Это десятилетие доставит немало хлопот специалистам по борьбе с аутоиммунными заболеваниями. Недавно на конгрессе EULAR (Европейская лига по борьбе с ревматизмом) был обнародован неутешительный прогноз: к 2015 году количество больных ревматоидным артритом вырастет на 75 процентов по сравнению с 2005-м. И это при том, что в мире соответствующий диагноз уже поставлен 21 миллиону человек. Проблема остро стоит и в России — в нашей стране от этой болезни страдают порядка 850 тысяч человек. Сегодня ревматоидные заболевания — одни из самых тяжелых по затратам на лечение. В США, например, подсчитали, что ежегодно тратят до 8,4 миллиарда долларов на борьбу с артритом: каждый пятый доллар из всех прямых расходов на медицину. А косвенный ущерб из-за потери нетрудоспособности может дойти почти до 11 миллиардов в год. Если количество случаев аутоиммунных заболеваний будет расти такими же темпами, банкротами окажутся национальные системы здравоохранения в целом. Так что прорывов на этом фронте с нетерпением ожидают не только те, кто из-за постоянной боли в суставах может передвигаться с трудом. Какие крепости собирается штурмовать в ближайшее время армия ревматологов?
Опознать врага
Предупредить ревматоидный артрит практически невозможно. Он может впервые проявиться после тяжелой физической нагрузки, эмоционального шока, утомления, в период гормональной перестройки. В том-то вся и беда, что причины его развития в организме доподлинно неизвестны. Многочисленные исследования показали: этим недугом страдает в среднем каждый сотый. И почему-то у слабого пола он встречается гораздо чаще. Есть и другие факторы риска: наследственность, курение. При этом заболевания суставов — вовсе не удел стариков. Из 80 тысяч, ежегодно получающих инвалидность в связи с ревматическими заболеваниями, половину составляют люди активного возраста: мужчины — до 49 лет, женщины — до 44. Ювенильным идиопатическим артритом болеют дети.
А недавние исследования выявили связь распространения ревматоидного артрита с эпидемией ожирения, стремительно набирающей обороты. По прогнозам ВОЗ, количество людей с излишним весом с 2005 по 2015 год увеличится в мире на те же самые 75 процентов, что и в случае с артритом. Причем риск заболеть артритом среди страдающих ожирением увеличивается именно у женщин. Впрочем, иммунологи и в этом случае не торопятся назвать избыточный вес причиной развития артрита. «Я бы не стал среди них искать причину и следствие, — говорит научный руководитель исследовательского центра «Иммункулус» Александр Полетаев. — Нарушения метаболизма стали настоящим бичом современности. Возможно, и ревматоидный артрит, и ожирение связаны с каким-то фактором, определяющим обмен веществ. Тут может быть повинен и образ жизни современного человека, и многочисленные неблагоприятные воздействия окружающей среды».
Впрочем, кое-какие предположения о природе артрита у специалистов все же имеются. Считается, что в основе лежат иммунные нарушения: организм не распознает собственные клетки и начинает атаковать их как чужие. Так называемые иммунные комплексы откладываются в тканях. Это постепенно и приводит к повреждению суставов.
Некоторые специалисты предполагают, что заболевание способно развиваться в результате инфекции — воспаление является его первым признаком. Впрочем, антибиотики тут не действуют, так что до сих пор непонятно, верно это предположение или нет. Медики научились определять грозную болезнь по ревматоидному фактору — в сыворотке крови больных есть антитела, атакующие их же собственные иммуноглобулины. Но вот незадача: приблизительно у 15 процентов больных этого фактора вовсе не находят. А у пожилых людей его наличие может не иметь никакого отношения к ревматоидному артриту. Получается, что вовремя определить недуг совсем непросто. Сейчас для этого врачи используют и анализ разных показателей крови, и томографию, и рентген, и УЗИ. Но что это дает?
Ближе к цели
Современные специалисты делают все возможное, чтобы диагностировать болезнь как можно раньше. Ведь без адекватного лечения она может сделать человека глубоким инвалидом всего за пять лет. К тому же ревматоидный артрит — системное заболевание. Оно поражает не только суставы и позвоночник. Страдают почки, легкие и даже кожа. Ускоренными темпами развивается атеросклероз сосудов, поэтому от 30 до 50 процентов больных артритом умирают от инсульта, инфаркта, сердечной недостаточности. Однако сейчас появилась возможность не только надолго отодвинуть наступление грозных последствий, но и достичь ремиссии — состояния, когда развитие заболевания приостанавливается настолько, что его признаки практически не проявляются. Раньше врачи начинали лечение с наименее эффективных лекарств, переходя к более сильным препаратам. Особого эффекта это не имело — рано или поздно 70 процентов больных становились инвалидами, лишенными возможности двигаться. Но в 2010 году Американский колледж по ревматологии (ACR) и EULAR определили новую цель борьбы.
Теперь болезнь лечат агрессивно на самых ранних стадиях: стараются обнаружить ее как можно раньше и добиваются ремиссии, применяя современные препараты. Эта концепция называется Treat-to-Target, в вольном переводе — «лечить до ремиссии». Впрочем, проблемы есть и тут. Дело за малым: понять, что такое ремиссия. Похоже, в ближайшее время медикам придется серьезно поработать над тем, чтобы улучшить диагностику. «Сейчас все существующие критерии ремиссии базируются на клинических и лабораторных параметрах, — говорит Микель Остергард, профессор университета Копенгагена. — Однако современные методы визуализации — МРТ и ультрасонография — могут дать другую картину».
