4
Время не стояло на месте, я на отлично прошёл стажировку на эстонской заставе, не менее успешно сдал экзамены в самой учебке и получил сержантские лычки на погоны. После этого меня отправили на следующие полгода самого гонять молодняк в простую пограничную учебку в Клайпеде, что в Литве (не забываем, что в ту пору и Литва входила в состав СССР).
Казалось бы, основной экстрим позади, теперь я, пусть небольшое, но начальство.
Unsplash
Я понял, что ошибся, когда начальство большое решило устроить нам внезапную проверку. Часа в два ночи мы вскочили по боевой тревоге и по команде выстроиться на плацу в форме с полной выкладкой – это когда на солдатский ремень цепляешь всю походную утварь: саперную лопатку, флягу, штык-нож. Вещмешок тоже не забываешь.
По идее, будучи сержантом, я должен был подавать подчиненным пример, первым оказаться одетым и помогать прибывшим проверяющим полковникам сгонять на плац остальных, как пастушья собака помогает хозяину сгонять в нужное место овец. Но я сам спросонья что-то плохо ориентировался в пространстве, в оружейную комнату зашел одним из последних, а на плацу возглавил своё отделение откровенно зевая.
В голове крутилось что-то про нормативы, что в подъем по боевой тревоге уложились, сейчас нам объявят результат проверки и отпустят в мягкую тёплую кроватку.
Очень важный момент – стояла холодная снежная зимняя ночь.
И нам объявляют марш-бросок на стрельбище, которое находилось в поле от учебки за добрых двадцать километров.
Побежали. Потом пошли быстрым шагом. Потом снова побежали. Взмокли все довольно быстро. Но дело было вообще не в этом. Я, когда вскочил по тревоге, то намотал портянки на ноги как обычно на автомате – добротно, чтобы ходить дозором за много километров, но, как оказалось, совсем недобротно, чтобы за много километров бегать.
Все складки портянок вдруг превратились сначала в посторонние предметы в обуви, а затем в настоящий наждак. Ноги в сапогах буквально горели, хотелось эти сапоги с себя скинуть и дальше бежать по снегу прямо босиком.
Через 10 километров нам объявили привал, но не объявили на сколько по времени. Я первым делом стянул с себя сапоги вместе с портянками и с блаженством сунул голые ноги в ближайший сугроб. Эффект был как после долгой парилки в бане – холод и не чувствовался. Боец, сидевший на вещмешке рядом, только что указательным пальцем у виска не покрутил.
- Зря это ты, - сказал он. – Потом ещё хуже будет, ты ноги намочил.
- А мы сейчас высушим, - пробубнил я себе под нос, вытирая ноги портянками.
И в этот момент:
- Всем подъём, строится в колонну по трое!
Я кое-как напялил обратно сапоги на сырые теперь к тому же портянки, с ужасом представляя, что меня ожидает в следующие 10 километров.
Кошмар начался уже через километр. К усталости подмешивалась нарастающая боль в ногах, в сапогах что-то захлюпало, и мне не хотелось даже думать о том, что именно. Не хотелось также думать о том, как я буду добираться назад. Неужели это всё пройдет когда-то – грезилось мне тогда – и я буду, сидя на домашнем диванчике, с улыбкой вспоминать про эту ночь?..
Я не знаю, как я добежал до стрельбища. Нам дали несколько часов на сон, чтобы мы на рассвете отстрелялись и сайгаками припустились обратно. У меня в жизни больше не было такого опыта, чтобы ты упал на жесткий пол, моргнул, а тебе снова кричат «Подъём!». Ведь совсем же не спал, только моргнул глазами! По крайней мере ощущение было именно таким.
После того как отстрелялись, я принял решение – когда побежим назад, пусть что хотят со мной делают, я скину с себя сапоги и побегу лучше босиком, честное слово. Но, для большого начальства это были не первые учения такого рода. Последовала команда всем разуться и показать свои ноги. У меня, и ещё у десятка человек обнаружилась страшная картина.
- Товарищ сержант… – с ядовитым упреком покачал головой полковник. И не прибавил к этому ни слова, и так всё было ясно.
Назад нас отвезли в кузове грузовика. А я сейчас пишу эти строки и ностальгически улыбаюсь…
5
После армии в пресловутые 1990-е чем только не приходилось заниматься, даже лесом торговали с приятелем. И вот как-то летом после трудового дня на своей лесной делянке мы с ним вышли на трассу, чтобы словить попутку. На личный транспорт мы ещё не заработали. Да и дело было обычное, нас всегда подбрасывали до города без проблем, деньги редко когда брали, сказывалось ещё советское воспитание граждан.
Но в тот раз с самого начала всё пошло не так. По дороге летел «жигуль», мы привычно вскинули руки, голосуя. Жигуль сначала вроде как хотел проехать мимо, но в самый последний момент свернул прямо на нас, не сбавляя скорости. Мы отскочили в сторону, но тут приветливо распахнувшаяся дверца скосила нас обоих, так что мы отлетели в придорожные кусты.
- Прыгайте! – не менее гостеприимно позвал нас сидящий впереди пассажир. Это он зачем-то на ходу открыл свою дверцу.
Мы с приятелем залезли на заднее сиденье еще не совсем осознав, во что мы вляпались. А потому некоторое время сидели тупо молча.
- А тут в город только одна дорога! – пошутил цитатой из «Бриллиантовой руки» водила. Он произнес это настолько заплетающимся языком, что на этот раз мы сразу всё поняли.
Весёлый пассажир впереди с пьяной улыбкой изредка косился на нас и чему-то про себя радовался. Вообще было похоже, что эти два мужика вот только что приняли по литру водки на грудь и поехали в город за пивом.
