29 марта исполняется 85 лет со дня рождения кинорежиссера и государственного деятеля Станислава Говорухина.
Его не стало 14 июня 2018 года. Геолог по образованию, он занимался журналистикой, хорошо рисовал. Режиссерское образование получил во ВГИКе, работал на Одесской киностудии и «Мосфильме». Дебютировал в кино фильмом «Вертикаль» с Высоцким в главной роли, который снял вместе с однокурсником Борисом Дуровым. Самые известные его картины — «Место встречи изменить нельзя», «Десять негритят», публицистические «Россия, которую мы потеряли» и «Так жить нельзя».
Мы поговорили о Станиславе Говорухине с его другом, кинодраматургом и режиссером Александром Бородянским, написавшим сценарии фильмов «Курьер», «Мы из джаза», «Американская дочь», «Город Зеро» Карена Шахназарова и «Ворошиловский стрелок» Говорухина.
— Вы были друзья или коллеги?
— Мы со Славой дружили. Нельзя сказать, что были закадычными друзьями. Не я один был его другом, хотя бывал у него дома, знаком с его женой Галей. Мы и до «Мосфильма» встречались еще в Одессе. Когда у Славы не было загородного дома и они жили в доме отдыха для депутатов недалеко от нашего поселка Союза кинематографистов, тоже часто встречались. До 1993 года он был председателем ЗАО «Киноцентр» (того самого на Красной Пресне, который снесли. — С.Х.), а после него пришел я. Слава к тому времени стал депутатом Госдумы, и ему нельзя было занимать руководящие должности. Мы не каждый день общались, но о многом одинаково думали, хотя и не говорили об этом вслух, не обсуждали политические события. Разве что один раз. Он критически относился Ельцину и хотел его упомянуть в «Ворошиловском стрелке». Я ему тогда сказал: «Слава, пройдет 15 лет, кино будут смотреть, а кто такой Ельцин, молодежь уже толком и знать не будет». Уговорил.
— Почему Станислав Сергеевич так рванул в политику?
— Я никогда его в лоб не спрашивал. Это личный выбор каждого. У меня есть несколько таких друзей, правда, не достигших таких высот, как Слава. Он же возглавлял Комитет по культуре Госдумы, предвыборный штаб Путина. Сам баллотировался в президенты в 2000 году и был этим увлечен. Наверное, переживал за Россию.
— Как вы начали вместе работать над «Ворошиловским стрелком»?
— Слава дал мне почитать книжку «Женщина по средам» Виктора Пронина, от которой я не мог оторваться. Читал всю ночь. Не потому, что это выдающееся литературное произведение, просто она меня зацепила, как и его. Мы договорились, что я пишу сценарий, а потом уже они с Юрой Поляковым работают над ним дальше. Снимали фильм в Калуге. Я там не был, но когда шел подготовительный период и пробы и все происходило на «Мосфильме», заходил. Тогда еще начинающий актер Марат Башаров приносил нам татарские пирожки, которые пекла его мама. Слава взял на главную роль актрису Анну Синякину, сыгравшую эпизодическую роль в нашей с Кареном Шахназаровым картине «День полнолуния». Фильм Славе понравился, он показал его депутатам Госдумы, и мы сидели в его кабинете. Но никакой протекции актрисе не делали.
— Представьте, что «Ворошиловский стрелок» вышел бы сейчас?
— А почему нет? Вы телесериалы смотрите? Там только и показывают с утра до ночи, какие у нас продажные менты, коррупционеры и бандиты. Мне было смешно, когда авторы «Левиафана» говорили о том, что сняли такое острое кино. Они сняли хорошее и качественное кино с точки зрения режиссуры, но все, о чем рассказали, я видел в сериалах. Наверное, нигде в мире на телевидении не показывают в таком виде свои госструктуры. Жутко смотреть! А вы говорите, что «Ворошиловского стрелка» могли бы не выпустить.
— Какие дебаты тогда были! Михаил Ульянов взялся за ружье!
— Помню, как говорили, что посмотрят наше кино люди и все возьмутся за ружья. Детский сад! В советское время были такие мечты: в кино перестанут курить, и страна бросит курить, в кино перестанут пить, и люди тоже бросят. Смешно! То, что кино воспитывает, — глубочайшее заблуждение. Кто курит, тот и будет курить. Кто пьет, тот и будет пить. У искусства совсем другие задачи, не такие утилитарные.
— Говорухин не расставался с трубкой. Теперь фотографии, на которых он курит, печатать нельзя.
— Серьезно? Ну, это вы перестраховщики. В кино-то курят, и идет титр: «Курение вредит вашему здоровью». А еще говорят, что в советское время была цензура. Кстати, Слава не только трубку курил. Он виски пил. Я тоже. Мы вместе пили. Наверное, поэтому у нас и возникла симпатия. Я был главным редактором на «Мосфильме». Цензура в лице Главлита кино не смотрела, только читала сценарии, следила, чтобы не было призывов к свержению государственного строя, разглашения военной тайны. Идеология ее абсолютно не интересовала. А вот редактура занималась идеологией. Когда я пришел на «Мосфильм», то удивился тому, что редакторы читают сценарии как цензоры. Мне с гордостью объяснили: «Нам же доверили». Мы с Шахназаровым восемь раз переписывали «Мы из джаза». Разве там есть намеки на свержение советской власти? Я, кстати, не знаю, стали бы сейчас смотреть «Ворошиловского стрелка»?