Существует еще одна проблема: новые генно-инженерные биопрепараты (их называют еще биологическими агентами), благодаря которым и был достигнут прогресс в лечении, стоят недешево. Конечно, они нужны не всем больным: по некоторым данным, они подходят лишь приблизительно 15 процентам пациентов. Однако врачи хотели бы в каждом конкретном случае иметь возможность назначать современное лечение, если оно необходимо. Пока из 46 европейских стран лишь 36 оплачивают такие лекарства своим гражданам. Да и там, где доступ к новым препаратам есть, существует большая разница по уровню финансирования.
Например, Турция тратит на лекарства для одного больного ревматоидным артритом 9431 евро в год, а Германия — 21 349. Однако всех в отношении неравенства, похоже, переплюнула Россия. У нас неодинаковые условия лечения для жителей разных регионов страны. «В России за эти препараты вроде бы платит государство, — рассказывает врач-ревматолог одной из столичных клиник. — Но на деле все зависит от того, в каком регионе человек живет — богатом или бедном. Получается, что мы вынуждены подбирать не те лекарства, которые подходят пациенту, а те, за которые сможет заплатить регион, в котором он живет. Конечно, это несправедливо. Так просто не должно быть».
Вот и выходит, что в нашей стране доступ к дорогостоящим «биологическим агентам» у больных появляется часто только в том случае, если они получают инвалидность. Но ведь лечить человека нужно именно для того, чтобы он не стал инвалидом... Сейчас европейские страны разрабатывают критерии доступности биопрепаратов. «Должны существовать общие стандарты ЕС, определяющие доступ к лечению для тех пациентов, которым оно действительно необходимо», — говорит Полина Путник из университета Маастрихта, автор специального исследования на эту тему. Тут нам не грех поучиться у европейцев и сделать так, чтобы доступ к подобным лекарствам был равным хотя бы для жителей всех регионов России. Иначе лечение в соответствии с едиными стандартами становится фикцией.
Из чего выбрать?
Впрочем, проблемы существуют и там, где нет перебоев с дорогостоящими «биологическими агентами». Как выяснилось, пациенты склонны преувеличивать действие биотехнологических препаратов. Исследования показали: состояние больных улучшается обычно в течение первого года приема таких лекарств. Затем наступает период стабилизации, который может длиться достаточно долго. Ученые из Университета Калгари тщательно проследили все параметры состояния больных — они изучали и лабораторные данные, и результаты опросов. Оказалось, через четыре года после того, как состояние стабилизировалось, больные начинают приписывать себе улучшение. Конечно, врачам есть из чего выбрать — в мире сегодня существует порядка десяти основных биотехнологических препаратов для лечения ревматоидного артрита. В Европе применяется восемь. В России — семь. Лекарств так много, что специалисты могут позволить себе роскошь проводить клинические исследования нового типа — они сравнивают действие препаратов не с плацебо, а с другими биотехнологическими препаратами. Впрочем, как ни сравнивай, ясно, что пока ни один из них не излечивает ревматоидный артрит, а лишь приостанавливает развитие заболевания.
Именно поэтому врачи так напряженно следят за новыми открытиями фундаментальных механизмов развития ревматоидного артрита. Исследователи из госпиталя специальной хирургии в Нью-Йорке недавно выявили еще одно нарушение иммунной системы, которое может быть причиной заболевания. Речь идет о нарушениях межклеточных сигналов. Ученые показали, что такие нарушения могут повлиять на развитие макрофагов — иммунных клеток, атакующих посторонние патогены. Сейчас они хотят проверить эту теорию на лабораторных животных. И если докажут свою правоту, то тут же приступят к созданию нового лекарства.
«Вполне вероятно, что на этом пути их может ждать успех, — прогнозирует Александр Полетаев. — Ведь механизм развития иммунного ответа во многом сводится именно к передаче сигналов от одной клетки к другой. Аутоиммунные заболевания могут быть связаны с нарушением таких сигналов».
Однако и в этом случае мы вряд ли получим волшебную таблетку, приняв которую пациент наутро проснется здоровым. А потому ревматологи сегодня не пренебрегают ничем, что могло бы улучшить состояние больных. Изучают роль физических упражнений — доказано, что те, кто регулярно занимается, чувствуют себя лучше. Проводят специальные тренинги, обучающие справляться с болью. Изучают, как влияют те или иные симптомы заболевания на жизнь пациентов. Например, скандинавские ученые выяснили: утренняя скованность — затруднения в движениях — у более чем 70 процентов больных приводит к тому, что они вынуждены оставлять работу. Ведь нельзя же регулярно опаздывать в офис. Между тем врачи раньше считали этот симптом не особенно важным по сравнению с болью и воспалением. Теперь они изменят к этому отношение и, скорее всего, предложат дополнительные методы лечения. А норвежские исследователи решили поинтересоваться, как обстоят у больных ревматоидным артритом дела на личном фронте. Оказалось, что у 82 процентов из них есть партнер. Значит, жить с этим недугом можно, надеясь на то, что победа над ним не за горами.
Алла Астахова
