Фото: Константин Чалабов / РИА Новости
В Международном медицинском кластере в «Сколково» при участии компании A&NN строится многопрофильный госпиталь, в котором под управлением университетского госпиталя Страсбургского университета россиян будут лечить от онкологических и других заболеваний по европейским стандартам. Проектом будет руководить профессор Жильбер Массар, главный торакальный хирург Франции и почетный член Российской академии наук, известный тем, что он провел первую в России двустороннюю пересадку легких. «Лента.ру» поговорила с Жильбером о трансплантации органов, состоянии медицины в нашей стране и за рубежом, а также о технологиях и особенностях лечения, которые будут применяться в будущем московском центре.
«Лента.ру»: Согласно статистике, в России около 30 процентов взрослого населения — курильщики. Является ли курение самой частой причиной заболеваний, угрожающих легким? И насколько опасно пассивное курение?
Жильбер Массар: Курение — это ужасная вещь, которая наносит вред не только легким, но и всем органам. Что касается легких, то есть две особые угрозы. Во-первых, это рак. Курение — принципиальный фактор онкогенеза, это давно известно. Есть, конечно, другие факторы, профессиональные, например, работа с асбестом. Онкогенез из-за курения может затрагивать не только легкие, но и мочевые пути, мочевой пузырь, гортань, пищевод. Наиболее опасна комбинированная зависимость от табакокурения и алкоголя, что гораздо сильнее увеличивает риск.
Во-вторых, курение также способствует деструкции эластических тканей, что ведет к эмфиземе — это болезнь, при которой пациент теряет способность выдыхать. Также возникают осложнения на уровне сердца и другие обострения, ведущие к реанимации.
Еще табакокурение повреждает сосуды, особенно, коронарные, что является причиной инфаркта миокарда, стенокардии, ишемических заболеваний сердца. Разные сосуды — сонная артерия, аорта, бедренная артерия — могут пострадать от артериосклероза, который ведет к сужению сосуда и его окклюзии. Уже достаточно причин или не начинать курить, или прекратить это делать как можно быстрее.
Что касается пассивного курения, то, согласно современным эпидемиологическим данным, оно менее опасно, чем активное, но все же лучше не курить вовсе. И стараться избегать закуренной атмосферы.
— Какова вероятность, что у заядлого и обычного курильщика разовьется рак?
— Это трудно спрогнозировать, потому что существуют как генетические, так и дополнительные факторы риска — асбест, загрязненный воздух.
Риск болезни легких у бывшего курильщика всегда будет больше, чем у некурящего человека. Хотя прекращение курения значительно уменьшает риск.
— Много ли в России ваших потенциальных пациентов?
— Я думаю, что во Франции и России более или менее похожие уровни и образы жизни, хотя в России больше курящих, чем в Европе. Я думаю, муковисцидоз распространен так же, как и во Франции. То же самое с фиброзом легкого. В нашей стране на 60 миллионов человек приходится 400 пересадок легких в год. Учитывая, что в вашей стране населения в 2,5 раза больше, то мы можем подсчитать, что потребность составляет около тысячи пересадок в год на территории РФ.
— Вы принимаете участие в создании на базе Международного медицинского центра в «Сколково» филиала университетского госпиталя Страсбургского университета. Что это за проект и чем он будет отличаться от аналогичных российских центров?
— В 2022 году в «Сколково» откроется госпиталь под управлением университетской больницы Страсбурга, в котором пациентов будут лечить по французским стандартам. Это наша первая задача. Другие задачи — не просто лечить, но и, как это происходит во французских университетских больницах, заниматься научными исследованиями и обучать врачей.
Фото: Anton Golubev / Reuters
Одна из особенностей французской медицины — это все, что связано с онкологией. Президент Жак Ширак в 2004 году подготовил большой национальный план, направленный на лечение рака. По его инициативе был создан Национальный институт рака, который отличается от других подобных учреждений санитарной организацией, протоколами лечения, программами скрининга и ранней диагностики, клиническими исследованиями и прочим. И мы подумали, что, поскольку это самый совершенный продукт нашей медицины, нужно предложить российским гражданам возможность лечить онкологию по-французски. И не только лечить, когда диагноз уже поставлен, но и приходить на скрининг, заниматься профилактикой, в том числе прекращать курить и делать вакцинации против вируса папилломы человека.
