Когда-то Ярослав Смеляков написал эти строки, а Юрий Визбор положил их на музыку. В этой юношеской браваде был свой романтический посыл. Ведь юность беспечна и безоглядна, а дружба превыше всего. По-настоящему больной человек так бы не зарекался, с огнем шутить приятно, когда он не опасен. Потом автор напишет вторую часть этой врачебной темы, опровергающую первую… И на первое место выведет все же врачей, а не друзей. Потому что постареет и заболеет.
У меня брат свалился. Сам себя довел до цирроза с асцитом и холециститом. Причем, с диабетом десятилетней давности. Третья группа инвалидности (на самом деле – вторая, но, угодив на Кубани в переплет, дернуло его пойти в поликлинику, а там свои порядки, и группу ему понизили). Цветущий вид сыграл с братом злую шутку, он еще там кинулся какие-то коробки с лекарствами помогать разгружать. Ну, его и «отблагодарили», срезав пособие. Экономия государственных средств. Притом, я знаю, как раздают у нас инвалидные группы. Например, на Кавказе (осетины знакомые рассказывали) весь аул или кишлак может быть на инвалидности. Разумеется, в основном на "липовой". Просто это такой вариант средств к существованию при безработице. Свои врачи своим землякам дают (или продают) инвалидность, всем – от малых детей до седых старцев. И все счастливы и живут долго.
А мой брат с инвалидностью себя добил возлияниями. Тоже долгими.
И вот я встал перед проблемой: что с ним делать?
Сначала у него наметилось истощение, похожее на атрофию или дистрофию. Ноги-руки – как спички, а живот огромный. Это и есть асцит – наполнение полости жидкостью от распада печеночных тканей. Жидкость эта зеленоватого цвета, как у сцеженного молока, только не мутная. Совсем плохо брату стало в субботу, начались сильные боли. Баралгин в ампулах не помогал. Он попросил вызвать «скорую». «Скорая» приехала, с трудом врач (молодая) согласилась отвезти в хирургию. Везти надо с восточной части города, с низины, на западную, возвышенность, от и до. Везли на носилках, брат передвигаться не мог из-за болей. В приемном покое вышел врач в возрасте, сказал «цирроз», в разговоры вступать был не намерен, и с чистой совестью отправил нас обратно. Та же бригада «скорой помощи» вернула брата в домашнюю койку.
В воскресенье брат уже кричал. Вызвали «скорую». Приехала. Врач (мужик) говорит: «Ну, привезем, а его опять не положат. Назад я не повезу». Я подумал: я тоже не довезу, сидеть он не сможет, а ехать назад только на такси. И мы отказались. Говорю: терпи до понедельника, в понедельник я сам к врачу пойду и вызову на дом. Вроде бы хирург делает прокол на дому, чтоб выпустить жидкость.
Врача вызвать на дом оказалось такой же проблемой, как и добиться приема у хирурга, прибыв на «скорой» в полумертвом состоянии. Со скандалом, но вызов приняли, врач приехал. Только не хирург, а терапевт. Осмотрел, сказал те же слова, убил тем, что хирург выезжает лишь по четвергам. Он один на всех. Брат уже совсем духом пал и шепчет: я не доживу.
Я достал телефон и отважился позвонить главврачу Центральной городской больницы, которого знал по журналистской работе. Кроме того, он в свое время оперировал мать. Правда, не спас. Тот выслушал все мои доводы и мытарства и говорит: ладно, привози завтра в двенадцать. Я сам приму. Брат уже не шепчет, а немыми губами дает понять: не дотерплю. Но делать нечего, хорошо хоть не отказал принять. Часа через два брат просит: Сереж, звони хирургу, пусть примет. Найди мне хирурга. А сам белый и страшный, как будто кончается.
Звоню опять главврачу. Все объясняю, говорю, боли нестерпимые, живот того гляди лопнет, спасайте человека! Помялся он, минут пять молчал. Привози, говорит, найдешь меня на третьем этаже.
