Это тоже людям нравится.
- Наша публика очень любит, когда исполнитель поет громко, она вжимается в кресла и плачет от восторга, что ее туда вдавили.
- Я не люблю громко петь. Считаю, что в человеке должна присутствовать культура пения. Зачем мучить людей, особенно пожилых, какими-то выкриками? Достаточно спеть для них вальс - и они мои. Мы с Мишей очень интересно работали. Так работают многие западные исполнители, та же Мадонна. Миша писал музыку, и передо мной стояла задача - вложить в нее текст, как я ее чувствую. И получались песни-картинки. Причем, он сказал, что под меня, оказывается, очень трудно писать. Но у нас с ним это вообще первая работа. Он раньше делал аранжировки, а тут я его подвигла на то, чтобы сделать большую работу. И получалось две песни, а что дальше? А дальше не знаем, что делать. И месяц уходит на поиск темы, чтобы она не выбивалась из написанного. Концепция - модное слово - заключалась в том, что вроде бы песни разные, а состояние одно.
- И как же удавалось не потерять это состояние?
- Любовь делает великие чудеса!
