Главное, что нужно, в чём нужно помочь — это не столько конкретные профессиональные навыки узкопредметные или, может, то, что называется (неразборчиво) технологией, сколько давать какую-то такую обратную связь аккуратную, не бить по рукам, относительно выстраивания дистанции, аккуратной, очень тонко чувствуемой, между учителем и учеником. Чтобы она не была чрезмерной, чтобы не было представления о том, что пришёл почти Господь Бог, мол, я учитель, а вы здесь кто?
И, напротив, чтобы не было другого риска, который тоже очень характерен для молодого специалиста, панибратства, мол, мы же с вами на одном языке, что вы? Да хорош! Вот где эта тонкая грань, где нужно оказаться?
Она всё равно будет индивидуальной. У кого-то ближе к первому варианту, у кого-то ближе ко второму, но она должна быть в пределах допустимого. И настоящий профессионал этот предел допустимого чувствует. Это ремесло. Это как столяр или специалист в любой другой области берёт в свою умелую руку руку ученика и первые движения помогает ему совершать. Подобное, конечно, должно быть в школе.
У меня ровно так и происходило... С какими-то аккуратными подправлениями в том, что правильно, а что неправильно. Из самых таких, может быть, милых в качестве примера сюжетов хочется привести мою привычку на тот момент, в первый год обучения — являлся в класс, не всегда, но часто, с чашкой чая. Я теперь, да и тогда...
Мне было легче, как актёру, у которого не заняты руки, он начинающий, он не знает, что с ними делать, их надо оторвать, выбросить, Боже мой, зачем они ему? Так и здесь, это было средство практически защиты.
Дружба с учениками – это прекрасно. Я убеждён, что это прекрасно. Я счастлив, что я сам был таким учеником, у которого были друзья-учителя и есть, остаются до сих пор, и среди них есть мои близкие друзья. Я счастлив надеяться, что среди моих учеников (неразборчиво) есть мои друзья. Уже есть, я имею в виду тех учеников, которые недавно ими были, они сейчас выпустились, в прошлом году. И у нас остаются очень близкие и добрые отношения.
И вообще убеждён, что, если этого не складывается, то... Нет, никаких констант не бывает. Есть учителя потрясающие и замечательные, у которых так жизнь устроена, что они... у них вообще как-то по-особому дружба. Наш классный руководитель, наш замечательный учитель русского языка Ирина Львовна Старикова — ровно такой человек, она всегда была немножечко с дистанцией.
Если мы начнём с того, когда я был ребёнком, то я это очень хорошо помню, меня это совершенно не тревожило. У меня не было этого вопиющего внутреннего желания, возгласа: "Услышьте! Поймите!" Нет. Я совершенно точно помню, что я так подростково-снисходительно прощал. Да и вообще у меня не было проблем.
Я это в каких-то случаях чувствовал, но не то, что прощал, в этом есть какая-то позиция сверху, я к этому относился, как к само собой разумеющемуся. Всё нормально, никто не обязан. Не поймут — ну, и ладно. Зато есть те, кто понимает. Причём необязательно среди учителей, просто среди тех, с кем в жизни довелось встретиться и взаимодействовать, ближайшее окружение. А вот учительская профессиональная досада, конечно, и бывала, и есть, но это досада не на того, кто смотрит волчонком, а на самого себя. Значит, ты просто не можешь этого сделать, это твоё упущение.
Конкретная практическая трудность, с которой сталкиваются, это объём домашних заданий. Но это не связано ни с любимым предметом, ни с главным, а это связано исключительно с профессионализмом учителя. И, конечно, есть банальная необходимость в математике отработать какое-то количество примеров, потому что никак.
В английском языке, соответственно, тоже, и в русском, да и по каждому предмету. Но представить себе, что объём домашнего задания хоть в какой-то мере существенно влияет на качество образования — это иллюзия. Потому что, если ты вот здесь не успел и сейчас, если ты не заинтересовал и не предложил какие-то схемы, которые вовлекут ребёнка полноценно в этот процесс, то, конечно, обязательно домашнее задание в сумасшедшем объёме, на которое будет потрачено тяжких безумно два часа времени...
