В актерской профессии нужны стрессосниматели, сейчас самое правильное время для того, чтобы отечественные творческие кадры уезжали работать в Голливуд, а жениться — это круто, потому что дома всегда убрано и приготовлено поесть, считает Александр Соколовский. Об этом, а также о двух новых проектах — «Бывших» и «Гранде» — актер рассказал «Известиям».
— В сериале «Бывшие» не знаешь, чего ожидать от вашего героя. Вам, наверное, непривычно было работать над таким персонажем?
— Непривычно, но дико интересно! Такие роли — большая удача, есть возможность сыграть разные образы внутри одного персонажа. Во втором сезоне у моего героя было не так уж много сцен, но все они вызвали у зрителей множество вопросов. В соцсетях писали: «Как Соколовский может играть такого психопата?» Потом, насколько я понимаю, было принято решение увеличить мою роль в этой истории. В третьем сезоне герой раскрывается очень неожиданно. Есть пара кое-каких сцен, надеюсь, моя супруга их нормально воспримет.
— Откровенные?
— Максимально. Я бы даже сказал, что откровеннее некуда.
— Ваши коллеги часто признаются, что сниматься в таких сценах психологически некомфортно. Вы не исключение?
— Так сложилось, что мне нужно было обнажиться в первой же картине, в которую меня утвердили — это был «Раскол» Николая Досталя. С раздевания перед камерой началась моя кинокарьера. (Смеется.) Так что стеснение ушло сразу же, для меня это больше не проблема. Я максимально сдержанно отношусь к показу половых органов на экране, ко всему остальному у меня вопросов нет.
— Я тоже чувствую дискомфорт, когда вижу в кино гениталии. В одном из новых сериалов, например, есть сцена, где довольно отчетливо видно достоинство Никиты Ефремова. Не понимаю, для чего это нужно?
— Наверняка в этом есть какой-то замысел. Но, скажу честно, мне было тяжело смотреть ту же «Нимфоманку» (фильм Ларса фон Триера. — «Известия»). Я был одним из тех, кто смущался, сидя в кинотеатре. Настолько откровенные сцены мне как зрителю не очень комфортно смотреть. Я все-таки за сокрытие некоторых элементов.
— Именно после роли в «Бывших» вас наконец-то перестали видеть исключительно в образе слащавых мальчиков?
— Да, режиссер проекта (Иван Китаев. — «Известия») — тот самый человек, который решил показать, что Соколовский может играть не только положительных персонажей, но и откровенных подлецов, даже маньяков. Возможно, именно благодаря этому у меня потом появилась роль в сериале «257 причин, чтобы жить», где мой герой Макс совершает очень неоднозначные поступки.
— Хотя сначала он представляется всем душкой и лапочкой.
— В этом и обманка. Приятно, что мне стали предлагать дуальные роли, в которых есть перевертыши. Мне повезло, актерам иногда сложно выбраться из привычных штампов и образов.
— Когда играете роли маньяков, получается абстрагироваться, приходя домой?
— Еще в театральном институте усвоил: всё, что происходит на сцене и съемочной площадке, там и остается. В этом разница между профессионалом и неофитом. Профессионал не будет тащить своего героя и его переживания в реальную жизнь. Это попахивает шизофренией.
— Многие актеры снимают стресс и переживания алкоголем, но вы сторонник здорового образа жизни. Как тогда расслабляетесь?
— В актерской профессии действительно нужны стрессосниматели, без них, к сожалению, вообще никак. Для кого-то это алкоголь. В моем случае — экстремальные виды спорта, они дают выброс адреналина, а также разные практики. Это здорово помогает переключаться, особенно когда работаешь сразу в нескольких проектах и постоянно должен переходить с одного на другого. Когда нервная система дает сбой, адреналиновый выброс — лучшая моя перезагрузка.
— Еще один новый образ — роль Юрия Сергеевича в проекте «Гранд». Комедийный персонаж дался вам легко?