Кроме того, это еще и гарантия качества, ведь каждый случай рака будет обсуждаться на мультидисциплинарном консилиуме, когда принимается решение о стратегии лечения и дальнейшем наблюдении. Такой консилиум всегда включает хирурга, радиотерапевта, онколога-терапевта, радиолога, патоморфолога, специалиста по органу, то есть пульмонолога, если речь идет о раке легкого.
Кроме того, пациенту для возвращения к нормальному образу жизни будет оказываться дополнительная психологическая поддержка. Например, во Франции существуют разные ассоциации, которые помогают людям с мутиляцией, колостомой или в случае ампутации молочной железы.
Во Франции врачи, особенно хирурги, специализируются по органам, а не по болезням. Так как я торакальный хирург, я одновременно компетентен в онкологии, травматологии грудной клетки, трансплантологии. Поэтому в госпитале в «Сколково» будут работать специалисты, которые могут также лечить пациентов с неонкологическими заболеваниями.
Мы также планируем развивать направление эндопротезирования бедер, колен, рук и кистей. У нас в Страсбурге мощная школа вертебрологии.
— Какие новые для России технологии будут использованы в этом проекте?
— Я думаю, России интересны не только технологии, но также лекарства и препараты. Главная концепция заключается в стратегии лечения и непосредственной связи с университетской больницей в Страсбурге.
Что касается технологий, то это будет самое современное оборудование. Это и роботы для эндоскопической и эндоваскулярной хирургии, это и мощная лучевая терапия. Мы планируем развивать разные типы вмешательств под контролем КТ и МРТ, в том числе абляцию опухоли, разные инфильтрации болеутоляющих, вертебропластику и другое. Наш диапазон технологий также включает нуклеарную медицину и ПЭТ-диагностику. Кроме того, мы имеем право использовать все препараты, имплантаты, аппараты, которые имеют лицензию на французском рынке.
Фото: Anne Cusack / Los Angeles Times / Getty Images
Будет соблюдаться контроль качества, который включает целесообразность разных вмешательств. Не будет ненужного лечения, как это бывает в платных учреждениях.
Как я говорил, каждый пациент с онкозаболеванием будет проходить мультидисциплинарный консилиум. Но иногда случаи бывают трудными, заболевания редкими, поэтому у специалистов в Страсбурге всегда будет возможность участвовать в консилиуме через видеомост. В конечном итоге самые сложные пациенты могут быть перевезены на базу Страсбургской больницы. Это самые интересные преимущества концепции.
— Насколько хорошо развиты трансплантология и пульмонология в России?
— Я с уважением отношусь к тому, что достигнуто в вашей стране. Если сравнить с тем, что я видел 20 лет назад, оборудование в больницах стало более современным, запас лекарств увеличился, это позволяет врачам эффективнее делать свою работу. Что же касается трансплантации легких, то это особый случай. Пересадки органов требуют большого количества опыта, чтобы достигнуть хороших результатов.
Кстати, надо признать очень резкое развитие трансплантологии сердца под руководством академика Готье. За несколько лет в столице выросло количество пересадок сердца. В прошлом году было сделано более 120 операций. Это на самом деле громадное количество. Во всей Франции ежегодно проводят 400 операций. Это значит, что Москва находится в международном диапазоне, на одном уровне с Францией, поскольку население столицы России 15 миллионов, а в нашей стране проживает около 60 миллионов.
— Насколько вы оцениваете программу борьбы с раком легких и онкологией в целом в России?
— Сейчас все региональные онкодиспансеры располагают достойным оборудованием для радиодиагностики и лучевой терапии. Я посетил некоторые новые операционные, реанимации — условия лечения там близки к европейским стандартам.
Павел Садыркин
