Не так давно один наш студент написал диплом об экстремизме, выложил его в соцсетях и... за пропаганду этого зла огреб срок в 2,5 года.
Определить, действительно ли в подобных случаях имеет место уголовно наказуемая пропаганда экстремизма, терроризма или фашизма, призвана лингвистическая экспертиза. Но если практика оценки обычных текстов уже отработана, то единой методики для текстов поликодовых (т.е. включающих символику, изображения, словесную часть, аудиозаписи и т.п.) пока нет, констатировали участники научно-практического семинара «Анализ поликодовых текстов экстремистской направленности в судебной экспертизе», прошедшего 19 апреля в Государственном институте русского языка им. Пушкина.
Как бумажные носители информации уступили пальму первенства электронным гаджетам, так и позиции традиционных текстов заметно потеснили тексты поликодовые, т.е. сочетающие в себе все — от словесной части и изображений до аудио- или видеозаписей. Охват ими граждан огромен: доступ к сети Интернет, по данным Московского исследовательского центра, имеют уже 98% россиян. А это выводит на первый план вопрос: как «вылущить» из огромного потока информацию, пропагандирующую экстремизм, терроризм, фашизм, наркоманию, самоубийства подростков или ксенофобию, но при этом никого не обвинить в этих грехах зазря?
К примеру, изображение фашистских знаков в нашей стране тянет на статью о пропаганде фашизма. Так что же, запретить документальный фильм о Параде Победы на Красной площади в июне 1945 года из-за того, что на германских знаменах, которые победители швыряют к подножью Мавзолея, явственно видны эти символы? Или есть случаи, когда показ таких знаков не есть криминал?
Эту тонкую грань между тем, что является пропагандой запретных явлений, а что нет, и должны провести эксперты-лингвисты. Именно их заключениями по этому поводу уже пользуются следователи, а если дело дошло до суда, то и судьи при вынесении своих решений. И вот что любопытно: примерно половина заключений экспертов-лингвистов о наличии экстремизма в представленных им силовиками текстах, как уточнил «МК» проректор Института русского языка им. Пушкина Михаил Осадчий, является отрицательными: «Если хотите, мы являемся заслоном на пути неквалифицированных обвинений», — подчеркнул он.
Правда, выстроить такой «заслон», если на экспертизу представлен поликодовый текст, сложнее, признался он, ведь «такой текст не в полной мере соответствует чисто лингвистическим критериям. Для его экспертизы нужен более широкий подход. И на сегодняшний день есть разные методики. Чтобы обсудить наиболее оптимальные подходы, мы сегодня и собрались. Однако ключевым в любом случае будет слово — коллективное решение».
Нащупать единство подходов и в самом деле необходимо, дополнил «МК» профессор Института русского языка им. Виноградова РАН Анатолий Баранов, ведь «результаты экспертизы должны быть как объективными, так и воспроизводимыми другими экспертами. Причем особенно это важно для такого сложного случая, как поликодовый текст. В этой связи напомню, что теперь такие тексты, помимо всего прочего, будут также передавать и запахи! А лингвистика, понятно, такими текстами занималась мало. Так что надо создавать методики на основе более широкой науки — семиотики!»
Делать это самое время. Ведь правительство Москвы, рассказал директор Московского исследовательского центра Виктор Немчинов, рассматривает возможность создания специальных служб мониторинга сетей Интернет на предмет обнаружения контента запрещенной направленности. По оценке Осадчего, до 70–80% этих материалов распространяется именно там — не в виде текста, так комментария к нему, видео, картинки или, скажем, песни. Процесс этот, по оценке специалистов, не ослабевает: «Общая тенденция конфликтности в обществе растет, так что нужно вести работу по деэскалации напряженности общественного сознания».
Вот только заниматься анализом этих процессов должны квалифицированные специалисты. А «появление четких критериев лингвистической экспертизы текстов на эти негативные явления повысит уровень защиты наших граждан», — добавил «МК» Осадчий.
