По большой комнате ходит седой мужчина, лет за шестьдесят. Одет в серый костюм, голубую рубашку с синим в полоску галстуком. На улице жара около 30 градусов. Это диспетчер службы Энергосбыт. Я приехала делать заявку на отсутствие электроэнергии в доме.
В четыре часа дня мама звонит мне на работу и сообщает «радостную» весть, о том, что в восемь утра отключили электроэнергию и до сих пор ее нет. Света нет на всей улице, жара несусветная, холодильники начали размораживаться. Что делать? Спрашиваю её, а звонили ли в аварийную? Отвечает, что дозвониться не могут, все время занято.
Ночью была сильная гроза с порывистым ветром, можно сказать, даже ураганным ветром, потоки воды размыли дороги, непогода была почти всю ночь. За это время на линии электропередач упало несколько деревьев, которые повредили провода, и в нескольких районах города света не было.
Маме говорю, что вернусь с работы, и буду принимать какие-то меры по восстановлению электричества. Она дала мне телефон, я пыталась позвонить, но телефон был всё время занят.
Приезжаю домой, время около семи вечера. Света по-прежнему нет. Телефон по-прежнему занят. Надо ехать в Энергосеть. Только на чем? Дочь забрала машину, а автобус ходит по расписанию один раз в два часа, а пешком идти километров десять.
Как раз у нас в это время работали строители, достраивали крышу нового дома. У них машина была. Попросили подвезти. Сразу согласились. Тем более, что и им без света несподручно работать, ведь практически весь инструмент электрический. Водитель быстро собрался и мы поехали.
Диспетчер постоянно говорил по телефону. Когда я вошла, он разговаривал, быстро ходя по комнате. В это время зазвонил телефон на столе, он снял трубку и уже говорил по двум телефонам одновременно, кого-то ругал, кому-то объяснял, что-то записывал. Только прекращал говорить по одному телефону, как тут же звонил другой. Так продолжалось минут пять. Наконец наступило временное затишье. Я попыталась вклиниться, как опять зазвонил телефон. Он его снял, но продолжал слушать мои увещевания о том, как нам, вернее даже не нам, а нашим холодильникам нужна электроэнергия.
На мою просьбу записать нашу заявку на восстановление света, диспетчер ответил, что ни мы одни такие, что он знает, где нет света, но бригада у него одна и она разорваться не может. Наконец на мои уговоры он поддался и записал заявку в большую амбарную книгу. Время полдевятого вечера. Обещает, что к вечеру свет сделают. Я продолжаю объяснять ему как нам плохо без света, он продолжает слушать меня и одновременно говорить по двум телефонам сразу.
Наконец он остановил мой поток слов: «Женщина, я знаю, где нет света, идите, к вечеру сделаем!», — он опять стал долго разговаривать по телефону, что-то выяснять, записывать, отвечать. Когда он бросил взгляд на меня, то опять уже усталым, обреченным голосом сказал: «Ну, идите уж наконец, как бригада освободится, сразу пришлю к вам».
Приехали мы с бригадиром строителей домой. Там нас ждут представители от каждого дома по улице. Всех волнует один вопрос: «Когда?». Передала слова диспетчера: «Как бригада освободится, сразу к нам». Вечером обещали свет сделать. Хорошо говорить «к вечеру», время уже десятый час. Холодильники никто уже не открывает, чтобы сохранить холод, ведь у многих маленькие дети, которые приехали отдыхать на лето. Продукты закуплены на неделю (дело было во вторник). Немного посетовали и разошлись.
В начале одиннадцатого свет дали.
Диспетчер сдержал свое слово.