— Если честно, играть его было не менее сложно, чем Кучмина из «Бывших». Это совершенно не моя природа, не моя пластика. Юра — достаточно холодный, циничный и закрытый, а я — добродушный и открытый. Случалось, начинал играть и «садился» на свою органику, вместо Юры вылезал Саша Соколовский. Огромное спасибо режиссеру Дмитрию Грибанову и нашему креативному шоураннеру Аслану (Гугкаеву) за то, что они меня корректировали и помогали оставаться в рамках персонажа.
— После успеха «Молодежки» вас долго ассоциировали исключительно с этим проектом, не замечая других ваших работ. Вы переживали?
— Если ты стал частью суперпопулярного проекта, какое-то время тебя действительно будут ассоциировать исключительно с ним. Это нормально. В Америке, в Англии с артистами происходит ровно то же самое. Я всегда привожу в пример «Игру престолов» — потребуется несколько лет, чтобы актеры отошли от созданного амплуа.
Главное — не опускать руки, не уходить в депрессию, не воспринимать это негативно. Надо говорить «спасибо» за успех и стараться, чтобы тебя брали в другие проекты. Развиваться, пробовать себя в разных жанрах или снимать свое кино.
— В одном из интервью вы, кстати, говорили, что успешная в Голливуде схема, когда актер разрабатывает проекты под себя, неэффективна в России. Почему?
— Есть опасность быть необъективным, снимая фильм под себя. Тебе может казаться, что ты придумал крутой проект, роль твоя, ты ее сделаешь лучше. Но если посмотреть со стороны каст-листа, наверняка окажется, что ты не лучший кандидат. Помню, я пробовался на роль богатыря в фильм «Последний богатырь», но, когда увидел, как его сыграл Виктор Хориняк, понял, что никто лучше него не сыграл бы. Он сделал идеально, круто, сумасшедше!
Вышла вторая часть, в которой богатыря Финиста Ясного Сокола сыграл Кирилл Зайцев. Смотрю на него и думаю, что это тоже стопроцентное попадание. Если бы я писал этот проект под себя и сыграл в нем главную роль, наверняка он бы не был настолько классным.
— Вы часто рассказываете об интересе к Голливуду, но, если объективно, еще никто из российских актеров не стал успешен за рубежом. Максимум, что им там предлагают роли «плохих русских». С чего вы взяли, что у вас получится?
— А знаете, почему ни у кого не получается? Как думаете, с каким английским языком они уезжают в Голливуд? Все упирается в язык. Если твой английский на уровне London is the capital of Great Britain, к сожалению, роли с сильным русским акцентом — твой максимум. Если же человек всю жизнь изучал английский, диапазон ролей сразу увеличивается. За счет появления стриминговых платформ и огромного количества проектов у актеров появляется больше возможностей, чем было 15 лет назад. Тогда французы могли играть только французов, испанцы — испанцев, русские — русских, индусы — индусов. Сейчас всё меняется, американский актерский профсоюз продвигает мультинациональность, и уже американцев играют люди с акцентами, иммигранты. Вынесем за скобки пандемию, она закончится. Уверен — настает самое правильное время, чтобы наши творческие кадры стали в Голливуд потихоньку приезжать. Наши режиссеры и операторы уже вовсю там снимают. Грядет время артистов.
— А вам это зачем? Ради творчества, заработков, мировой славы?
— Интересно попробовать поработать в другой системе. Я уже снимался у зарубежного режиссера, работал на английском языке. У меня неплохо получается, так почему бы не продолжить? У Александра Кузнецова хорошо получается сниматься за рубежом, правда, пока только в британских проектах. Данила Козловский снимается время от времени. То есть некая потребность в наших артистах там есть.
— Вы снимаетесь в нескольких проектах параллельно, занимаетесь своим английским, не пренебрегаете спортом и чтением. Как всё успеваете?