— Почему Станислав Сергеевич стал таким востребованным артистом?
— Он же не актер, играл не роли, а самого себя. Ну, ходит в «Ассе» бандит. Я смотрю на экран и вижу — это же Говорухин.
— То есть использовали его фактуру?
— Ну конечно. Он очень органичен. И человек яркий, значимый. Опять же, трубку курил. Конечно, на него было интересно смотреть. Он не играл все подряд, от белиберды отказывался. Я впервые увидел его живьем в Доме ветеранов кино в Матвеевском. Тогда на двух этажах жили ветераны, а два других продавали. Можно было купить совсем недорого путевки, поселиться там и писать сценарий. У меня тогда не было большой квартиры, и я ездил в Матвеевское и писал. Сидим мы как-то вечером, выпиваем с коллегами. Вдруг по коридору идет Слава. Он же всегда был элегантен, носил кашне. Обувь начищена, брюки отглажены. Я запомнил, как он шел по коридору. У него был красный шарф, черная шляпа, черное пальто и трубка. Он, как иностранец, шел по коридору первого этажа. Девушкам Слава всегда нравился. Это факт.
— Он что-то важное понимал в женщинах. Даже по фильмам это очевидно.
— Совершенно верно. Женщин он любил, потому и соображал кое-что по их части. Он же выбрал Светлану Ходченкову, и она стала звездой. Я не знаю, что там у них потом произошло. Он ее ругал-ругал, а потом сказал: «Все-таки она была права». Слава снял ее в своем последнем фильме «Конец прекрасной эпохи» про Довлатова. Представляете, мне однажды позвонили и спросили, знаю ли что-то про любовниц Славы, есть они у него или нет. Но я ничего про это не знал. Все почему-то думают, что мужики только и делают, что друг другу рассказывают о своих возлюбленных. Выслушав мой ответ, позвонивший сказал: «А вы почитайте, что про вас Данелия говорит. Он чуть не покончил с собой. Вы у него отбили Викторию Токареву». Я не поверил, но потом действительно нашел, как Данелия в телепрограмме Корчевникова сказал, что с Викой у него были чисто деловые отношения, потому что она была в Бородянского влюблена. Я не стал ему звонить. А ведь кто-то послушал и поверил, что Данелия действительно из-за меня хотел повеситься, потому что Токарева была в меня влюблена. Полная ахинея! Если бы я знал, что у Славы есть девушка, разве бы я вслух об этом сказал? Но ухаживать он любил.
— Везде он проходил без аккредитаций и документов. Лицом дверь открывал.
— Он же выступал по телевидению. Есть люди, которых все знают. На кой ему нужны были аккредитации? К нему плохо стала относиться демократическо-либеральная общественность. Слава же во времена перестройки снял «Россию, которую мы потеряли», а потом вроде как поддержал «тоталитарный режим». Мне всегда смешно это слушать. Но он, правда, был небезразличен к тому, что происходит в стране.
— Казалось, что он особо не переживал, что кто-то к нему стал хуже относиться?
— Но мы же не знаем, что у него в душе происходило. Когда он предложил мне написать сценарий фильма «Благословите женщину» по книге «Хозяйка гостиницы» Грековой, я ему сказал: «Хорошая книга, но ничего оригинального в ней нет». Пронина читал — внутри все клокотало. А тут почитал и отложил. Не люблю нормальное кино делать. Искусство не может быть таким. Это люди должны быть нормальными. Я и сам такой. Если кто-то думает, что я сумасшедший, то это не так. Но кино я старался делать ненормальное. Слава обиделся, что я не стал писать по этой книге сценарий «Благословите женщину», но ничего мне не сказал. Мы продолжали общаться, как ни в чем не бывало. Но однажды на чьем-то дне рождения за общим столом Галя спросила: «Слава, почему Саша не пишет тебе сценарии?» По его реакции я понял, что он обиделся. Больше он мне не предлагал писать сценарии.
— Тяжело он уходил?
— Когда начались его болезни и ему сделали операцию, я в той же клинике приходил обследование. Врач спросил: «Ты же с Говорухиным дружишь? Его только что после операции привезли в палату. Хочешь зайти?» Я зашел. Там сидела жена Галя. Мы со Славой поговорили. Он переживал, что надо через пару дней идти к патриарху, а он в больнице. Славе сделали обезболивающий укол в позвоночник и попали иглой в нерв. Такое случается раз на миллион. Никто в этом не виноват. У него и раньше были проблемы со здоровьем, но с этого момента они стали нарастать. Пришлось поехать в Израиль. Я его как-то спросил на правлении «Мосфильма»: «Как себя чувствуешь?» Он ответил: «Хреново!» Я так расстроился. Обычно он бодрый был. Я стараюсь не ходить на прощания — хочу запомнить живыми своих друзей. Но мне сказали, что обязательно надо прийти от правления. Славу отпевали в храме Христа Спасителя. Увидел там только молодых людей в черных костюмах. Некому было встать в почетный караул. Когда я сказал, что готов, мне ответили: «Вы что, один пойдете?» Я попрощался со Славой и поехал принимать экзамены во ВГИК. Царство ему небесное. Очень хорошим и ярким человеком он был. Наверное, кто-то скажет, что такой-сякой, как и про любого. Так мало осталось близких по духу людей! Слава один из них. Я вам все честно про него рассказал.
Светлана Хохрякова