Жидкость брату выпустили – с половину эмалированного ведра. Минут десять он приходил в себя, потом даже смог встать с передвижного кресла-каталки и дойти, опираясь на меня, до такси.
Главврач рекомендовал срочно ложиться в больницу. В районную. В свою не положил и направления в районку не дал. Хотя и принял он без бумажной волокиты, в частном порядке. И то большое спасибо!
За направлением я отправился к участковому терапевту. Но так как наша в отпуске, то пошел к тому самому врачу, что приезжал на дом. Мол, ситуацию знает и все сделает быстро и без проблем. Как бы не так! Сначала я искал по всей поликлинике медицинскую карту брата. В регистратуре ее не оказалось. Нашлась она у эндокринолога (брат-то диабетик). Терапевт с картой пошел к заведующей отделением. Та созвонилась с районной больницей, больница принять согласилась. Но надо было привезти составленный гастроэнтерологом курс лечения, т.к. в районке своего специалиста нет. Гастроэнтеролог находится в другой части города, за рекой. После обеда я ее уже не застал, прием у нее с 8 до 11 часов утра. Велели прийти завтра.
С выкачанной жидкостью брат более-менее мог потерпеть еще ночь. С утра я поехал за бумажкой. Но тщетно. Без осмотра никакой врач направление не даст. Я просил хотя бы позвонить или записку написать, чтоб положили брата. Но уехал с пустыми руками. Гастроэнтеролог лишь сообщила, что сегодня как раз дежурит в районной больнице (врачей катастрофически не хватает, и одни и те же специалисты работают во всех наших медучреждениях).
С этой слабой надеждой я и повез – опять на «скорой» – брата в районку.
Но там класть наотрез отказались. Сказали, что о таком больном слыхом не слыхивали, говорили грубо, категорично, безапелляционно… То, что завотделением городской поликлиники договорилась, для них ничего не значило. И я уже невольно смотрел наверх, где на втором этаже находится кардиология, откуда меня самого месяц назад выписали с большим списком рекомендаций, чтоб еще пожить и поработать. Но я чувствовал: еще немного – и загремлю на второй этаж снова. Или сразу в морг.
Мне велели снова ехать за реку, из районки (в северном пригороде) в южную часть города. То есть с одной конечной на другую на общественном транспорте. Я понял, что теперь я уже не доеду. А мне еще на работу после идти, как и вчера, и позавчера. Ведь братом я занимался как бы факультативно.
И я пошел теперь уже к главному врачу районной больницы. Он при моем появлении уже звонил гастроэнтерологу, ему из приемной, видимо, доложили, что я к нему направляюсь. Опять же удача, что и этого главного я знаю лично. Работал на телевидении и делал о нем материал не как о враче (он анестезиолог и в должности главврача недавно), а как о талантливом поэте. Мы с ним как коллеги по перу на «ты». И он все разрулил, мы мило поболтали о медицине и поэзии, он сам пожаловался на весь этот системный дурдом в здравоохранении, с которым и сам порой не может справиться. А брата я спокойно поднял на третий этаж в терапию, где та же гастроэнтеролог обещала назначить курс лечения сегодня же, а тот самый участковый терапевт, что был у нас на дому, собственноручно привез из города направление на госпитализацию. И за четыре с небольшим дня сделалось то, что должно было сделаться за 15 минут в нормальном, цивилизованном обществе: человека в тяжелом состоянии просто кладут в больницу. Немедленно.
Когда я смотрю передачи Елены Малышевой и доктора Мясникова по телевидению, мне хочется смеяться и плакать одновременно. Мне кажется, это репортажи с Альфы-Центавры. В какой стране живут они, а в какой я? По Москве знаю, что творится в простой районной поликлинике столицы. Иной раз хуже, чем у нас. Везде не хватает средств, лекарств, врачей, персонала, капельниц, тапочек, ваты… Лежал в кардиологии – нет даже валокордина. Больные сами покупают всё. ВСЁ! От государства только койка с застиранными простынями и комковатыми жидкими подушками (одеял не хватает!) и скудный прокорм (питанием это не назовешь: чай еле сладкий и полстакана, каша бесконечно перловая или ячневая, суп водянистый и несоленый). И ленивые, плохо воспитанные, раздражительные нянечки и медсестры, понимающие свою главную обязанность в том, чтобы запрещать, отчитывать и всем своим видом показывать: как вы мне надоели!