— Благодаря интернету — это самое гениальное изобретение. Помогает экономить невероятное количество времени. Раньше ради каждого из этих дел пришлось бы куда-то поехать, постоять в пробке, поехать обратно. Сейчас, благодаря разным онлайн-сервисам для обучения, можно интеллектуально прокачиваться хоть 24 часа в сутки. Есть перерыв на съемках — открыл свой онлайн-учебник, будь то английский язык, инвестиции или котировки акций, час позанимался и пошел снова сниматься. Во время обеда включил аудиокнигу или лекцию, например.
— Как насчет актерских тусовок с вином и разговорами до утра?
— Я вообще не про тусовки. Видимо, оттусовался в свое время. У меня была довольно бурная студенческая молодость в ГИТИСе. Как говорится, кто в 30 лет ЗОЖник, веган и занимается духовными практиками, у того была тусовочная студенческая жизнь. Это про меня.
— Вы как-то сказали, что не принадлежите к числу жадных артистов, которые стремятся переиграть всё на свете. Это вы о ком? О Саше Петрове?
— Нет, почему сразу о Саше? Я скорее про мировую тенденцию — пробовать себя везде и во всем. Саша Петров играет достаточно разные роли, но не пытается играть всё и вся. Не могу сказать, что у него есть какие-то промахи в выборе проектов.
Я скорее говорил про жадную маниакальность играть всё. Как правило, это касается тех, кто не до конца стоит на ногах в профессии. У таких артистов случилось два-три хороших проекта, а потом начинается гонка за разными амплуа, разными историями — работают на износ, совершенно не отдавая себе отчет, как у них прошла та или иная роль.
— Предложение своей супруге Свете вы сделали довольно быстро. Есть мнение, что если через год отношений мужчина не зовет подругу замуж, значит уже не сделает этого никогда. Вы с этим согласны?
— Согласен. Считаю, что года отношений достаточно, чтобы понять, твой ли это человек. Мне потребовалось чуть больше — полтора, я очень пугливый в плане отношений. Считаю бесперспективными истории, которые за три, четыре, пять лет не приводят к браку. Не уверен — заканчивай отношения, уверен — делай предложение.
— Вы человек старомодных суждений. Многие считают, что штамп в паспорте уже не нужен.
— Я настолько старомодных суждений, что как раз государственную регистрацию брака и штамп в паспорте считаю бессмысленной вещью. Я больше ценю древние серьезные обряды.
— Венчание?
— Венчание — это больше религиозная тематика, а я говорю про клятву. Для меня было обязательным условием, чтобы на церемонии, когда нас подведут к алтарю, мы со Светой произнесли друг другу клятвы. Для меня эта сакральность была важнее всего остального. А уже праздник, застолье и прочее было для друзей, для родственников, для Светланы.
— Что в клятве Светы показалось вам самым трогательным?
— То, что от каждого ее слова я не мог сдержать слез, настолько это было искренне. Света и сама читала клятву со слезами на глазах. Все наши гости просто ревели. (Смеется.)
— А как в вашей семье распределяются доходы? Помню, Регина Тодоренко рассказывала, что все деньги ее мужа Влада Топалова — это их общие деньги. А все ее деньги — это только ее деньги.
— В целом у нас всё сбалансировано. Я не единственный добытчик, Света тоже работает. И, кстати, я буду только счастлив, если Света будет зарабатывать больше меня, честно. Мы финансовые вопросы никогда не поднимали, они у нас как-то гармонично выстроились.
Недавно один знакомый пришел к нам в гости и говорит: «Что поменялось в вашей жизни после женитьбы?» Я ответил: «Блин, а я не думал, что жениться — это так круто. Дома всегда убрано, поесть приготовлено». А Света сказала: «Так, вроде ничего не поменялось». Потом добавила: «А, точно! Живешь, как с родителями — ни за что платить не надо!»
Наталья Васильева
