Это замечательная страна, но в последний приезд она поразила меня обилием бездомных. На каждом шагу в прекрасном Сан-Франциско я видел бесчисленное количество грязных, нелепых, не вызывающих сочувствия людей. Они сидят или валяются на тротуарах и в парках, у входа в магазины, кафе и банки, возле здания мэрии. Прохожих эти субъекты не задевают, в супермаркеты и в другие общественные помещения не заходят. Немытые бездомные и чистые горожане существуют рядом, но сами по себе. И это не на задворках, не у вокзалов, а в фешенебельном центре, на Маркет Стрит, на главной улице, прямо у мэрии. На площади трех вокзалов в Москве такого Босха, как здесь, не увидишь.
Когда снимал фильм о Докторе Лизе, врачующей бомжей, я за два месяца пообщался с ними достаточно, чтобы не пугаться их. Но за одну прогулку по центру Сан-Франциско увидел сотни вызывающе асоциальных американцев, и черных, и белых. И это Соединенные Штаты! Оплот демократии и свободы!
Свое удивление я высказывал всем, кому мог, в ответ местные товарищи пожимали плечами. Если им так нравится, говорили мне, тебе-то что? Что значит — нравится, горячился я, это же стыдно и отвратительно, богатая страна и такой ужас на улицах. Никто со мной не спорил. Да, быть постоянно грязным и валяться где ни попадя — это отвратительно, но им нравится быть бездомными. Этого я понять не мог.
Неиссякаемое мое недоумение наконец надоело, и друзья отвезли меня в Сакраменто, столицу штата Калифорния, благо это недалеко. Татьяна Шевченко более 20 лет работает в государственной социальной системе и одновременно является директором Русской информационно-справочной службы, оказывающей разностороннюю помощь выходцам из стран бывшего СССР.
Пересказываю то, что услышал от нее.
Татьяна работала на федеральном проекте «Квартиру — каждому бездомному», по которому государство выделяет деньги на строительство современных квартирных комплексов специально для бездомных. Платить за это жилье им приходится 20% от своего дохода, а если дохода нет, то они ничего не платят. Комплекс обслуживают социальные работники, медики и психологи. Задача — помочь бродяге вернуться к нормальной жизни. Им временно предлагают небольшую квартиру, со всеми необходимыми для современного человека удобствами, кухней, душем. Прежде чем алкоголик или наркоман получит льготную площадь, он проходит необходимую медицинскую и психологическую процедуру. Врачи просканируют по всем показателям, и если найдут заболевание, будут лечить. Жить в таком комплексе положено год, но если у человека не получается найти работу или мешает затянувшаяся болезнь, он может остаться в субсидированном жилье еще на год, и еще на год. Человек трудоспособный и психически нормальный после своего жизненного крушения восстанавливается с такой помощью довольно быстро. На это уходит обычно полгода, год. А с теми, кто стал бездомным по причине алкоголизма, наркомании или психических отклонений, намного сложнее.
Они потеряли работу, социальные связи, от них отвернулись родные. Никто не хочет с таким человеком иметь дело. На помощь приходят благотворительные организации. В штате Калифорния алкогольная зависимость и наркомания считаются заболеванием, многим из таких больных выдают пособие по инвалидности, примерно 860 долларов. Это обстоятельство часто возмущает иммигрантов и больше всего всего — выходцев из России. Сами же американцы намного терпимее. Проектируя жилые комплексы, они во многом исходили из представления, что все беды бездомных — от отсутствия нормальных условий. Мы дадим им квартиры, и у них все наладится. Но за много лет странствий бродяги теряют навык нормальной жизни. Стены напоминают некоторым из них больничную палату, другие жалуются, что чувствуют себя, как в тюрьме. Они считают, что их загнали сюда насильно, а им важна свобода и право лежать, где захочется. Им не в кайф мыть посуду, самим готовить еду, убирать, стирать, мыться. Бывших бездомных приходится учить самым обыкновенным бытовым вещам, а им это не нравится. После нескольких недель жизни в комплексе хронические бродяги, особенно страдающие психическими расстройствами, уходят снова на улицу. Вернуть к нормальной жизни удается меньшую их часть.