Жигуль летел по трассе с немыслимой скоростью. Очень далеко прямо по курсу маячил трактор «Беларусь», так он в мгновение ока оказался у нас прямо перед носом.
- Дави его! – в каком-то охотничьем экстазе вдруг крикнул пассажир.
Водила уставился на него и какое-то время совсем не смотрел на дорогу.
- Х… ху… - водила сманеврировал и оставил трактор справа, тот снова мгновенно превратился в точку, только на этот раз позади. – Хулиган ты!
Почувствовав простор, жигуль заметался по всей трассе. Признаться, я мысленно считал километры до города. Посмотрел на приятеля, тот явно вспоминал знакомые молитвы.
Ехавший по дороге велосипедист видимо много грешил в своей жизни, жигуль метнулся в его сторону. Послышался характерный звон металлической рамы по асфальту – это велосипедист улетел в кювет, уходя от столкновения.
- Дави его! – запоздало, но не менее лихо прикрикнул пассажир.
Когда въехали в город, мы с приятелем, не сговариваясь, почти закричали:
- Нам вот здесь остановите, пожалуйста! Всё, спасибо!
Жигуль остановился, как и всё он делал – резко. Мы вышли из него на полусогнутых, не веря своему счастью. Вот такие же эмоции, наверное, испытывают пассажиры катера, угодившего в смертельный шторм, после того как оказываются на твердом берегу без сумасшедшей качки.
- Ну, ладно, до завтра, - обменялись мы крепким рукопожатием с приятелем. Оба как бы намекали: хорошо, что это завтра вообще наступит.
Приятель пошёл своей дорогой, я своей, а те двое на жигулях помчались своей…
6
Ну, и раз уж вспомнилось про лес, стоит вспомнить, как я в нём заплутал. Сразу можно сказать, если хотите настоящего экстрима – заблудитесь в лесу.
Классика жанра: поехал на велосипеде в ближайший лесок за грибами. Так как я ориентируюсь на местности очень плохо, то почти всегда брожу по подлескам вдоль дорог. Набрать пакет грибов в хороший год всегда есть возможность.
Но тот год был на грибы не очень. Объездил все так называемые свои места – проще выбросить эти несколько грибов, чем везти их домой.
Как леший заманивает в сказках людей в самую дремучую чащу леса? Правильно – сначала соблазняет грибными или ягодными развалами, а потом начинает кружить человека. У меня был случай, когда я спустился в лес с холма и шёл точно прямо, постоянно это проверяя – и вышел к тому же холму! До сих пор не могу понять, как тогда это вышло, ведь не кружил нисколько, хотя бы в стороне оказался, но нет – откуда спустился, туда же и набрёл. Вот не даром тот холм у нас все прозывают Чёртовым бугром.
Так или иначе, но, возвращаясь к прежнему рассказу, ещё с дороги я увидел в глубине леса ярко-красную шляпку огромной сыроежки. Поставил в кусты велик, пошел проверить – хороша оказалась сыроежка, и рядом ещё штук пяток крепких сыроежек. А чуть подальше – снова целый «выводок» сыроежек, на «солёху» самое-то.
Забираюсь все дальше в лес, сам постоянно мониторю направление. А грибов всё больше и больше. Полпакета набрал, можно дальше продолжать тихую охоту, но чувство дискомфорта, что углубился слишком далеко от дороги, стало нарастать с каждой минутой. Плюнул на все грибы, решил вернуться. Шёл, шёл, по всем соображениям уже должен был как минимум пересечь дорогу, а её не только нет, но и лес стал вдруг каким-то незнакомым, диким. И кругом грибы!
Это нужно оказаться в таком положении, чтобы ощутить тот холодок, исходящий от загривка по позвоночнику, и то чувство еле сдерживаемой паники от одной только мысли, что сейчас заплутаешь, и будешь ночевать под корягой с мухоморами неделю, а то и…
- Нет, надо гнать все панические мысли! – кричишь ты себе мысленно, ибо если закричишь вслух, то тут-то и начнешь метаться во все стороны, тут-то и закружишься так, что сам чёрт потом не разберет откуда ты притопал.
Стою столбом, соображаю что делать. День пасмурный, никакого солнца для ориентира нет. Ух, какое неприятное то ощущение я испытал, только ради него стоило заблудиться!
Стоял, стоял, понял, что возвращаться глупо, ведь я пусть и ошибся, но изначально двинулся вроде как в правильном направлении. Надо чапать вперед и только вперед. Авось да куда-нибудь выйду. И пошёл. Иду, сыроежки ногами чикаю. Не до грибов от слова совсем.
Снова как в сказке: долго ли коротко ли шёл. Вроде как просвет показался, пошёл на него. Смотрю – противопожарный ров, да и местность вроде как уже знакомая, вроде как бывал здесь уже. Теперь нужно было только угадать в какую сторону по рву этому направиться. Пошёл интуитивно направо. И чем дальше иду, тем знакомее места!
Я прямо духом воспрял. Я уже не шёл, я почти бежал дальше – и выбежал на искомую дорогу!
Оказывается, я всё это время брёл параллельно ей. И мог бы долго ещё так шагать, если бы она не сделала поворот.
Велик дожидался меня в кустах метрах в пятистах выше по дороге, в то время как я накружил по лесу километра четыре.
Первым делом после того случая, я установил на свой смартфон хорошее приложение для ориентирования в лесу. И всё равно стараюсь не углубляться далеко в лес. Не нужен мне больше этот экстрим.
Сергей Колобаев