У меня самого организм в руинах. Из здоровых органов только (судя по УЗИ) почки: протоки чистые и камней нет. Сосуды мои забиты, ИБС нажил, сердце не к черту, хронические панкреатит, холецистит (удален желчный пузырь), бронхит, язва желудка и 12-перстной кишки и т. д. и т. п. И все равно в больницу обращаюсь, как и многие, когда совсем прижмет. Или внутреннее кровотечение, или страшные боли. Больница, как правило, это низкий КПД и большие траты на аптеку. Обычно еще и сомнительная компетенция врача, лечение допотопными средствами (как делают клизмы и промывания желудка – лучше не видеть) и депрессивный интерьер больничных покоев. Что до лекарств, то выписывают обычно не то, что реально может помочь, а как бы экспериментируют: а попробуйте это, а теперь вот это… А всё «это» стоит 400, 600, 800 или 1200 рублей за разок. Мне сами медики по секрету говорили: требуй лекарства, все есть, просто зажимают. Я думаю: это такой тайный приказ – экономить на больных везде, где можно и где даже преступно? Посему помещения сплошь в состоянии остановившегося времени – то ли 70-е годы, то ли 20-е прошлого века; койки, тумбочки, кушетки, аппаратура достойны пункта приема утиля, в лучшем случае – политехнического музея.
Огромное количество белых халатов на единицу площади, а востребованных специалистов повсеместно не хватает. А эти люди в халатах – кто? Клоны, биороботы? Для наполнения пространства? Что они тут делают, если не лечат, не ухаживают, не назначают, не делают процедуры? Они сбиваются в тесные стайки и без конца о чем-то щебечут в коридорных лабиринтах этого кафкианского замка. И мы для них такие же призраки, как они для нас. Мы в принципе не способны на контакт, мы существуем в параллельных мирах.
Когда у меня все выходные разрывалась голова, я выл от боли и совал голову в вентилятор, а в понедельник часа полтора в поликлинике дальше порога никто меня не пропускал, а гоняли из кабинета в кабинет, лишь бы избавиться, я пошел к завотделением, достал журналистские корочки и пригрозил устроить большой шухер, и лишь после заведующий улыбнулся, сказав: «Ну зачем сразу так?» И сам повел меня к нужному врачу, и отдал распоряжение начать оказывать мне срочную медицинскую помощь, как полагается при острой боли. А так хоть упади в коридоре – на фиг ты никому не нужен. Так же я попал (угораздило в это время) на Новый год с двумя кровотечениями сразу – желудочным и анальным – в хирургию. Девять (!) дней ждал, когда закончатся каникулы и врачи выйдут на работу. Но, слава Богу, доктор на послепраздничном обходе оказался отличным мужиком и всерьез мною занялся, и вышел я не недолеченным, а вылеченным. Ушло на это три недели и еще дневной стационар плюс амбулаторное лечение дома таблетками.
К сожалению, это редкое исключение из правил, по которым живет, по крайней мере, наша местная система здравоохранения.
И я еще не сказал, каково приходится людям в отдаленных селах и деревнях, где ФАПы позакрывали, транспортного сообщения с райцентром нет, а такси-межгород бабулькам не по их пенсии.
Реформы здравоохранения из самих врачей уже сделали неврастеников, что говорить о больном населении.
Я не знаю, как закончится история с братом, но боюсь, что случись со мной не будь что – пропал я. Теперь уже на самовнушении и вере в чудеса отечественной медицины не поправишься, а государство меня точно не вылечит. Даже пальцем не шевельнет. И все будут чисты и невинны, поскольку спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих.