В чем причина такой непонятной для нас терпимости? Американцы воспитаны на своей Конституции и твердо убеждены, что каждый человек имеет право на личный выбор. Оказалось, в Америке отнять это право никто не может. Ночевать на улице или в ночлежке — каждый решает сам. Помимо удобного климата Калифорнии к этому выбору ведут психиатрические заболевания, чаще всего шизофрения и зависимость от алкоголя или наркотиков. Возможность скрываться от правосудия — еще один повод уйти в бомжи. Раствориться в такой среде — самый легкий способ.
Со здоровыми, непьющими людьми беда тоже может случиться: человек не приобрел страховку, у него сгорел дом, пришел большой счет. Он хотел бы остаться на плаву, но обстоятельства сложились крайне неудачно. Таких людей мало, и они, кто потерял жилье в результате несчастного случая, быстрее всего восстанавливаются по социальной лестнице. Им помогут программы и фонды, выделят денежные пособия. Умереть от голода и холода в Америке невозможно, тебя обязательно накормят и укроют. Каждому бездомному, не инвалиду, выдают карточку на 300 долларов в месяц, которая позволяет покупать продукты. Сигареты и выпивку на эту карту не купишь. Есть специальные клиники для тех, у кого нет страховки, куда можно обратиться в любой момент и пройти полное медицинское обследование. Бездомные — потенциальная угроза какой-либо эпидемии: туберкулеза, венерических заболеваний и т.д. Дешевле предупредить болезнь, нежели потом нести куда более значительные расходы на лечение.
В Штатах легче всего живется либо очень богатым, либо очень бедным. А труднее всего приходится многочисленному среднему классу. На налоги с дохода богатеев и среднего класса содержится масса малоимущих и неимущих жителей страны.
В Сакраменто я попал в Alta Medix, большое медицинское учреждение, которое обслуживает преимущественно русских, украинских, молдавских и прочих малоимущих, имеющих статус беженцев. Статус они получили по религиозным или политическим причинам. Семь автобусов целый день бесплатно привозят и увозят русскоязычных бабушек и дедушек. Здесь их бесплатно кормят, лечат, развлекают, учат английскому, показывают кино, делают прически. Звонят домой и спрашивают, хотят ли они приехать сегодня, и тогда присылают за ними машину с приспособлениями для инвалидов-колясочников. Этим малоимущим, кому больше 65 лет, не работавшим в стране ни дня, не платившим ни цента налогов, благодаря бесплатной государственной медицинской страховке любая самая дорогая операция делается тоже бесплатно.
Русскоязычные — лишь малая часть «понаехавших». Зачем это надо Америке, понять нелегко. Для пропаганды, наверное, назло врагам. Она тратит гигантские силы и средства на сирых и убогих, многое им разрешает, но от этого не беднеет, а население растет и страна развивается.
В течение дня в Alta Medix приезжают и уезжают сотни пожилых людей, и к каждому из них с крыльца бросаются помогать двое-трое служащих. До чего же заботливые люди, удивился я. В ответ услышал: мы, медики, люди разные, есть среди нас добрые, есть недобрые, но государство ставит всех нас в такие условия, что если кто-то заметит, что мы не проявляем достаточного внимания к старикам, немедленно уберут отсюда. Если кто-то не похож на тебя, кажется тебе противным, но ничего не натворил — ничего не поделаешь, он такой же, как и ты, гражданин, с такими же правами. Хочешь помочь ему — помогай, не хочешь — отойди в сторону.
Страны делятся на те, где можно все, за исключением того, что запрещено, и на те, где все запрещено, за исключением того, что разрешено. В чем разница? Где за некоторым исключением все разрешено, люди, если это необходимо, накладывают ограничения на себя сами, согласно своим традициям и представлениям, и там идет естественное развитие. А где все запрещено, за исключением того, что разрешено, там жить тоже можно, но только без лишних вольностей. Идеальный образец — тюрьма.
К слову, Сенат Калифорнии 26 мая 2015 года принял резолюцию о новом празднике в штате: Slavic Heritage Day (День славянского наследия). Будут праздновать его в День Кирилла и Мефодия. Опять назло.
Тофик Шахвердиев