Или не будет вовсе, или будет потрачено, если там жёсткая семья или там ребёнок упёртый, то это может развить только, напротив, негативные чувства. Хотя я понимаю, что тут сидело ещё несколько преподавателей, мне говорили: "Ну, конечно, красивые слова. А вы сами ничего не задаёте?"
Да, задаю. Но, честно говоря, в последнее время я всё чаще и чаще стараюсь делать это в ритме рваном. Сегодня ничего не задал. А завтра у нас самостоятельное какое-то решение. И я иногда чувствую потери, понимаю, что что-то не закрепилось, вылетело, прошло и где-то... Но убеждён, что от того, что я бы задавал точно совершенно гораздо больше или системно и обязательно, и это бы давало безусловный результат — нет. Тем более, в нынешнем формате, когда сменяемость информационных потоков столь высока, и ритмы высоки для ребёнка, что для него случившееся в школе и через энное количество времени, и не в этот день, а через день-два — это уже какие-то разные объёмные величины, и он вообще не готов вернуться в этот информационный поток
— Будь моя воля — я бы их отменил.
— Вы представляете себе реакцию даже не учителей, а родителей, которым вдруг скажут, что в школе отменили домашние задания.
— Прекрасно представляю. Они счастливы будут.
— Нет. Я просто знаю у родителей в этом смысле реакцию на любые решения. Каждый день, каждый час получаю этот ответ, и ответ будет предельно простым: "Ну, конечно. Оболванить окончательно наших детей решили? Вот когда я училась или я учился, вот у нас было всё, как надо". Хорошо, что не вспоминаем, как прабабушек и прадедушек на горох ставили.
Но любые изменения, когда говорим, например, об образовательном стандарте старшей школы, что теперь ребёнок может выбирать образовательную траекторию, и для него непрофильные предметы теперь являются неприоритетными и поэтому могут изучать по другой немножко схеме, например, для гуманитария естественнонаучный блок может изучаться, как целый блок, а не отдельно физика, химия и биология: "Как? Это же он не будет ничего знать?!"
Скажите, а когда он и так изучает профильные, а на эти предметы ходит "для галочки", он что-то знает? "Нет, подождите на секунду, но я-то вот..." Это невозможно преодолеть даже в этом объёме, а когда вдруг мы скажем, что домашнего задания нет, то никто и никогда не оправдает этого решения и не поймёт, что это во благо.
Есть только одно соображение: любая категорическая убеждённость в том, что в этом нет ничего хорошего, всегда рискует быть ошибочной. Я бы не был столь категоричным.
И простое решение взять и отменить, как те понедельники — это, конечно, здорово звучит и революционно, особенно аргумент, что, если ничего не делать, то ничего и не будет — согласен с последним. Но для такого решения, как минимум:
а) не созрело родительское общество, которое является полноценным участником процесса;
б) простите, не готова школа, потому что для отмены домашнего задания нужно тогда понимать, что качество уроков должно выйти на совершенно принципиально другой уровень. Потому что пока что это рассматривается примерно так: "Ну, вот тут мы что-то с вами покуда, а это всё в учебнике дома..." Это вроде как некое извиняющее обстоятельство, некая индульгенция, которая есть у учителя, и вообще: "Учебники на то и есть, чтобы вы дома самостоятельно работали".
Поэтому это не просто, как спасти современную школу или как сделать её ещё лучше, мол, давайте отменим домашние задания, и всё будет супер.
Нет. Чудес не бывает. Это может быть одним из безусловных решений в комплексе всех остальных, но тогда нужно не только в политической воле, о которой мы сейчас говорим, но и понимание, за счёт каких ресурсов это будет достигаться.
Продолжение следует
